Всего за месяц таких коротких встреч я привыкла к ним так, будто знала Костю всю жизнь. Да, Костей я стала его называть уже через неделю. Ему нравилось, он улыбался совсем по-мальчишески, и на «ты» мы тоже перешли легко и естественно. Он теперь звал меня Маришкой, обязательно спрашивал, как прошли мои занятия, иногда что-то советовал.

С его подачи мы с Олежкой теперь вместе делали перед сном несколько забавных упражнений на управление «силой», для мальчика это была игра, а я уже через несколько дней ощутила, что контроль стал даваться легче.

Понемногу и очень осторожно я тоже расспрашивала Костю, слово к слову собирая картинку его жизни. Одинок. Оба родителя были стихийниками-огневиками и погибли «на службе» — уточнять я не стала, зачем ворошить больное. Живет в родительской квартире в центре города, и после того, как расстался с невестой, узнав случайно, что той нужен не он, а его квартира, стал очень осторожен с женщинами. А любовь к детям и жажду большой семьи в какой-то мере удовлетворяет на работе.

Наверное, можно было спросить обо всем и прямо, «в лоб», но я опасалась выдать свой слишком личный интерес. Чутье подсказывало, что с этим мужчиной нельзя торопиться. Возникшие между нами дружба и симпатия — уже намного больше того, что он обычно себе позволяет.

Зато, помня, где лежит путь к сердцу мужчины, я очень быстро изучила его пристрастия в еде. И втайне порадовалась, что они совпадают с моими: Костя любил мясо, кашам предпочитал картошку, а главное — не признавал чая без выпечки. Сладкоежки бывают разные: я, например, равнодушна к конфетам, а вот кусочек тортика — это да!

Правда, при таких вкусах приходится очень внимательно следить за фигурой…

А еще он, как и я, всегда пил чай. Никаких соков, компотов, кофе, молока или газировки. Чай в нашей столовой давали почему-то только черный, Костя брал к нему лимон и два бруска кускового сахара. Я как-то спросила у него, какой чай он предпочитает дома, и получила в ответ пожатие плеч и шутливое:

— Крепкий и сладкий.

На следующий день я принесла ему десяток пакетиков собственноручно намешанных чайных сборов: с ромашкой и лепестками роз, с кусочками сушеных фруктов, с цедрой лимона и апельсина, с мятой и травами.

— Я еще не сдала экзамен, но, может, рискнешь попробовать? Сама делала.

Костя аккуратно открыл первый пакетик, понюхал и довольно прижмурился:

— Чудесно. Если хочешь, можем считать это репетицией экзамена — я попробую все и расскажу тебе о впечатлениях. Как тебе такая идея?

— Отлично, — я улыбнулась. Я выбрала для Кости те из своих экспериментов, которые нравились и мне, и Верочке с Ильей. Если — то есть когда! — когда сдам экзамен, придумаю для них красивые названия, чтобы не светить рецептуру, и выставлю пробную партию на рождественскую ярмарку. Должно пойти. Нужно только подумать над праздничным оформлением…

Косте я эту идею обязательно расскажу, но после того, как он поделится впечатлениями. А лучше и вообще после экзамена, чтоб не сглазить. Нет, я верила в свои силы и знания, но мало ли… Я булькнула кусочек лимона в свою кружку и призналась:

— Волнуюсь. У меня все получается, я все знаю, и все равно волнуюсь. Глупо, правда?

— Естественно, — Костя утешающе и нежно пожал мне руку. — Было бы хуже, если бы совсем не волновалась. Самомнение рано или поздно приводит к беде. Но у тебя все получится, верь мне.

Я молча кивнула.

А на следующий день выслушивала вполне, кажется, искренние восторги по поводу первого продегустированного чая. И, хотя я еще не делилась с Костей своими планами, он сказал мне практически то же самое:

— Делай партию и запускай в продажу. Такое пойдет.

— Я так и хотела, — кивнула я. — Экзамен только сдать…

— Сдашь, — заверил Костя.

Экзамен прошел так буднично, что и сказать нечего. Три мастера ходили по классу, смотрели, как мы готовим выпавшие нам задания, задавали вопросы по курсу. Как по мне, намного легче, чем сама учеба. Тем удивительней было услышать, что почти половина группы срезалась на элементарных теоретических вопросах.

Ну что ж, и правильно. Зря нам, что ли, списки для самостоятельной работы давали?

Что толку в умении правильно порезать, растереть, взвесить и смешать, если потом ссыплешь все это в неподходящую тару? Или ошибешься во времени сбора? И вообще, как любит повторять наша Александра Ивановна: «Любое сомнение в вашем мастерстве трактуется в пользу ваших будущих клиентов». Насмотрелась я в прошлой жизни на некомпетентных врачей…

А я уходила домой с сертификатом, дающим право заготавливать ингредиенты и изготовлять сборы. Первая ступень профессии, уже даст заработать на кусок хлеба, а если подойти к вопросу с умом, так и на масло с икрой хватит. И я собиралась сегодня же позвонить Ксении Петровне, похвалиться первым успехом и сказать, что кое-что уже могу делать вполне официально.

Но сначала я похвасталась Косте и Олежке. Влетела в класс, с размаху обняла обоих и сообщила:

— Сдала!

Костя расхохотался и закружил меня, подхватив на руки:

— Умничка. А я говорил, что все у тебя получится. Отличница ты наша!

Довольный Олежка с визгом прыгал вокруг.

А потом мы пошли отмечать. Как говорится, война войной, а обед по расписанию, ну а к обеду мы дружно решили добавить по огромному куску шоколадного торта. Я бы, пожалуй, и бокалом вина с удовольствием отметила, но при ребенке пить не хотелось, да и Костя на работе. И мы дружно подняли вместо бокалов чашки с чаем.

— За тебя, Маришка, — Костя широко и счастливо улыбнулся, — за твои теперь уже не только учебные, но и профессиональные успехи!

— Спасибо, — я улыбнулась, поглядела на Олежку и добавила: — И тебе, сынок, спасибо, как хорошо, что ты пошел в школу, и я вместе с тобой.

Мой малыш расцвел улыбкой.

— Да, парень маму не посрамит, — подмигнул ему Костя. — Способный ученик, не нарадуюсь.

— Дядя Костя, а приходите ко мне на день рожденья, — выпалил вдруг Олежка. —

Мне в это воскресенье пять лет будет, вот!

Тот перевел взгляд на меня, а я почувствовала, что краснею. Я ведь все больше привыкаю видеть его каждый день — пусть без особой страсти, почти по-семейному, но мне именно так и нужно. Спокойствие, надежность и постоянство… а ведь я, пожалуй, была бы счастлива, если бы именно Константин сумел дать мне это.

— Приходи, — сказала я, — если тебе удобно, конечно. Мы с Олежкой оба будем рады.

— Тогда приду, — кивнул он в ответ.

Олежкины пять лет отметили весело. Собралась соседская детвора — я сказала сыну, что он может пригласить, кого захочет, а захотел он, кажется, всех, до кого смог дотянуться.

Все же школа и наши вылазки с санками сделали мальчика намного более общительным и уверенным в себе, чем был он поначалу.

В сад я попросила детей не заходить, объяснив: там растут очень ценные целебные травы, и истоптанный снег может им повредить. Зато двор целиком отдала для игр. Лепили снеговиков, потом ребята постарше затеяли строить снежную крепость и устроили самое настоящее сражение. Я записала себя в «красный крест» и строго велела всем раненым тут же обращаться, но обошлось, до синяков и слез не дошло.

В самый разгар сражения появился Костя. Тихонько прошел по краю «поля боя», остановился со мной рядом и как-то очень естественно приобнял за плечи. Я улыбнулась ему:

— Спасибо, что пришел.

Мы смотрели на играющих детей, и я чувствовала, что вот сейчас, в это мгновение, в моей здешней жизни все правильно. Уютный дом, веселый, здоровый и счастливый сын, мужчина, с которым хочу быть вместе. И он, как мне кажется, тоже этого хочет…

Дети не любят чинно сидеть за столом, поэтому с угощением я не заморачивалась.

После игр на улице, отряхнув раскрасневшуюся и запыхавшуюся орду от снега, накормила всех котлетами с картошкой, а потом выставила на стол огромный шоколадный торт.

А потом уставшие и сытые дети разошлись по домам, и мы остались втроем. Олежка клевал носом, все же привык уже днем спать, но так явно не хотел идти в свою комнату и так жалобно посмотрел на Костю и попросил не уходить, когда тот начал было собираться…