— Молчать!.. Эммм молчать я не буду — для него очень важно, чтобы собеседник мог поддержать беседу на любую тему. Ты думаешь, чем мы занимаемся, пока едем? Разговариваем. Он меня донимает вопросами… — чесала я откровенную чушь, а наемница внимательно слушала это все.

— Что‑то я не заметила за ним излишней говорливости… — задумчиво протянула девушка.

— Это все потому, что ты новый человек. Ты к нему втирайся в доверие, рассказывай что‑то, — заверила я ее.

— Он же, наверное, только о боевых искусствах говорит… — задумчиво протянула наемница.

— Неее, глупости все это, он любит поговорить о… — с энтузиазмом заявила я, но замолчала на полуслове. То, о чем любит поговорить Риэн, я придумать не успела.

— О важности грызунов в цепочке пищеварения, — подсказал Дил.

— О борьбе с блохами! — вставил свои пять копеек Дик.

— О целлюлите у самок бегемотов! — близнецы были просто кладезем сообразительности и усердно пытались подсказать.

Стараясь не ржать, я повторила все эти темы (кроме бегемотицы), добавив парочку от себя типа "Важность цвета металла, из которого можно сделать меч" или "Проблема недопоставки железа из гномьих рудников". Если до этого момента Риэн этой гадине нравился, то после рассказа она должна разочароваться если не во всем мужском населении, то хотя бы в одном противном блондине. Ну, кому понравиться часы напролет проводить за разговорами о блохах и металле?

— Ого, какой он многогранный… — мечтательно протянула наемница, а ее глаза зажглись восторгом.

— Мда… Не наградила природа умом… — протянул Дил, понимая, что сбить наемницу с пути истинного не удалось.

— Ага, у нее по ходу совсем черепушка не варит… Леа, может, ему еще парочку болячек подкинем для комплекта? — предложил Дик.

'Не хватит, а то еще Оришту пожалуется. Все‑таки жаль будет, если старичок блондинчика из‑за блох уволит', — мысленно ответила я.

— Ну, основное я для тебя наметил, — решила я сворачивать разговор, так как все равно ничего бы от этой влюбленной идиотки не добилась бы.

'Интересно, я тоже резко отупею, когда влюблюсь?'.

— Ты не отупеешь, — утешил меня Дик.

— Тебе некуда больше тупеть, — хихикнул Дил и близнецы заржали, словно они не ласки, а породистые скакуны.

— Спасибо тебе огромное! — горячо поблагодарила меня Адри, а мне стало почти стыдно из‑за моей подставы. Почти потому, что хоть и жаль было обманывать 'девушку', но блондина отдавать в ее руки не хотелось.

— Шухер, блохастик идет! — воскликнул Дил, высунув любопытный нос из сумки.

— Ага, сейчас как придет. Как начнет о целлюлите у самок бегемотов рассказывать! — засмеялся Дик, и братцы спрятались обратно в сумку.

— О чем говорите? — беззаботно спросил Риэн, остановившись в паре метров от нас. Наемница покраснела и пролепетала что‑то невнятное. Чтобы не заставлять блондина переспрашивать, я сказала:

— Мы тут общаемся.

— Подружились, значит? — хмыкнул Риэн.

— Ага, — кивнула головой, улыбнувшись. Вот, какой молодчина! Все понял правильно!

— Ну — ну, — сказал блондин и пошел к костру, держа в руках добычу.

— Что это с ним? — спросила я, когда Риэн отошел и не мог слышать меня.

— Это он меня, кажется, ревнует! Спасибо! — обрадованно сказала наемница и, чмокнув меня в щеку, приплясывая, направилась к костру.

ГЛАВА 37

Нэтариэн

Я был несказанно рад, когда Оришт отдал распоряжение о привале с завтраком — нет, это не только потому, что мы со зверем проголодались, причина была в другом. И именно эта причина всю дорогу сидела рядом и обиженно сопела, надувшись, как хомячок.

— Чего ты дуешься? — спросил я, когда наша повозка становилась.

— Тебе показалось, — сухо бросил Рин, стараясь на смотреть на меня. Обиделся? Из‑за чего?

Дав коням воды, я краем глаза следил за мальцом. Какое‑то неоднозначное у меня о нем впечатление… Вот то, что мне нравиться парень я почти верю, а вот к группе 'небесных' мальчиков себя зачислить не могу. Почему так? Знакомых, чтобы спросить как это, у меня нет, но все ведь бывает впервые? Может, Рину суждено было родиться девушкой, но природа — матушка что‑то напутала? Я осторожно присмотрелся к мальцу, он стоял возле повозки спиной ко мне, что‑то ища в сумке. А ведь действительно, если бы не длинна волос, то со спины его можно было с барышней перепутать. Аппетитная попка, длинные ноги, узкие плечи. Черт! Может, я что‑то не правильно вижу? Может, мужики в баре были правы и Рин вовсе не Рин, а какая‑нибудь Рина? Это с легкостью объяснит тот факт, что меня к нему тянет. Задумавшись, я пропустил момент, когда Рин повернулся ко мне, заметив мой взгляд. Будучи пойманным с поличным, я как можно безразличнее скользнул по нему и перевел свой взор дальше, задерживаясь на Адри. М — да… Если сзади Рина можно спутать с девушкой — наемницей, то спереди видна существенная разница… Поняв, что от этих всех раздумий у меня начинает болеть голова, я взял метательные кинжалы и пошел в лес, оставив Адри и остальных разводить костер.

Едва я отошел на некоторое расстояние, то ощутил, как зверь заволновался. Кто‑то здесь есть. Дугой оборотень? Зверь? Прислушиваясь ко всему вокруг, я слышал шелест листьев, шаги небольших зверьков, но не слышал никого, кто мог бы расшевелить зверя. Ясно было одно: его ощущения подвести не могли. Делая вид, что все хорошо и никаких ощущений у меня не возникло, я, метнув два кинжала, убил двух зайцев и начал разделывать тушку, продолжая прислушиваться к себе. Было по — прежнему тихо, и даже ощущение чужого присутствия прошло. Показалось? Зверь нервно рыкнул, но продолжал вилять хвостом, заставляя думать о противоположном. Не показалось…

— Что ты здесь забыл? — спросил я, не оборачиваясь. Ногти на руках превратились в когти, готовые разорвать глотку любому, кто осмелиться подойти ближе.

— Я думал, что мы — друзья, — послышался голос в голове, и я медленно обернулся.

Передо мной стоял тигр, прищуривая глаза от солнца, которое светило прямо на его морду. Особенностью оборотней является то, что они могут передавать мысли другим оборотням мысленно, таким образом общаясь, пребывая во второй ипостаси.

— Ты неправильно думал, — ответил я, с презрением глядя на Урвинта.

Урвинт был другом моего отца. Был, потому что подставил его. И не просто подставил, а фактически убил. Правду об этом человеке, которого называл отцом с двадцати лет, я узнал случайно. Наверное, правда, сказанная за спиной, бывает самой болезненной, а эта правда оказалась просто необъятной. Когда я пришел за объяснениями, я ожидал чего угодно, оправданий, каких‑то встречных обвинений, но не получил ничего. Урвинт просто опустил голову, стыдясь смотреть мне прямо в глаза. Тогда я задал ему лишь один вопрос: 'Почему?', но который так и не получил ответ.

С тех самых пор уже много лет мы игнорируем друг друга. Что же могло понадобиться ему сейчас? И как он вообще меня разыскал? Пока я стоял, раздумывая, Урвинт медленно перекинулся в человека. Сначала голова, а затем и тело изменили форму с характерным хрустом, потом лапы медленно превратились в руки, и последней исчезла шерсть.

Одежда была на мужчине, с возрастом вырабатывалась способность изменяться вместе с одеждой, но это выходило не всегда. Мне, например, всегда не хватало времени и усердия, чтоб 'втягивать' в себя еще и одежду. Урвинт же времени на эффектное появление не жалел.

'А он все такой же', — мысленно отметил я, разглядывая волевое лицо мужчины, волосы, тронутые сединой, доходящие Урвинту до плечей, и крепкое телосложение воина.

— Зачем ты так? — с укором спросил Урвинт.

— Ты через столько лет пришел, чтобы это сказать? Что‑то раньше ты был не слишком говорливым. Особенно, когда меня изгнали, — с презрением бросил я. Все‑таки спиной к этому человеку поворачиваться опасно.

— Нейт, послушай, — начал он, но я его перебил.

— Не хочу слушать. Слишком много воды утекло. Как ты меня нашел?