-- Спасибо, - шепнула Аня.

-- Пустяки, - отмахнулась соседка. -- Муж? - догадалась она.

-- Муж... - эхом отозвалась Аня.

Глава 6.

Влад приехал к полудню, как обещал. Он вообще был человеком слова. Обещал жениться - женился. Обещал, что Аня ни в чём не будет нуждаться - она не нуждалась. Ни в чём, кроме любви. Она не любила Влада ни минуты из их пятилетней семейной жизни.

Аня стала его второй женой - первая умерла при родах - и мачехой его трехлетнему сыну. С собственными детьми у них не сложилось. Два выкидыша, внематочная беременность и, как следствие, - бесплодие. Странно, но Аня легко пережила приговор врачей. Наверное, потому, что не хотела детей от мужа. Весь ужас диагноза она осознала лишь тогда, когда впервые приехала в Питер.

Тот сентябрьский день Аня хорошо помнила. День её рождения, который вот уже пять лет не отмечала. Праздник, который напоминал об Илье, о его первом письме. Аня до сих пор знала наизусть каждое слово, выведенное на тетрадном листочке каллиграфическим почерком. До последней точки помнила все его письма, хотя давно сожгла их. В тот вечер их расставания. В день своего девятнадцатилетия. И шесть лет назад этот день вновь стал одним из самых счастливых и роковым.

Влад умчался рано на конференцию, из-за которой, собственно, и прилетел в Город белых ночей. В поездку с мужем Аня напросилась сама. Рвалась увидеть собор, в котором венчался Пётр I со своей супругой, а спустя почти два века - прадед и прабабка Ильи. Собор - визитную карточку северной Столицы. Златоглавый Исаакий, у дверей которого она встретилась с Ильёй шесть лет назад. Аня увидела его сразу, как только вышла на улицу, купив билеты на вечернюю экскурсию. Хотела побывать на смотровой площадке собора, посмотреть на город мечты с высоты птичьего полёта. Не судилось...

Илья стоял на нижней ступеньке, задрав голову и всматриваясь куда-то в небо. Аня тоже посмотрела наверх, но её взгляд упёрся в серый гранит крыши фронтона. Усмехнувшись, она опустила голову и встретилась с удивлёнными глазами цвета пасмурного неба. Колени задрожали и подогнулись от накатившего трепета, и только какая-то неведомая сила не позволила Ане упасть. Илья не сводил с неё глаз, и уголки его обветренных губ растягивались в улыбке. А она смотрела на главного мужчину в своей жизни. И для неё больше никого не существовало, кроме Ильи. Сердце пустилось в пляс. А Аня боялась пошевелиться, моргнуть, дышать. Страшилась, что Илья окажется лишь плодом её воображения, порождением неистового желания его увидеть. Но он не исчез, а приближался к ней. Медленно, будто сам не верил, что встретил её, поднимался по ступеням. И когда остановился в двух шагах от неё, за его спиной вдруг появилась женщина. Она подкралась незаметно, закрыла ладонями в чёрных перчатках ему глаза и звонко спросила: "Угадай, кто?". Илья угадал, с улыбкой выдохнув: "Карина", - и развернулся к смуглой девушке в белом плаще. "Привет", - ответила она, положив его руку на свой округлившийся живот. А потом заливисто рассмеялась, прижавшись к Илье, и поцеловала. У Ани перехватило дыхание. Леденящий холод медленно разлился по крови. Сердце с силой врезалось в рёбра и остановилось, будто устало биться. Мечта обернулась болью, горечью растеклась по горлу. Она не нужна ему. Не нужна...

Аня сбежала по ступеням. Не оборачиваясь, сдерживая рвущиеся на волю слёзы. Ничего не видя и не слыша, она едва не угодила под машину. Не разбирая дороги, мчалась по тротуарам. Не чувствуя... И только оказавшись в спасительной тишине гостиничного номера, она ощутила, как боль раскалённой лавой сожгла сердце, обратила его в пепел. Такой же серый, как глаза её Ильи. Уже не её...

Та девушка не шла из головы. Как она смеётся, обнимая Илью. Как дерзко целует его губы и гладит его рукой свой живот. Кто она? Жена? Невеста? Сестёр у Ильи не было, только брат. Да и сестёр так не целуют. Слёзы душили горло, струились по щекам. Тогда, сидя на кровати номера, Аня поняла, что хотела быть на месте той девушки. Обнимать Илью. Чувствовать прикосновения его горячих пальцев. Вдыхать горький, как полынь, аромат его волос. И носить под сердцем его ребёнка. Как же она хотела иметь сына с русыми волосами и серыми глазами. Сына, как две капли похожего на Илью. Илья был единственный, кому Аня, не задумываясь, нарожала бы целую футбольную команду. Если бы он попросил. Если бы был рядом. Если бы она смогла. А она не сможет. Никогда.

Серной кислотой это "никогда" пропитывало мозг, разъедало душу. Боль становилась невыносимой. Она выворачивала наизнанку и разрывала, казалось, каждую клеточку. Аня прокусывала до крови губы, металась по номеру и выла, как раненая волчица. Она сходила с ума, заламывала пальцы. Разбила торшер, в ванной зеркало. Кровь струилась по запястью, крупными каплями падала на белый кафель. В осколках отразилось перекошенное болью её лицо. Шальная мысль мелькнула в голове. Аня подняла с пола осколок. Безумная улыбка появилась на губах. Улыбаясь, она открыла кран. От горячей воды, наполняющей ванную, клубился пар. Не раздеваясь, Аня залезла в воду и лёгким движением вскрыла себе вены. Но умереть ей так и не удалось. Как рассказали позже врачи, ее нашел в номере кто-то из обслуживающего персонала гостиницы. Перебинтовал порезы и отвёз в больницу. Где всю ночь Аня затыкала себе рот подушкой, чтобы спящий на кушетке рядом Влад не услышал её рыданий. А через полгода Аня ушла от мужа и написала свой первый роман.

Почти шесть лет она избегала Влада: встреч, телефонных разговоров. И вот теперь, когда с ней случилась беда, именно у него она просила помощи.

Влад выглядел идеально. Настолько, что Ане показалось, будто она перенеслась на страницы модного глянца. Высокий, широкоплечий. Чёрные, как спина касатки, волосы, уложенные прядь к пряди, блестели от геля. Серый костюм от Giorgio Armani, жемчужно-белая рубашка с запонками под цвет чёрных глаз и туфли от Gucci в тон кремовому галстуку. На правом запястье золотые часы и обручальное кольцо на безымянном пальце. Урождённый аристократ. Успешный пластический хирург. И по нелепому стечению обстоятельств Анин законный муж.

В три шага Влад пересёк палату, подхватив возле двери стул, и сел у Аниной кровати. Бережно взял её руку в свои ладони. Они были гладкие и прохладные, как шёлк. Губами коснулся её разбитых пальцев. Аня села. Покосилась на спящую соседку. Та не шевелилась - спала крепко.

-- Здравствуй, Нюта, - улыбнулся он.

-- Здравствуй, - ответила Аня, вытянув руку. -- Хорошо выглядишь, - она выдавила из себя улыбку. Поправила подушки, откинулась спиной. Кровать тихо скрипнула.

-- Я беспокоился. Что произошло? - Влад расстегнул пиджак, ослабил галстук. Аня не ответила. Зачем ему знать? Влад понял, потому что перевёл тему. -- Я беседовал с завотделением. Он сказал, что завтра я смогу забрать тебя отсюда.

-- Почему завтра? - напряглась Аня.

Она не хотела оставаться здесь ни минуты. Чувствовала, если проведёт в этой больнице ещё одну ночь, - Илья найдёт её. А в том, что он ищет, Аня не сомневалась. Только так она могла объяснить странную, почти физическую боль, мучившую её уже второй день. И это не связанная с травмами боль. Другая. Болело внутри. Всё. Ныло. Выкручивало, как бельё после стирки. И не помогали обезболивающие, которые ей назначил врач. Порезы и ссадины заживали и слабость отступила. Осталась лишь эта боль. Она была везде и как будто нигде. Психолог, который посещал Аню накануне вечером, сказал, что так ноет душа. Но Аня знала, что так страдал Илья. И она, любящая его до одури, чувствовала его мучения.

Прошедшей ночью она задыхалась от этой своей чужой боли. И если бы не соседка, Анино сердце наверняка лопнуло бы. Та вытащила Аню в туалет и долго и упорно умывала ледяной водой, пока ей не полегчало. Потом они вернулись в палату и до утра не сомкнули глаз, разговаривали. Так и познакомились.