Он начал двигаться быстрее, более уверенно, более отчаянно. Я позволила ощущениям унести нас.

Я открыла глаза и увидела, что он впился в меня взглядом, практически одичавшим... Беспощадным... Я задвигалась быстрее, встречая каждое его движение. Он зажмурил глаза, наши руки слились воедино. Он кончил, пока его тело сотрясалось внутри меня. Я упала ему на грудь, бездыханная и расслабленная.

Несколько минут мы мирно лежали, и я слушала, как его сердцебиение постепенно замедляется. Затем я скатилась с него и легла на спину. Думаю, я улыбалась.

Я почувствовала, что матрас слегка прогнулся, и приоткрыла глаз. Он приподнялся на один локоть и пристально смотрел на меня.

— Эй, — робко сказала я, — ты в порядке?

Он кивнул:

— Это было... это было...

— Ага, было.

Я погладила его по щеке, и он закрыл глаза. Затем он повернул голову и поцеловал мою ладонь. Неожиданный, интимный жест застал меня врасплох.

— Я люблю тебя, Кэролайн. Всегда любил. Всю свою жизнь.

Я подавила восторженный смех.

— Это, конечно, очень долгое время, — поддразнила я его. — Тебе только восемнадцать. На самом деле вся твоя жизнь — это не так уж и долго.

Он улыбнулся:

— Иногда, именно так и кажется. В любом случае, до восемнадцати мне еще ждать четыре месяца, а потом я расскажу тебе.

Когда смысл его слов дошел до меня, волна ледяного шока проскользнула по мне, а на лице застыл ужас.

— Что? — я не могла поверить в то, что он сказал. Он посмотрел на меня озадаченно. — Тебе... Тебе только семнадцать?

Он кивнул с тревожным выражением лица.

— Ради всего святого, Себастьян! Семнадцать?

Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

Он нервно посмотрел на меня:

— Какая разница?

Я закрыла глаза руками, отказываясь смотреть на него.

Что я наделала? Что, мать вашу, я наделала?

— Пожалуйста, Кэролайн. Ты пугаешь меня.

Я глубоко вдохнула, повернулась и впилась в него взглядом, нуждаясь в том, чтобы вывалить внезапную панику и гнев на него.

— Дело в том, Себастьян, что ты несовершеннолетний. То, что мы сделали... Я сделала... Это незаконно. Это уголовное преступление, черт побери!

— Но я люблю тебя.

Я хотела закричать.

— Себастьян, по закону это уголовно наказуемо. Это изнасилование. Ты понимаешь, что это значит? Меня могут посадить в тюрьму. Если кто-нибудь узнает...

— Я никому не скажу. Я люблю...

— Не говори этого. Не говори! — выплюнула я слова, и он вздрогнул.

Я побежала в ванную комнату, боясь, что меня вырвет. Я закрыла рот рукой, пока рвотные позывы одолевали меня. Слезы жгли глаза, и я почувствовала, что он неуверенно стоит позади меня.

— Кэролайн, пожалуйста.

Я вытянула руку вперед, чтобы он не приближался.

Что я наделала?

Слова эхом раздавались в пустоте.

— Пожалуйста! — отчаянно умолял он, но я не смогла взглянуть на него.

Моя кожа была словно ледяной, а затем пылающе-горячей от позора, когда поток эмоций охватил меня. Я подошла к двери ванной, взяла с крючка халат и накинула его на себя, будто тонкий материал мог скрыть мое преступление.

Я попыталась пройти мимо него, но он заблокировал мне выход.

— О, боже, пожалуйста, Кэролайн! — и попытался притянуть меня к себе.

— Нет! — Я говорила это, пока шла к кровати, прежде, чем мои колени подогнулись, и я осела, задыхаясь.

— Что же я наделала? Что?

Я положила голову на руки и попыталась бороться с нарастающей паникой.

Я знала, что он наблюдает за мной, но не могла взглянуть на него. Молча, он сел около меня.

— Мне не жаль, — прошептал он. — Это был лучший опыт в моей жизни. Я люблю тебя, и ничего не могу поделать с этим.

Он притянул меня к своей груди, обернув свои руки вокруг моих плеч, тем самым успокаивая... утешая...

Медленно шок начал отступать, и, наконец, я смогла выпрямиться, оттолкнув его руки.

— Приношу свои извинения, Себастьян. Тут нет твоей вины. Пожалуйста, прости меня за мое... поведение, — я выговаривала эти слова сдержанно, официально, боясь уступить эмоциям. — Думаю, сейчас тебе лучше уйти.

— Пожалуйста. Не отталкивай меня. — Его голос был хриплым.

Когда я не ответила ему, он встал и направился в ванную. Он опустил глаза в пол, словно ища там ответ, которого там просто не могло быть. Я услышала тихий шелест ткани и поняла, что он одевался.

Я быстро направилась на кухню, нуждаясь в любом занятии, чтобы прекратить дрожь в руках. Я вытерла лужу из-под растаявшего льда и положила антисептический крем в ближайший ящик.

После этих механических действий я склонилась над раковиной, пытаясь собраться с мыслями. Я услышала его тихие шаги по линолеуму и, сделав глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, я повернулась к нему лицом.

Выражение его лица потрясло меня. Он выглядел таким сломленным.

— Ох, Себастьян!

Я сорвалась и начала рыдать.

Мгновением позже я оказалась в его руках, прижимаясь щекой к его груди. Он ласково поглаживал мои волосы:

— Не расстраивайся, Кэролайн. Я тебя очень люблю. Все будет хорошо.

Мой смех чередовался со слезами. Как же это было смешно. Конечно, все уже не будет так, как прежде... В порядке уже ничего не будет... Насколько это все-таки было забавно: я чувствовала себя счастливой и одновременно с этим несчастной...

Я подняла голову, понимая, что с красными глазами смотрюсь, скорее всего, отвратительно.

Он вытирал мои слезинки большими пальцами.

Я думала, что он собирается что-то сказать мне, но внезапно мы услышали снаружи звук подъезжающей машины.

— Дэвид!

Чувство паники пронзило меня.

— Ты должен уйти! Быстро! Уходи через задний двор. Давай же, иди!

Он повернулся, чтобы бежать к двери, но затем резко остановился и замер:

— Когда я увижу тебя в следующий раз?

— Я не знаю! Иди! Иди же!

— Пообещай мне, что я увижу тебя снова. Обещай мне!

— Хорошо, обещаю! — проговорила я в отчаянии, с ужасом гипнотизируя входную дверь.

Он быстро притянул меня к себе и страстно поцеловал. Затем он ушел.

Пытаясь восстановить сбивчивое дыхание, я делала глубокие вдохи. Зайдя в спальню быстрым шагом, я начала разглаживать простыни и взбивать подушки, на которых только пару минут назад лежал Себастьян. У меня не было времени менять простыни, но я была немного потрясена мыслью, что Дэвид будет спать там, где мы с Себастьяном занимались любовью.

Я услышала, как ключ поворачивается в замке, но вдруг меня осенило, что я подстригала Себастьяна в ванной.

Я забежала в ванную, опустилась на колени и начала собирать светлые пряди, выбрасывая их в унитаз.

Внезапно мною овладело сильное желание оставить что-то у себя на память о Себастьяне. Наклонившись, я подняла одну прядку, пряча ее в карман халата. Затем я подняла сливную ручку и зачарованно смотрела, как волосы водоворотом смывает прочь. Я брызнула водой на лицо и провела по растрепанным волосам пару раз расческой.

Я услышала громкий шум в гостиной. Как и ожидалось, Дэвид был пьян.

— Кэролайннн... Кэролаййнн...

Когда он увидел меня, то облизнул губы.

— Красивая моя, Кэролайн! Белла! Белла! (прим. пер. Красавица)

Я пыталась перекинуть одну его руку через свое плечо, чтобы помочь ему добраться до спальни, но он легонько оттолкнул меня, распахивая мой халат. Он провел руками по моей груди, в то время как я пыталась направить его в сторону спальни.

— Давай, Дэвид, иди в комнату, ну же, помоги мне хоть немного.

— Что я и собираюсь сделать, Кэролайн. Иди ко мне.

Он попытался схватить меня, но я увернулась и он, промахнувшись, упал на кровать. Как только его голова коснулась простыни, он моментально уснул.

С огромным облегчением, я подпоясала халат и стянула с него ботинки, а следом носки. Однако его форма будет не пригодна для носки с утра.

Я была рада занять себя хоть чем-то. Я рылась в шкафу до тех пор, пока не нашла чистую рубашку. А вот брюки потребуют основательной глажки.