— Ранен? Это как ранен?

— Стрелой. В плечо.

— Что ж ты сразу не сказал! Дубина зеленая! Каков приказ?

— Идти вверх по Реке — туда, где остров. Там занять позицию.

— Немедля?

— Завтра к полудню надо успеть, чтобы отрезать им путь.

— Кому — им?! Расскажи толком!

Мясо и сыр на столе источали резкий пряный запах, рот Эрвина наполнился слюной.

— Дайте поесть, а там и расскажу.

Бен отломил краюху хлеба и кинул Эрвину. Тот сел на корточки, вынул кинжал, отрезал себе шмат мяса.

— Ого! Дерзкий новобранец! — буркнул волосатый. — Где ты такой взялся?

Глядя на Бена, Эрвин выдавил сквозь набитый рот:

— Рассказываю толком. Пауль вывел на стрельбы. Там на нас напали. Пауля угостили стрелой. Наши подпалили им хвосты, они и дали деру.

— Ни черта не разберу! — раздраженно бросил Бен. — Не жуй, когда говоришь! Кто напал, куда убежал?

Волосатый же смотрел на Эрвина с растущим подозрением:

— Тебя что же, взяли на стрельбы?..

Эрвин ответил Бену, проглотив кусок:

— Кто напал — тьма их разберет! Видать, дикари. А может, охотники какие. Отступили в сторону Дара, Пауль послал за ними отряд, а вам велено отсечь путь, если вдруг они к Реке двинутся.

— А много их было?

— Дюжина.

— Нас всего двое!.. — возмутился Бен.

— Еще двоих на помощь пришлют — прямо туда, к острову.

— Кого?

— Мне почем знать? Кого Пауль выберет — те и пойдут.

Бен хмуро покачал головой и скусил мясо с ножа.

— Ну, дела… тут же никого не было, кроме нас! Откуда взялись?

— Поймаем — спросим, — пожал плечами Эрвин.

— Так тебя с нами послали?

— А я о чем.

Бен принялся жевать, размышляя о врагах, свалившихся с неба. Незнакомый новобранец, присланный Паулем, больше не заботил его: имелась загадка посерьезнее.

А вот второй, волосатый солдат, — тот не сводил с Эрвина глаз. Нехороший взгляд — исподлобья, с прищуром.

— Говоришь, тебя к стрельбам допустили? Где тогда твоя рубаха и копье?

— Чего?.. — буркнул Эрвин и набил рот хлебом: развязно, роняя крошки.

— Сперва дают копье и рубаху, потому уже ведут на стрельбы.

— Так я разве сказал, что мне дали стрелять?.. Воды дайте, запить нечем.

Стараясь не поморщиться, он хлебнул из бурдюка, к которому перед тем приложился Бен.

— Ходил на стрельбы, но не стрелял? Это как же?

— За пленными приглядывал.

— Одинаково странно…

Волосатый встал, обошел куртку, сел на корточки возле Эрвина.

— Говоришь ты не по-нашему. Слов не знаешь.

— Чего?..

— Не пленные, а скот. Не Дар, а точка.

— Угу…

Эрвин продолжал есть. Всем видом он показывал, что вопросы волосатого его не заботят. Плевать на расспросы. Жрать хочется — это да. Солдаты всегда голодны, особенно — новички.

Волосатый дернулся и выбил кусок из руки Эрвина.

— Отвечай, коли спрашиваю. Ты когда прибыл? Из какой земли?

Эрвин повернулся к нему и процедил:

— С чего мне тебе отвечать? Ты мне кто — командир, сюзерен? Пауль спросит — отвечу.

— Шкуру спущу, — негромко пригрозил волосатый и провел кинжалом по предплечью Эрвина, срезая волоски.

— А Пауль — с тебя, — бросил Эрвин. — Если хочешь знать, я — сын лорда.

— Да хоть сам герцог Ориджин — здесь это все равно. Знай свое место, наглый щенок!

Однако Бен оживился при последних словах:

— Сын лорда? Что, правда?

— Чистая правда, — кивнул Эрвин.

— Ну, дела! Не видал здесь таких! Врешь!

— Не врет, — холодно буркнул волосатый. — Оттого и борзый, что лорденыш. Сейчас поучу тебя.

— Постой, — придержал его Бен, — любопытно же! Стало быть, сын лорда и есть?

— Он самый, — пожал плечами Эрвин.

— И что же, ты в замке родился?

— Ага. В каменном, с восемью башнями.

— А искра у вас там была?

— По праздникам весь замок светился.

— А вагоном ездил?

— Раз дюжину.

— Ну, дела!.. И как оно?

— Да уж помягче, чем в седле.

— А правда, что очень шустро?

— Чистая. За сутки — двести миль.

— Быть не может! Ну, дела!..

Волосатый склонил голову:

— А что же тебя сюда занесло? Плюнул, значит, на наследство и в бригаду пошел?

— Кто сказал, что мне светило наследство? Я — младший сын.

— Во как!.. — присвистнул Бен чуть ли не с сочувствием. — И что же, тебе ничего не достанется?

— Ни акра. Только меч вот… да кобыла.

Волосатому было плевать на кобылу, а Бен окинул взглядом лошаденку, которую привел Эрвин.

— Так себе коняга… Мог бы твой отец и получше расщедриться.

— Он и расщедрился. У меня прежде отличный конь был — двухсот эфесов стоил.

— Да ну! Врешь!

— Вороной холливел. Грива — выше твоей макушки. Умный, как черт, а выучен — лучше любого солдата. Ничего на свете не боялся: ни копья, ни огня, ни зверя. Раз встретился нам клыкан — он и на клыкана попер в атаку, насилу я его удержал.

— Ну и конь!

— А хочешь знать, как он звался? — Эрвин подмигнул Бену.

— И как? Небось, имя заковыристое было, как у дворян?

— Да нет, простое. Звали его Дождь.

— Как?..

— Дождь! — воскликнул Эрвин.

Жеребец, что давно уже прислушивался, навострив уши, теперь заржал и ударил копытом. Оба — волосатый и Бен — повернулись к Дождю. Эрвин ждал этого мига. Впервые за весь разговор волосатый отвел взгляд. Эрвин всадил кинжал ему в бок.

Мужчина захрипел, замахал руками. Эрвин отшатнулся, кровь брызнула струей, когда клинок вышел из тела.

— Ты чего?! — вскрикнул Бен, занося нож.

Эрвин прыгнул, врезался в грудь Бену, оба полетели через корягу наземь. Левой рукой лорд вцепился в запястье врага, прижал к земле ладонь с ножом. Развернул свой кинжал, вдавил в живот Бену. Тот издал не то стон, не то рычание, и стиснул свободной рукой шею Эрвина. Лорд попытался освободиться — не смог. Рванулся назад, чтобы нанести удар с замаха — Бен удержал его, пальцы впились в глотку. Эрвин коротким движением высвободил кинжал и снова вогнал в тело, затем — еще раз. Бен хрипел, на губах выступила кровь. Он перекинул руку с горла на лицо Эрвину, смял щеку, потянулся пальцами к глазам.

— Умри! — заорал Эрвин, вонзая кинжал. Удары выходили слабыми, неглубокими. — Умри! Умри!

Палец Бена лег на глазное яблоко. Эрвин мотнул головой, наткнулся зубами на плоть, укусил. Выпустил правую руку врага, тот ударил ножом. Резкая боль ожгла плечо. Левой ладонью Бен снова вцепился ему в лицо. Желтые ногти прямо перед глазами.

— Да умри же! — хрипел Эрвин и вгонял клинок под ребра врагу. Снова, снова… ты бессмертный, что ли?!

Вдруг хватка ослабла, и Бен обмяк. Эрвин вырвался, встал на колени у тела, раз за разом продолжая колоть его кинжалом.

— Сдохни, наконец! Сдохни…

Лишь когда живот и бока Бена превратились в багровую кашу, Эрвин осознал, что враг мертв.

Поднялся — колени тряслись. Стер с лица кровь и грязь, перешагнул корягу.

Второй человек Пауля — тот, с волосатой грудью, — валялся на земле, зажимая ладонью рану. Удар пришелся в печень. Рана обильно кровоточила, лицо человека было полотняным. Он держал нож, но не пытался подняться, лишь беспомощно повернул острие в сторону Эрвина. Лорд прижал ногой к земле кисть врага, наступил каблуком на пальцы, надавил с проворотом. Раздался хруст, раненый завопил от боли.

Эрвин присел рядом с ним.

— Уйди во тьму… — простонал раненый.

— Я немного соврал, уж прости, — сказал Эрвин. — Я не из новобранцев. Меня зовут Эрвин София Джессика рода Агаты, наследный герцог Ориджин.

При последнем слове злоба на лице человека стала отчетливей, он выплюнул грязное ругательство. Эрвин уперся кинжалом в ладонь волосатого — ту, что зажимала рану. Вогнал клинок меж косточек, отодвинул руку в сторону, открыв дыру в боку.

— Кому вы служите?

— Провались к чертям!

Лорд ввел кончик клинка в рану, вдавил на полдюйма. Тело раненого судорожно сжалось.

— Аааа!.. Тварь, скотина!..