- Если Вы действительно оставите его у себя, мессир, смотрите за ним в оба и не ожидайте от него храбрости в бою.

Годфрит поднял свою бровь так, что на лбу образовались три глубокие борозды, делающие его похожим на свежевспаханное поле.

- А что на это думаете Вы, сэр Уэйклин?

- Лорд Иво дал хороший совет.

Лицо Годфрита разгладилось, он принял решение.

- Сэр Невилл, подойдите ко мне.

Невилл преклонил колено перед высоким столом.

- Да, мой лорд.

- Я решил обойтись без Ваших услуг. Вы вольны уехать вместе с сэром Уэйклином, когда он решит покинуть нас.

Вспыхнув, Невилл склонил голову.

- Да, милорд.

Поднявшись, он излил весь яд в своем взгляде на Иво. Того это нисколько не обеспокоило, и после приятного вечера в компании Годфрита он попрощавшись, вскочил на Римфэкси и поскакал вперед на северо-восток. К рассвету Рибблсвуд и Невилл были далеко позади, на закате его скачка продолжалась. Вперед, к Бренду и Алейде, домой.

Неделю спустя Иво и Бренд стояли под Олнвиком с северной стороны, осматривая земляную насыпь, окруженную частоколом.

- У тебя прямо замок, - сказал Бренд.

- Еще нужно построить башню, но Ари хорошо справляется, - Иво всмотрелся в ночное небо, выискивая среди звезд черную птицу. - Я удивляюсь, почему его нет. Будет странно, если ты появишься без него.

- Вероятно, прячется от сов, - Бренд положил два пальца в рот и свистнул, ответный свист послышался со стены. - Твои стражники не дремлют.

- Они должны быть лучшими.

Они двинулись вдоль рва, хорошо различимого при лунном свете, и направились к страже, когда воздух взволновался от взмахов крыльев ворона. Бренд вытянул свою руку, и птица спикировала на его плечо.

- Хорошая работа, - выдохнул Бренд и добавил чуть громче: Божья птица, хорошо, что ты вернулась.

- Назовите себя, - пролаял за воротами Освальд.

- Что? Прошло всего три месяца, а ты забыл меня? - крикнул Иво.

- Милорд? Открыть ворота. Открыть ворота для лорда Иво. Кто-нибудь, разбудите леди Алейду.

- Нет, не тревожьте ее, - приказал Иво.

Приветствия во дворе были восторженными, несмотря на поздний час и трудный путь, который они проделали с места их последнего привала. Из замка, спотыкаясь, вышел Джеффри, сонный и взъерошенный, следом за ним Том и еще несколько мужчин, но большинство так и не проснулось. Иво выслушал краткое изложение событий, которые произошли за его отсутствие, разрешил всем отдыхать до вечера и извинился. Когда он начал подниматься по лестнице, Том вручил Бренду рог с элем, а все остальные вернулись под свои одеяла.

Женщины на соломенных тюфяках беспорядочно спали на полу солара, где Алейда расположилась в его отсутствие. Благодаря свету маленькой лампы, стоящей на столе, он смог добраться до кровати, Иво снял с себя все, кроме брюк, и нырнул под балдахин. Темное пятно, которое было его женой, беспокойно зашевелилось в кровати, аромат, исходивший от нее, окутал мужчину. Она что-то пробормотала, и он обнял ее.

Боже всевышний, она была огромной! Ее размеры шокировали его, он осторожно прикинул время - прошло около семи месяцев. Ее живот округлился, она была такой мягкой и теплой и спала в его руках.

- Алейда?

- Ммм… Иво, - выдохнула она. - Наконец-то, Иво.

Он нежно поцеловал ее плечо.

- Да, моя сладкая. Иво. Я вернулся домой.

Она вздохнула, и этот вздох, идущий с глубины ее души, эхом отозвался в сердце Иво. Ее рука нащупала его руку и с усилием притянула к себе, прижала к груди, словно запрещая ему еще раз ее покидать. Щемящая тоска, которая накопилась в нем за эти месяцы, одурманила голову.

- Мне нравится этот сон, - ее голос казался слегка опьяненным.

Однако это он пьянел, впитывая ее аромат, касаясь ее, ощущая охвативший ее жар.

- Это не сон. Я здесь, рядом с тобой.

Он снова поцеловал ее, в этот раз чуть выше, за ухом и почувствовал дрожь, пробежавшую вдоль ее позвоночника. Она извернулась, чтобы поцеловать кончики его пальцев на той руке, которую она держала.

- Ммм… - Слегка изогнувшись, она немного подвинулась поближе к нему и переместила его руку поверх своей груди. О, они увеличились, но не только. Стали более женственными. Даже у сосков был другой вкус. Он поиграл одним, пока тот не съежился. Внезапно он понял, что его жена полностью проснулась.

- Ты дома! - Она повернулась и бросилась на него, осыпая поцелуями его щеки, глаза, подбородок, их губы встретились в глубоком поцелуе, и языки переплелись. Следующий из тех душераздирающих вздохов коснулся его лица. - Ты в порядке? Невредим?

- Конечно, - ответил он. Но она, словно не веря его ответу, руками ощупывала его, проверяя цело ли лицо, руки, живот, бедра, и смело положила руку на его чресла. - Я полностью в порядке, - повторил он, пряча смех в ее волосах и убирая ее руки, - прекрати, здесь твои женщины.

Она потянулась через него и задернула занавес, погружая их во тьму и заглушая доносящийся храп. Ее шепот был сладостно греховным, ее язык скользил по его уху.

- Значит, Вам нужно постараться не разбудить их, так как я не собираюсь останавливаться. До тех пор, пока я не удостоверюсь, что ты на самом деле рядом со мной.

- Я тоже.

С ней. В ней. Все, что он хотел, - это зарыться в нее и знать, что он на самом деле дома. Он скользнул по ней руками, изучая ее новые формы.

- Я жирная, - ее шепот прозвучал рядом с его ухом, - Вы никогда больше не захотите меня.

В качестве ответа он вернул ее руку назад на свои напрягшиеся чресла. С едва слышным восхищенным вскриком она исследовала их через ткань, проводя по бугру ногтями. Он подавил стон и направил ее пальцы к завязкам. Через несколько секунд он полностью обнажился, и, сгорая от желания, отшвырнул свои брюки куда-то на пол.

Она была слишком кругла для их излюбленного способа, поэтому он повернулся на бок и закинул ее ноги на свои бедра, прижимая ее к себе. Он скользнул пальцами в ее лоно, влажное и скользкое, и продолжал распалять его до тех пор, пока сам мог сдерживаться. Алейда потянулась к нему и приняла его в себя.

Соединившись с ней, он дал волю своему желанию, и время замедлилось. Она лежала рядом с ним, скрытая покровом темноты, его руки стали его глазами. Мужчина медленно исследовал Алейду, открывая заново это знакомое тело, изучая, запоминая его и вызывая в ее памяти науку, которую он преподавал ей другими ночами.

Она задвигалась, зашевелилась, как беспокойные волны, опаляющие его жаром и ароматом. Иво снова прикоснулся к ней, она напряглась, натянулась, как струна. С учащенным дыханием она выгнулась в его руках. Он прижался к своей жене, позволяя удовольствию охватить и его, пока он не излился в ее лоно с таким же бесшумным удовлетворением, какое высказала и она.

Много времени спустя, когда мужчина подумал, что Алейда заснула, он слез с кровати, чтобы поискать свои брюки, и стал одеваться.

- Что ты делаешь?

- Ничего не изменилось, мой сладкий лепесток. Я должен покинуть дом к рассвету.

Ее осуждающее молчание ужалило сильнее, чем слова, на которые он еще мог бы найти возражения. Пока он завязывал шнурки, она потянулась, чтобы раздернуть балдахиновый занавес. Одинокий свет единственной лампы упал на кровать.

- Что ты делаешь?

- Я хочу посмотреть на твое лицо, - прошептала она, - подвинься немного. Отлично. - Она взяла его за руку и приложила ее к своему животу. - Вот. Теперь подожди.

Холодок пополз по Иво. Он боялся этого момента и надеялся, что сможет как-то избежать его. Но это была Алейда, она никогда бы не позволила ему улизнуть от чего бы то ни было. Все, что он мог сделать, это не сорваться с места в страхе от своих ощущений, но поскольку его рука уже лежала на ее животе, он взял себя в руки еще раз, чтобы отреагировать в соответствии с ее ожиданиями.

- Жди. А, вот. - Она переместила его руку на несколько сантиметров и прижала к себе, - чувствуешь?

Кто-то шевелился под его ладонью, двигался и ворочался, кто-то живой. Даже опасность проклятия бледнела перед таким чудом, как ребенок, шевелящийся в женском теле. Его ребенок. Какая-то округлость вновь перекатилась под его ладонью. Он нажал сильнее, пытаясь понять, что же это.