Я снова чувствую себя той девушкой из Содержательного дома: слабой трусихой.

- Рядовой, все понятно?

- Так точно, товарищ капитан.

- Отлично.

Девушка оставляет меня. Она поворачивается ко мне спиной и заходит за ту стеклянную дверь, из которой я выходила.

Марго подносит рацию и говорит:

- Запускай, - я не слышу ее голоса, но в Лагере нас учили читать по губам. Полезный навык.

Одна из дверей открывается. Мужчина в военной форме тащит тело. Это маленькая девочка. Он толкает ее вперед, она падает и взвизгивает, а военнослужащий закрывает дверь с другой стороны.

Это враг? Ей на вид лет четырнадцать. Спутанные, грязные волосы, сложно определить какого они цвета. Кровь, смешанная с грязью и потом, покрывает синяки и ссадины на коже. Глаза красные от слез и недосыпа, на щеке огромный рубец. Девочка всхлипывает, вытирает слезы руками и пытается подняться. На ней длинные порванные штаны цвета хаки, ярко-красный свитер, который ей явно не по размеру, скрывает худощавые руки.

Я вздрагиваю. Она совсем как Паника, самая юная жительница Содержательного дома. Еще дитя. Марго только что дала мне задание: убить врага. Лишить жизни этого ребенка то же самое, что выстрелить в сердце Паники.

Я не смогу. Я не смогу. Я не смогу.

Что такого может сотворить ребенок, чтобы в наказание его отправили на казнь? У меня нет более подходящего слова, потому что так оно и есть. Малышке не дали шанса. И я знаю, что все это неслучайно: заставить меня убить ребенка - то же самое, что подписать контракт с Безлицыми на пожизненное им поклонение, кровью, но только не моей.

Я должна доказать свою преданность и вывести из игры врага. Только мои настоящие враги находятся по ту сторону зеркала и стеклянной двери.

- Пожалуйста, - шепчет девочка, - я не хотела. Просто так вышло. Я хочу домой.

Она поднимает глаза, и наши взгляды встречаются. Они у нее очень красивые, цвета океана, бездонные, словно скрывают какую-то тайну.

Делаю вдох и считаю до трех.

Один.

От этой девочки зависит моя жизнь. Если я сейчас не сделаю то, что должна, мне придется проторчать здесь еще один год. Вероятно, Марго найдет еще какой-нибудь способ досадить мне или изуродовать.

Два.

Каждый день я нахожу в себе силы просыпаться только потому, что думаю о тех, кого потеряла. Ненависть и мысли о мести в течение двенадцати месяцев не давали мне наложить на себя руки. Заставляли выкладываться на полную, чтобы стать сильнее, храбрее и хладнокровнее.

Три.

Если я убью невинное дитя то, чем буду лучше Марго? Или моей матери, которая дала разрешение на убийство собственной дочери? Или Алекса, который меня обманывал, а сам всегда любил свою девушку? Правильно. Если я завтра проснусь уже в Столице в качестве Безлицей, то раз и навсегда стану одной из них. Тогда все смерти были напрасны. Тогда убийство этой девочки будет решающим: стану ли я Безлицей или же останусь человеком.

Я мотаю головой. У этой малышки есть шанс. Неважно, что она сделала, ее в любом случае отправят в Чистилище. Там можно выжить, если попасть в Содержательный дом. Лучше убирать за клиентами, чем гнить под землей.

- Я отказываюсь проходить финальное испытание, - говорю я, вскидывая голову вверх.

- Так и знала, - голос, раздающийся за моей спиной, заставляет меня подпрыгнуть.

Марго злобно оскаливается.

- Рядовой Гриневская, я разочарована. Вы остаетесь в Лагере выживания до следующего года по причине отказа от выполнения задания, - ерунда. На лице у нее улыбка. - Беляева Елизавета, - девушка обращается к малышке, - Совет принял решение относительно вашей судьбы: вы приговариваетесь к смертной казни за связь с преступной группировкой, покушающейся на жизни высокопоставленных лиц.

- Нет! - вскрикивает девочка.

У меня внутри все переворачивается.

Марго достает пистолет и стреляет.

Глава 2.

Мне тяжело дышать. Я стою посреди злополучного зала, прошел год, но все помню, словно это было вчера. Крик, выстрел.

БАХ!

Мертвое тело в красном свитере и широких штанах. Еще одна прерванная жизнь. Жертва бессмысленных и жестких законов.

Когда я покидала зал, Марго мне ничего не сказала, мне и не нужно было ничего слышать, я все видела в ее глазах: она была рада, что я останусь в Лагере. В тот момент я подумала, каким нужно быть чудовищем, чтобы убить дитя только ради собственной выгоды.

Настоящая Безлицая.

Я делаю глубокий вдох и успокаиваюсь. Мне не стоит беспокоиться, нужно взять себя в руки.

Сегодня я не видела Марго. Меня инструктирует другая девушка. По две звезды на погонах: лейтенант. Она блондинка с круглым лицом и маленькими голубыми глазами. Девушка не представляется, она даже не смотрит на меня, уткнувшись в планшет с бумагами.

- Все ясно?

Я киваю.

А затем лейтенант уходит за стеклянную дверь.

Громкий гудок успевает меня отвлечь, прежде чем на меня накатывает волна страха. Открывается металлическая дверь, мне кажется, будто время останавливается. Я готова вновь увидеть, как военнослужащий тащит тело беззащитной девочки, но вместо ребенка на меня надвигается огромный мужчина с топором в руке.

Я срываюсь с места и бегу к оружию на стене. Мне не хватает воздуха. Столько раз тренировалась, но сейчас все кажется бессмысленным. Как только нахожусь на расстоянии метра от стены, над головой пролетает топор и врезается в стену. От неожиданности вскрикиваю.

Я не оборачиваюсь, чувствуя врага за спиной. Добираюсь до оружия и вытаскиваю два ножа из ножен. Сзади меня обхватывают сильные руки. Мужчина в несколько раз больше, он толкает меня в сторону с такой легкостью, будто я ничего не вешу, а сам вытаскивает топор из стены. Я падаю и роняю один из ножей. Пытаюсь восстановить дыхание и вспомнить все, чему успела научиться в Лагере.

Главное оставаться спокойной, не дать панике завладеть телом.

Мой соперник смотрит на меня, как на грязь под его ботинками. Мужчина замахивается топором, но я уклоняюсь и ударяю одним ножом ему в ногу. Он кричит и ругается. Кровь хлыщет, как в фонтане вода, окрашивая бетонный пол в красный.

Я думаю, что он упадет, но недооцениваю его. Он с ревом вытаскивает нож и отбрасывает его прочь. Я отхожу на несколько шагов, соперник оскаливается. Ему все еще больно, теперь нога его слабое место. Он прихрамывает и движется медленнее. В этом мое преимущество.

Мужчина откидывает топор в сторону и набрасывается на меня. Мы падаем, я сильно ударяюсь затылком и взвизгиваю. Слезы стоят в глазах, тошнота подкатывает к горлу. Он ударяет по руке, и я теряю второй нож. Соперник придавливает меня к полу, под тяжестью его веса сложно дышать. Несмотря на сложности, заставляю себя сгруппироваться и ударяю мужчине с ноги прямо в его рану.

Он кричит, его хватка слабеет, и я пользуюсь моментом. Приподнимаюсь и дотягиваюсь до ножа, прежде чем он успевает заметить мои действия. Втыкаю нож ему в плечо, он не успевает почувствовать всей боли, как я бью его в лицо и сбрасываю с себя.

Мужчина лежит неподвижно. Он истекает кровью, чувствую его боль. Я развожу окровавленными руками в стороны, по-прежнему сжимая нож.

- Все довольны? - кричу я в пустоту.

Обращаю свое внимание к зеркалам, но на меня смотрит лишь мое отражение.

- Он побежден, - хотя это не правда. Я не убила его, а только вырубила на время.

Несколько минут ничего не происходит, я думаю, что, вероятно, они ждут, когда же я убью его. Напрасно. Больше никто не умрет по моей вине.

Собираюсь прокричать и послать Совет к чертям, но как только открываю рот, раздается звук отворяющейся двери и ко мне идет он, человек, заставляющий мои колени дрожать. Мужчина, который подарил мне надежду, а потом разбил в дребезги мое сердце. Безлицый, которого я поклялась ненавидеть всю свою жизнь и похоронить его вместе с системой под грудой пепла.

Алекс.