Я не двигаюсь, взглядом следя за сверкающей слезинкой, которая тихо катится по его красивому лицу.

― Если этот ублюдок поймет, что я наврал ему, и пойдет к Марко, то я потеряю ее навсегда.

Из его горла снова вырывается мучительный всхлип. Джейк отпускает мою руку, и она падает с его груди.

Он опускает голову настолько низко, что почти касается ею пола.

― Кого ее? ― шепчу я, ожидая сокрушительного удара, когда он расскажет мне об этой женщине, которую так сильно любит.

― Эмили, ― с агонией произносит он ее имя. «Эмили». Я поражена. ― Мою младшую сестру, Эмили.

Я ахаю, прижимая руку ко рту. В моей голове снова прокручивается слово «сестра». Я падаю с коленей на задницу, не беспокоясь о том, что от этого спину пронзает боль.

― Расскажи мне всё, сейчас же. Больше никакой лжи, ― требую я, чувствуя, как слезы свободно бегут по моему лицу.

Джейк поднимает голову, несколько раз выдыхает и, приподняв свою рубашку, вытирает ею лицо.

― Эм похитили пять лет назад. Мой лучший друг, Канье, парень Эм, позвонил нам, в ее поисках. Она пошла в кино с подругой и не вернулась домой. Мы обзвонили всех ее друзей и обнаружили, что до кинотеатра она вообще не дошла, что было не похоже на Эмили ― она бы никогда не поступила так с подругой, предварительно не позвонив ей или не отправив сообщение.

Вдохнув, он продолжает:

― Тогда ее объявили в розыск. Мы искали везде, где только возможно. Ее фотографию показывали в новостях, но безуспешно. Никто не сообщил нам какой-либо информации о ней. Мои родители были разбиты: Эмили ― любимица семьи. Она наивная, но в хорошем смысле. Она всегда видела в людях хорошее, а не плохое. Мы знали, что с ней произошло что-то ужасное, ― в его глазах вспыхивает боль, и я понимаю, что дальше будет еще хуже. ― Спустя шесть месяцев поисков, в полиции выяснили, что ее продали в качестве секс-рабыни. Тогда мой отец попытался покончить с собой ― он не смог справиться с тем, с чем пришлось столкнуться его дочке. Мы едва успели спасти его: он пытался отравиться газом в машине. Он хороший человек, хороший отец, просто такой удар был слишком сильным для него.

Я понимающе киваю, тихо всхлипывая из-за мужчины, которому приходится думать о том, что его малышка переживала невообразимые ужасы последние пять лет. Смерть Саши убивает меня, но, если бы я потеряла ее и знала, что каждый день она испытывает боль, и ничего не могла бы с этим сделать ― вот это было бы настоящим Адом. Мое сердце обливается слезами, понимая Джейка и его семью.

― Когда я был морским пехотинцем, то выполнял секретные миссии, поэтому решил собрать команду и действовать под прикрытием, чтобы найти Эм. Мои родители разрывались на части. Они не могли отказаться от надежды, что я найду ее, однако для этого им нужно было отправить своего единственного ребенка в тот же мир, где была их дочь. Но они знали, что никто не остановит меня от попытки найти сестру. Я собрал команду, и мы занимались этим последние четыре года: я изнутри, они ― снаружи.

Он жил этой жизнью, был этим человеком четыре длинных года, видя и делая невообразимые вещи, чтобы найти сестру. Я невольно восхищаюсь им и хочу утешить его, забрать боль, которую он испытывал от всех тех границ, которые ему пришлось переступить. Это останется в его душе навсегда, и он делает это ради Эмили.

Джейк пронзает меня взглядом.

― А затем появилась ты, Лили. Марко отправил нас с Миком в Нью-Йорк, чтобы найти очередную девушку для коллекции. Он требует, чтобы ему находили красивых женщин из разных стран, ― Джейк замолкает, и я вижу вину в его глазах, прежде чем он продолжает. ― Я заметил вас с Сашей, как только сошел с самолета в аэропорту, ― удивленно распахиваю глаза: он наблюдал за нами всё то время, что мы провели в Нью-Йорке. ― Я тут же захотел тебя. Не мог оторвать от тебя глаз, и ты была как раз тем, чего хотел Марко. Я собирался похитить тебя и твою сестру. Но, чем дольше я наблюдал за тобой, тем сильнее ты очаровывала меня. Я не смог сделать этого и сказал Мику, что никого не нашел. ― Джейк выдыхает. ― А он ответил, что нашел кое-кого, я испытал безумное облегчение. Я не мог дождаться, когда окажусь как можно дальше от тебя ― ты отвлекала меня от задания. А затем я увидел тебя связанной в нашем фургоне, и мой мир развалился на куски, ― мне захотелось плакать от его боли и нашего невезения.

― Я работал с различными шайками, байкерами и сутенерами, чтобы привлечь внимание Марко. Чтобы он попросил меня охранять его дом. Я знал, что существовал шанс стать одним из охранников коллекции, но, чтобы это произошло, тебе нужно практически потерять свою душу, доказывая свою верность Марко. Я работал охранником последние три года, делая всё, что он просил. Некоторые задания я не мог выполнить, тогда в игру вступала моя команда. Они забирали людей и прятали их, так что Марко думает, что они мертвы и зарыты в землю. А еще он думает, что я продал рабынь, которых он мне отдавал.

― Джейк, ― печально выдыхаю я.

― Последние несколько месяцев были самыми худшими. Я начал терять надежду. А затем Марко дал мне всё, чего я когда-либо хотел. Дал мне шанс попасть в его секретный дом, где он прячет коллекцию… он дал мне тебя.

Мой разум проясняется, и теперь я всё понимаю. Я нужна была Джейку, чтобы он мог попасть в дом коллекции и найти Эмили.

― Мне просто нужно было держать тебя здесь со мной, пока мы не попадем в тот дом, а затем я освободил бы тебя и твою сестру, ― его голос смягчается и становится ниже, когда он говорит о Саше. В моей груди появляется тепло оттого, что он знает, что упоминание о ней причиняет мне боль, и пытается смягчить удар, хоть это и невозможно.

― Когда ты поехала на вечеринку и сказала мне, что встретилась с коллекцией, я как с катушек слетел. Наконец-то появился кто-то, кто мог сказать мне, жива моя сестра или нет.

«О, Джейк, она жива, но только снаружи».

― Те люди, которые преследуют Марко ― это моя команда, Лил. Мы всегда надеялись, что он допустит промах и скажет мне, где находится дом коллекции, или моей команде удастся проследить за ним, но Марко никому не доверяет. У него повсюду глаза и уши. Марко купил все города в этом штате, и, пока он здесь, никто не может въехать сюда или отсюда выехать без его ведома.

Когда Джейк говорит о своей команде, я постепенно понимаю, что он мог помочь мне давным-давно. Он мог помочь Саше. Я обдумываю все потерянные возможности.

― Ты мог спасти ее, ― мой голос сдавленный.

Джейк проводит рукой по лицу:

― Я пытался, Лили. Мне страшно говорить тебе это, но, если я не скажу, ты можешь не увидеть всей картины.

Смотрю на него, не зная, что сказать, потому что не понимаю, что он имеет в виду.

Он хрипло продолжает:

― Это моя вина. Я должен был сказать тебе. Пожалуйста, знай: я не думал, что ты найдешь способ вывести ее отсюда, и считал, что, если скажу тебе об ее аукционе в день его проведения, то ты не успеешь что-либо спланировать. Именно поэтому я хотел быть рядом с тобой в тот день, чтобы ты не смогла что-то устроить или рискнуть собой, попытавшись сбежать.

Я ничего не понимаю, и он, должно быть, видит это, потому что быстро продолжает:

― Один из моих парней собирался прийти на аукцион, Лил. Он собирался купить Сашу, какой бы ни была цена. Деньги не имели значения.

Слово «разбитая» и близко не описывает моего состояния. Нельзя описать ту боль, которая проносится по моим венам. Мой разум начинает неметь, чтобы бороться с этой болью. Мой мир только что рассыпался на части в миллионный раз.

― Лили, ― хрипло произносит Джейк, заставляя меня встретиться с ним взглядом. ― Не уходи в себя. Всё это просто невезение, неудачное время, называй, как хочешь. Но ничего не изменится, если ты снова спрячешься. Оставайся сильной. Мы так близко к свободе.

«Невезение, неудачное время».

Так вот к чему сводится смерть Саши? Нет, до конца жизни я буду знать, что отправила свою сестру в могилу, пока Джейк пытался вернуть ее домой. Я знаю, что это не моя вина, однако я способствовала этому, хоть и неосознанно. Но есть тот, кто виноват в ее смерти, Мик, и он мертв. Остается Марко ― он тоже должен умереть.