Озеро Дымная Даль растянулось на добрую сотню миль с юго-востока на северо-запад, вдоль границы Южного Пути. О нем говорили: Дымная Даль — в одночасье дорога и стена. Во время Лошадиных Войн озеро остановило кочевников, не дало им сжечь и разграбить Южный Путь, как они проделали это с Альмерой. Позже, когда воцарился мир, озеро стало служить торговым маршрутом между шестью окружающими его землями, источником процветания прибрежных городов. А Дымной Далью звалось оно потому, что даже в самом узком месте невозможно увидеть ни дальнего берега, ни даже линии, на которой небо сходится с водою: туманная дымка скрывает горизонт. Встарь, когда Север еще не был обжит, люди считали, что там, за озером, лежит земля, покрытая вечным туманом и никогда не видящая солнца. Ее прозвали Шейландом — землей теней. Говорили, там водятся чудища — как же в тени и без чудищ? Говорили, есть звери, что превращаются в туман и парят над озером, а если корабль зайдет в этот туман, то невиданные хищники возникнут прямо на палубе и сдерут с людей всю плоть, и судно пойдет дальше, ведомое скелетами…

Что ж, сейчас Хармон Паула Роджер на борту озерной шхуны направлялся к берегам Шейланда, укрытым таинственной дымкой, и не сказать, чтобы сильно тревожился по этому поводу. Он восседал на баке, похлебывая эль. Снасти негромко поскрипывали, вода плескалась о борта, гортанно покрикивали чайки. Птицы кружили над озерной гладью, порою стремительно опадали и выхватывали из воды рыбешку. После усаживались полакомиться добычей на огромном листе одной из плавучих кувшинок. Вдоль побережья их было множество — кувшинок. Они цвели, усыпая воду мириадами желтых и белых бутонов — словно свечных огоньков. Огромные блестящие листья стелились озерной гладью, чайки важно прохаживались по ним. Люди говорят, что на листьях кувшинок живут озерные феи. Питаются пыльцой желто-белых цветов, запивают водяными брызгами, говорят меж собою на пчелином наречье, а песни поют языком птиц. Правда, увидеть фей может лишь человек, чистый душою… Хармон Паула Роджер не питал иллюзий на свой счет и не напрягал зрение без толку.

Шхуна шла легко и гладко, даже сказать, скользила. Торговцу, привычному к дорожным ухабам, становилось не по себе от такого хода. Нечто недоброе есть в передвижении, которое происходит так легко. Как в деньгах, что даются без труда, или как в излишне красивых женщинах. Хармон не был особенно суеверен, но жизнь… у нее есть свой норов, свои повадки. Веришь ты в это или нет — ей, жизни, без разницы. Впрочем, задумываться о плохом Хармон не хотел, потому хлебнул эля и сказал своим спутникам:

— Хорошо идем, а? Сидим, на цветочки глядим, а через день уже и на месте будем!

Спутников было двое: Джоакин и Полли. Грузить на корабль телеги вкупе с лошадьми и платить за них не было никакого смысла: все одно, назад тем же путем возвращаться. Так что Хармон оставил товар и лошадей в Южном Пути, под присмотром своей свиты, а с собою взял только Джоакина — для охраны, и Полли… зачем? Хм. Словом, взял и Полли.

Теперь они втроем сидели на баке, глядя на кувшинки, слушая перекличку снастей и чаек, и Хармон говорил:

— Хорошо идем, а?

— Это вам не море, — отрезал Джоакин. — Озеро слишком смирное, в нем сила не чувствуется. Мало радости от такого плаванья.

— А, по-моему, очень красиво! — сказала Полли, но глянула на Джоакина с уважением.

— Что за краса в покое?! — фыркнул воин. — Когда есть сила и жизнь, и борьба — вот тогда красота!

— В женщинах, стало быть, тебе тоже сила нужна? — лукаво хмыкнул Хармон. — Ну, чтобы побороться.

— Конечно! — не заметив насмешки, кивнул Джоакин. — В женщине тоже сила должна быть! Если женщина вялая и покорная — что за интерес? Я люблю, когда девица может норов проявить.

Тут он взглянул на Полли не без выражения, а она — на него. Не понравилась Хармону эта переглядка. Зачем он взял с собой Полли, а?..

— К слову, о женщинах, — сказал Хармон. — Вы ведь слыхали, что граф Виттор Шейланд, покупатель наш, недавно женился?

— Вы говорили, — кивнул Джоакин.

— О!.. И кто его счастливая избранница? — спросила Полли.

— Леди Иона Ориджин из Первой Зимы. Северная Принцесса.

Молодые люди весьма оживились при этих словах.

— Иона Ориджин? — воскликнул Джоакин. — Дочь герцога?

— Она самая.

— Однако, граф — молодец! — покивал головой воин, словно брак высокородных вельмож никак не обошелся бы без его оценки. — Недурную невесту сыскал. И добился своего, завоевал сердце девицы! Хорош.

Скорее, купил, — подумал Хармон. Виттор Шейланд — банкир и внук купца, никак не ровня Ориджинам, зато весьма богат. Несложно догадаться, как устраиваются подобные браки. Впрочем, эти мысли Хармон оставил при себе.

— Да, граф умен и ловок с людьми, так многие говорят.

— А мы увидим невесту?.. — спросила Полли.

Ты — нет, — подумал Хармон, — служанку не пустят за господский стол. Но и эти мысли он оставил при себе.

— Может статься.

— А какие подарки мы ей везем? Нельзя придти в дом без даров для хозяйки!

— Я не знаю ее вкусов, — пожал плечами Хармон. — Взял то, что все леди любят. Шелковый платок, полфунта шоколада, пару унций литлендских специй.

Зрачки Полли мечтательно уплыли вверх, подтверждая, что не одни только первородные девицы любят подобные подарки.

— Пф!.. — скривил губы Джоакин. — Иона — принцесса Севера! Зачем ей эта южная дамская чепуха?!

— А что бы ты посоветовал?

— Да хоть арбалет хорошей работы! Иона должна прекрасно стрелять. Она же — леди Ориджин, девица с норовом!

Хармон отметил мечтательную гримасу на лице воина и постарался пресечь ход его фантазий в зародыше.

— Дорогой мой, эта девица с норовом — первородная леди. К тому же, замужняя. Понял? Такому, как ты, если станешь пялиться на нее, глаза выдерут и в уши затолкают — ясно выражаюсь? И, что для меня наиболее неприятное, назад я поеду без охраны, ибо какой толк от слепого стражника?

Джоакин отвел взгляд.

— Будьте спокойны, я к замужним девицам никогда дела не имею.

— Незамужних, но знатных, я бы на твоем месте тоже остерегался.

Воин не ответил. Похоже, он не внял совету.

Тем временем, к ним подошел капитан шхуны. Он держал в руках прямоугольный кожаный футляр.

— Хармон Паула, ты ведь торговец, — сказал моряк. — Пожалуй, что читать умеешь?

— Пожалуй, что еще не разучился.

— Вот… это… мы, значит, для графа везем одну книжицу, — капитан неловко поднял руку с футляром, то ли протягивая его Хармону, то ли так просто. — Говорят, в ней новости от самого императора. Может ты… это?..

— Прочесть? — Хармон склонил голову. Читать он не любил, тем паче — вслух. А имперские новости и без того знал. Чтобы все знать, не книги читать надо, а с людьми говорить: оно и быстрее выходит, и надежнее. Однако Полли при вопросе моряка оживилась, ее взгляд зажегся любопытством. Торговец подумал: а что, может, и прочесть? Беды-то не будет от этого, футляр-то не опечатан… И тут встрял Джоакин:

— Хозяин, позвольте, я прочту! Грамоте хорошо обучен, не жалуюсь!

— Да, хозяин, позвольте! — воскликнула Полли.

"Нет уж, я сам!" — чуть не сказал Хармон. Тут же одернул себя: что за глупость? Почему вдруг сам? Чтобы парень перед девчонкой не красовался лишний раз? А и что такого, если красуется?..

— Давай, читай, — с неохотой кивнул торговец.

Джоакин вынул из футляра книжицу с вытисненными на обложке литерами: "Голос Короны", — и принялся читать — медленно, сбивчиво, порою путая слова.

— Тут буквы какие-то странные, — в свое оправдание сказал воин.

— Они печатные.

— Какие-какие?..

— Печатные, темень ты. Позже поясню, — сказал Хармон со странным удовольствием от своего превосходства. Что ж такое?..

Парень продолжил читать. Капитан слушал, усевшись рядом, позже подошли помощник и боцман. Все, сказанное в книге, Хармон Паула Роджер и так уже знал. Шла речь о том, что владыка Адриан желает построить по всей стране рельсовые дороги — это не тайна ни для кого, кто путешествует и держит уши открытыми. Потом говорилось, что Корона обложит земли податью для строительства дорог, и что это будет очень хорошо для всех, и благодаря этому держава придет к процветанию. Хармон знал, что подать — это все равно подать, какими словами ее не назови, и вряд ли кто-то обрадуется, если у него отберут звонкую монету, даже если во благо державы. И верно, тут же, в новостях говорилось, что лишь двое из правителей земель поддержали решение владыки. Одним из этих двоих был граф Виттор, на странице даже помещался его портрет. Джоакин показал его Полли, и девица сказала: