Бранд понимающе закивал.

- Ага. Я тоже присматриваю за ней, а она даже мне не принадлежит. Тем не менее, тебе будет трудно сообщить о своем отъезде. Я помню, как Илфа обычно смотрела на меня, - будто я или обезумел, или уже умер - когда я говорил, что мы опять отправляемся корчить из себя викингов. И она плакала.

- Алейда понимает, что у меня обязательства перед королём. Она ожидает это. Она с этим выросла.

- И Илфа понимала. Тем не менее, плакала, - лоб Бранда на миг пересекли морщины от воспоминания, но он его отбросил. - Как на счет Ари?

Иво глянул на ворона, сидящего на жердочке:

- Он остается тут. Это его время - дольше всего пребывать в человечьем обличье. Он, помимо всего, может этим воспользоваться.

- Позаботься о ней, - сказал он птице, довольный, что глупая ревность не вскипала от мысли оставить его с Алейдой. - Заканчивай замок. Я хочу, чтобы она была под надежной защитой, когда я действительно должен уехать.

Ворон склонил голову и приглушенно хохотнул.

- Думаю, это означает да, - сказал Бранд. - Проклятье. Без его компании я совсем не жажду соваться в чужой лес. Когда мы должны уехать?

Иво еще раз глянул на послание, на настойчивую просьбу, спрятанную за резкими словами Вильгельма.

- Перед рассветом.

- Это означает, что завтра на заходе солнца мы будем в пути. Скажу-ка тогда «до свидания» Мейрвин.

- Ага, - кивнул Иво, жалея, что у него нет еще денечка, прежде чем он должен сказать свое прощай, прежде чем Алейда расплачется из-за него.

Затем он начал спускаться вниз, так как времени у него не было.

Глава 22

Странно, как мало что изменилось, с тех пор как Иво ушел, размышляла Алейда, наблюдая за тем как под бдительным присмотром Освальда, Томас атакует соломенное чучело. Слуги бесшумно исполняли свои обязанности. Пыль тихонько поднималась ввысь. Ее живот слегка увеличился. И Ари что-то тихо царапал, правда только в своей книге, так как необходимость в обмене письмами давно пропала. За исключением того, что рабочий график в поместье несколько изменился, каждый день проходил точно так же, как это было при Иво.

Каждый день.

Но не ночь… Ночи были разными. Это настало, когда она ощутила его отсутствие. Обеденный зал выглядел пустым без лорда за столом, ее кровать остыла без мужа. Но это было еще не все. Не только она с болью скучала по нему, весь замок нуждался в лорде, и ее тело молило о ласках мужа.

Уже три месяца она ждет Иво домой. Она истосковалась по совместным играм в шахматы, ужинам, перешептываниям в темноте по поводу всякой чепухи, спорах с ним, по его смеху, когда он в компании с Брендом. По всему… Она хотела бы знать, что он рядом, даже если бы он весь день занимался своими таинственными делами, и она только ночью могла бы встречаться с ним.

Ее рука покоилась на животе, и она чувствовала легкое трепетание, словно под ее ладонью билась колибри. И вот это как раз было тем, где изменения были заметны. Ребенок начал шевелиться сразу же после отъезда Иво, и каждый раз, когда он двигался, она мечтала, чтобы Иво тоже мог чувствовать малыша вместе с ней. Она хотела увидеть его лицо в этот момент, понять, хочет он этого ребенка или нет. Малыш снова задвигался, более беспокойно, словно подозревал о ее мыслях…

- Я очень хочу тебя, моя маленькая птичка, - успокоила она его. - И папа тоже хочет, однажды он узнает про тебя. Не бойся.

Алейда направилась на склад, куда она держала курс перед тем, как позволить себе отвлечься на посторонние мысли. Затем она забрела в кухню, чтобы проверить, хватает ли повару специй, и, заодно прихватив себе яблоко из запасов, рассеянно пошла назад в зал. Тома и Освальда там уже не оказалось, но ее удивило, что и Ари исчез вместе с ними. Однако оставил на столе свою книгу.

Она медленно подошла посмотреть на нее. Обложка была сделана из невзрачной, но весьма прочной вареной кожи, скрепленной суровыми нитками вдоль переплета. Крепкие ремни, которые должны держать книгу закрытой, в данный момент были расслаблены. Искушали раскрыть ее прямо сейчас. Но она не могла себе разрешить сделать это…

- Где сэр Ари? - она остановила пробегающего мимо нее слугу.

- В небольшой рощице спор перерос в борьбу между двумя командами. Сэр Ари и Освальд бросились посмотреть на это.

Человек ушел по своим делам, а книга продолжала нашептывать ей. Борьба. Они, вполне вероятно, ушли на короткое время.

Ей не следует, но… Быстро оглянувшись по сторонам, она открыла обложку.

Она не могла различить ни слова.

Что бы там ни писал Ари, он делал это в весьма странной манере, его заостренные, похожие на частокол, буквы выглядели смутно знакомыми, но не имели сходства ни с латынью, ни с французским языком, которые она знала. С разочарованием она пролистнула еще несколько страниц для полной уверенности, но только обнаружила одинаково непонятные записи.

И зачем ему утруждать себя прятать эту книгу, она не понимала, никто в Олнвике не смог бы разгадать эти знаки. Единственное, что ей было знакомо, это маленькие изображения животных, украшающие края: медведь, волк, черный ворон и еще кто-то, кто, по ее предположению, мог оказаться львом. На другой странице она обнаружила оленя наряду с вызывающей страх собакой, быка и орла. Ее орла, если это была летопись, или одного из герба Иво. Она поискала своего дракона.

К двери приближались голоса. Ее охватило чувство вины, она торопливо захлопнула книгу и поспешила наверх. Сэр Ари прав, что записывает свои хроники таким странным шрифтом, решила она, это удержит людей таких, как она, от чрезмерного любопытства.

То, что она увидела, пчелой зудело в ее мозгу, она обдумывала это за ужином, шахматами и даже тогда, когда легла в кровать. Она размышляла об этом, уже находясь в полудреме, когда в ее мозгу вдруг вспыхнуло воспоминание, что она видела эти картинки раньше: некоторые были очень похожи на животных на камне. Возможно, Ари нарисовал тех, кого он видел, и затем добавил еще парочку для собственного развлечения. Да, должно быть так.

За исключением двух вещей, нашептывал ее засыпающий разум: некоторые из его знаков есть на камне, сверкающая молния, странный крест, вилы. И Ари не было возле этого камня.

Внезапно ее сон как рукой сняло.

Несколько дней спустя Алейда все еще раздумывала над тем, что она видела в книге, пока прогуливалась по небольшому деревенскому рынку, не вполне законному, так как для него следовало получить разрешение от короля и заплатить в казну налоги, а здесь просто шла торговля местными товарами и продовольствием, которая каждый год стихийно возникала на перекрестках в день святой Магдалены и осенью на праздник урожая. Она надеялась, что кто-нибудь, ловкий и умный, смастерит какой-нибудь маленький символ, который бы она могла купить как подарок для Иво и приложить к новому плащу, вышитому ею специально к его возвращению. Ничто не радовало ее глаз, она отдала монету в полпенса за флейту из слоновой кости и протянула ее Тому.

- Моя благодарность, миледи, но я не играю.

- Тогда учись, - приказала она, - нам нужно больше музыки в зале, а тебе нужно научится некоторым способам, чтобы развлекать леди, когда ты начнешь путешествовать со своим рыцарем. Эсмунд, можешь научить его за пенни?

- Миледи, уже к концу дня он сможет играть простенькую мелодию, - ответил Эсмунд, сияя, - иди сюда, мальчик, давай я тебе покажу.

Она оставила Тома заниматься и неторопливо подошла к следующему человеку, продающему резные вещи, которые он смастерил зимой. Она любовалась булавкой для плаща, когда услышала знакомый голос.

Алейда с улыбкой повернулась.

- Мейрвин. Вы пришли на рынок?

- О да, миледи. Хочу посмотреть, что я могу выручить за свои сыры. - Она наклонила корзину, прислоненную к бедру, чтобы похвастаться несколькими, завернутыми в бумагу, солеными головками. - У меня есть еще несколько для поместья, если желаете.

- Да, и мы заберем их все, - сказала Алейда, подходя к одному из следовавших за ней слуг, чтобы отдать сыры, и затем к Джеффри за кошельком. - У нас есть лук-порей для пирога?