- Я хочу забрать свой приз.

Он выхватывает ключ от номера и тянет меня за собой, ища нужную дверь. Когда мы оказываемся внутри, Дмитрий подхватывает меня на руки. Я кладу голову ему на грудь, прислушиваясь к биению его сердца. Оно колотится, как сумасшедшее.

- Я совершенно ничего не вижу, - притворяется Безлицый. Несмотря на то, что лампы выключены, лунный свет, струящийся из окна, позволяет увидеть все, что находится в комнате. - Я сейчас тебя уроню, - шутит он, пытаясь меня напугать. Он делает выпад вперед, я взвизгиваю и сильнее обхватываю его шею. - Боишься?

- С тобой ничего не страшно, - речь идет не о падании или о боли физической, как таковой. Я говорю о трудностях, сомнениях и переживаниях. Когда Дмитрий находится рядом, я становлюсь сильнее.

Дмитрий идет в правильном направлении. Мы падаем на кровать, смеясь и целуясь. Тяжесть его тела кажется такой приятной, поэтому, когда он немного отстраняется, меня наполняет пустота. Безлицый убирает непослушные волосы с моего лица.

- Странно говорить об этом сейчас, но я хочу, чтобы ты знала, - он ловит мой взгляд, отчего по коже проходят мурашки. - Эти слова нелегко мне даются, но думаю, что сейчас самое время их произнести. Я женился на девушке не по приказу, а потому что, - мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди, - люблю ее.

Его слова оказывают на меня странное влияние, глаза наполняются слезами. В последнее время я думала, что Дмитрий стал мне ближе, я чувствовала к нему симпатию, могла быть в него влюблена или заинтересована, но не предполагала, что могу питать к нему те же чувства, что и он испытывает ко мне. Внезапно я понимаю самую простую вещь, что упустила из виду ранее. Я первая призналась ему в любви. Не поцелуями, полуночными разговорами или ночами, проведенными в его объятиях. Я сделала это сегодня, когда выбрала не Безлицых и не Мятежников, а его. Я не использовала слова, чтобы сказать, как люблю его. Это был поступок.

Я притягиваю его для поцелуя, отдавая ему единственное, что у меня есть, всю себя.

Как бы мне не хотелось проснуться от поцелуя в объятиях мужа, но будит меня все же солнце, заставляя перекатиться на другую сторону кровати, только бы спрятаться от света. Я провожу рукой по подушке и когда не нахожу Дмитрия рядом, резко раскрываю глаза.

- Решила, что я тебя оставил? - ухмыляется мой муж.

Он стоит у подножия кровати, вытирая мокрую голову полотенцем, второе завязано на его бедрах. Одного взгляда достаточно, чтобы почувствовать, как внутри вскипает кровь. Я падаю обратно на кровать и закрывая глаза.

- Думаю, тебе стоит одеться, - я переворачиваюсь на живот и стону прямо в подушку, которая пахнет Дмитрием. По правде говоря, здесь все, в том числе и я, окутано его запахом.

Несмотря на то, что ночью мы практически не спали, я чувствую себя отдохнувшей. Кровать рядом прогибается. Дмитрий поднимает простыню, что накрывает мое тело. Его пальцы скользят по позвоночнику от лопаток к бедрам. Его прикосновения провоцируют меня на стыдливые мысли.

- Как бы мне не хотелось повторить наш ночной марафон, думаю, тебе стоит принять душ и одеться. Я заказал завтрак в номер, не хочу, чтобы кто-нибудь увидел то, чем сейчас любуюсь я, - меня умиляет его забота, она вызывает у меня улыбку.

- Как скажите, господин Волков, - нахожу простынь и натягиваю на себя.

Прежде чем я поднимаюсь с кровати, Дмитрий притягивает меня для поцелуя. От вкуса его губ, от близости тела я превращаюсь в желе. Мы смотрим друг на друга, тяжело дыша. Не хочу начинать то, что потом может быть прервано официантом, что принесет заказанный в номер завтрак. У меня мелькает мысль включить телевизор, если бунт удался, то об этом, наверняка, будут говорить в новостях. Я ни капли не сомневаюсь, что все пошло по плану, и сегодня когда Дмитрий узнает, что Безлицые больше не стоят у власти, нам придется бежать. Ему не доведется узнать правду о том, что причастна к разрушению его привычной жизни.

- У нас еще столько времени впереди, успеется, - я выбираюсь из его объятий и укутанная в простыню, скрываюсь в ванной комнате.

Зеркало запотело, полы мокрые, а в воздухе витает запах шампуня и геля для душа. Я включаю воду, а затем вытираю зеркало. Несмотря на испорченный макияж, спутанные волосы я выгляжу счастливой. Румянец на щеках и блеск в глазах не скрывают того, как сильно я застряла. В своих чувствах к Дмитрию. Моему мужу. Не могу поверить, что теперь мы связаны узами брака. Будучи одной из девушек Содержательного дома, я не могла мечтать о том, что однажды стану чьей-то женой, а мысли о том, что у нас могут быть дети, вовсе, лишает меня способности дышать.

Стук в дверь вырывает меня из размышлений. Я предполагаю, что это принесли долгожданный завтрак, и не предаю особого значения внутренней тревоге.

- Что вы здесь делаете? Объясни мне, что происходит? - шум за дверью становится громче.

Сердце уходит в пятки. Я в онемении стою на месте, прислушиваясь к голосам. Пальцы железной хваткой цепляются за простынь, прикрывающую мое обнаженное тело.

- Где она? - кричит девушка, этот голос я узнаю где угодно, он до их пор преследует меня в кошмарах.

- Остановись, куда ты идешь?

- Дай мне пройти, - я не могу видеть, что делают Дмитрий и Марго, но судя по звукам, сбитый с толку, он преграждает ей путь в ожидании объяснений.

Нет смысла оставаться здесь, бежать некуда. Я вспоминаю о потребности в воздухе и делаю глубокий вдох. Когда я открываю дверь, они перестаю спорить и смотрят на меня. Марго стоит в нескольких метрах, по всей видимости, она собиралась осмотреть ванную. Дмитрий возвышается над ней, не давая пройти вперед. Меня не беспокоит, что я стою практически голая, укутанная в простыню, среди незнакомых мужчин, что собрались меня арестовать. Я набираюсь смелости и смотрю в глаза Дмитрию, пока Марго что-то говорит с волчьей улыбкой на губах. Ее слова пролетают мимо ушей. Значение имеет лишь мой муж, который узнав правду, захочет перестать им быть.

Взгляд глубоких карих глаз прожигает во мне дыру. Мне не нужно читать мысли, чтобы понять, что творится в его голове. Я предала его, а значит теперь все кончено.

Глава 19.

То, что происходит в последующие дни, практически убивает меня, я остаюсь в камере временной тюрьмы наедине со своими мыслями. Каждый раз, когда я закрываю глаза, передо мной всплывает лицо Дмитрия, отчего хочется стереть память, только бы забыть то, как он смотрел на меня. Это было в сто раз хуже, чем просто быть девушкой Содержательного дома, страшнее, чем быть преданной кем-то. В его взгляде было столько боли, что я чувствовала ее на подсознательном уровне. Я хватаюсь за голову, прокручивая события того дня, когда собственными руками разрушила то хорошее, что было между нами.

По словам Марго меня заперли здесь на время следствия, до самого суда. Признаться, я настолько обессилена, что нарочно тороплю часы. Ненужно быть ясновидящим, чтобы понять, что за мое предательство я понесу суровое наказание, меня казнят. Самобичевание, чувство вины съедают меня заживо, мне было бы легче, если бы я подверглась избиению или пыткам. Люди склоны к саморазрушению, мы способны мучить себя куда сильнее, чем другие, и при этом оставаться целыми и невредимыми снаружи, но разбитыми внутри.

Несколько раз меня допрашивает Марго, в основном я отвечаю на ее вопросы, мои же - оставляет без внимания. Я хочу знать, что произошло, почему все пошло не так, как планировалось изначально. В один такой день, когда меня ведут на допрос, я сталкиваюсь с Валерией, которую поймали во время налета на резиденцию. Ее выводят из кабинета, и мы сталкиваемся лицом к лицу.

- Предатель, - проговаривает она сквозь зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на меня. Если бы не наручники и комиссар, сопровождающий ее, девушке бы ничего не помешало выцарапать мне глаза, и, судя по моему состоянию, я бы не посмела сопротивляться.