Мысленно смакуя нахлынувшее чувство ярости, я поднялся с земли и глубоко вздохнул, отгоняя изуверское желание. Похоже, что, делая вывод о состоянии здоровья разведбатовца, я немного ошибся и нам действительно будет проще допросить его в другом месте.

— Гляжу, ты в замечательном настроении… — проговорил я, взглянув в ухмыляющееся лицо красного. — Что ж…, значит, продолжим разговор в более располагающей обстановке!..

Прижав палец к наушнику, я обвел товарищей взглядом и произнес:

— Говорит первый!.. Начинаем уборку!.. Кип…, ты остаешься на позиции! Продолжай наблюдать!..

— Принял!..

— Ну, что стоишь?! — обратился я к пиротехнику. — Давай, за дело!..

Планируя нападение на разведбат, мы прекрасно понимали, что в этой стычке любой из нас может погибнуть. Но при этом, в случае успешной атаки, оставшиеся в живых были просто обязаны при отходе забрать с собой убитых товарищей. И речь шла не столько о человечности, сколько о том, чтоб не оставлять прямых улик, указывающих на участие в этом Циркулевских бойцов. К тому же важно было обыграть ситуацию так, будто на колонну напали обычные бандиты. Для этого требовалось обыскать каждый вражеский труп, забрать деньги, оружие и какие‑нибудь личные вещи, имеющие ценность. Признаюсь, план оказался так себе, но все же это было лучше, чем совсем ничего…

— Эй, эй, эй!.. — вдруг затараторил Зерг, сменив ухмылку на удивление. — А как же пытки там и прочее?! Ты чего как не мужик‑то?! Добивайся своего!..

— Будут тебе пытки!.. — ответил я, почувствовав что‑то неладное. — Ты не переживай!..

— Ладно, послушай, послушай! — продолжал скороговоркой бормотать разведбатовец и даже попытался приподняться. — Давай так!.. Я тебе все расскажу. Что ты там хочешь‑то?! А… да, про Ржавого… Все — все расскажу, но ты пообещай, что не убьешь!.. Нет, серьезно, — помотал головой Зерг, — зачем тебе моя смерть, а?! Отпустишь, и я не буду вас искать!.. Честно — честно!.. Да, черт возьми, я даже имен ваших не знаю!..

Глядя в глаза разведбатовца и слушая его торопливую речь, я с еще большим напором ощутил накатывающую панику, но совершенно не мог осознать, откуда же она берется. И, похоже, что проняло не только меня. Краем глаза я заметил, как Монах подозрительно заозирался, а еще не успевший отойти подальше Пукан замер в недоумении.

— Что ж ты молчишь?! — продолжал воспаляться Зерг. — Я вижу: ты мужик нормальный!.. Уверен, что если пообещаешь, то не обманешь!.. Ведь так?! Да не молчи ты!.. Давай, спрашивай!..

Все еще не понимая, что же вдруг так повлияло на разговорчивость Зерга, я все‑таки решил попытать удачу и начать расспросы, но в этот момент у меня на груди затрещала рация разведбатовца. В тот же миг меня будто кипятком ошпарили: сбилось дыхание, а сердце словно сжали в кулаке.

— Командир, Татарин уже на подходе… — донесся бодрый голос из устройства связи. — Его отряд будет минут через пятнадцать, так что держись, скоро вытащим!..

Не сговариваясь, мы с Пуканом ошарашенно переглянулись.

— Хорошая попытка, Зерг… — стиснув зубы, произнес я.

Похоже, что разведбатовец и сам немало испугался такого поворота событий и с ужасом в глазах посмотрел на меня. В какой‑то момент он открыл рот, видимо, намереваясь что‑то сказать, но в тот же миг Монах тычком автоматного приклада двинул того по голове, после чего у красного командира закатились глаза, а тело обмякло.

Ну, конечно. Теперь все становилось на свои места. Зерг оказался совсем не дураком и все это время поддерживал радиосвязь со своими. У тех же, кто находился сейчас в японском джипе, скорее всего, имелась дальнобойная рация, с помощью которой они с легкостью связались с ближайшими группами разведбата. Все оказалось проще некуда, вот только, планируя нападение, об этом никто даже и не подумал. От осознания этого сейчас я готов был рвать и метать, даже врезать, как следует, кому‑нибудь захотелось. Черт!

— Ребята!.. — буквально закричал я в микрофон. — Шевелите поршнями! У нас будут гости!.. Кип, снимайся!.. Помоги остальным!.. Карина, — продолжил я командовать, услышав натужный рев армейского грузовика, — сворачивай к лесу, сразу напротив пробоины!.. Кип, туда же несись! Забирайте погибших из второй группы!.. Пукан, Монах, тащите этого ублюдка к грузовику!.. Всем быть предельно внимательными! Даже если "Тойота" начнет приближаться, по возможности, в бой не вступать!..

— Командир, прием!.. — снова подала голос вражеская рация. — Зерг, ты слышишь?!

— Слышу!.. — попытался я сымитировать голос раненого пленного красноставца, поднеся устройство связи к губам.

— Командир, там какая‑то суета нача…

Голос неожиданно оборвался на полуслове, и некоторое время я слушал лишь шипение динамика. Ощущение было гадкое. Я понял, что красные догадались, кто им ответил, и теперь перебирал в голове различные вариации продолжения разговора.

— Я не знаю, — снова подала голос рация, — кто сейчас на связи, но советую вам, ребятки, начинать молиться!.. Бегство бессмысленно, мы вас все равно нагоним, и умирать вы будете долго и мучительно!.. Надеюсь, я ясно выразился?! Мы за ком…

— Заткни едальник!.. — выплеснулось из меня само собой. — Мучитель, мля! Значит, так! Ваш командир все еще жив. Не сказать, что здоров…, но такая скользкая мразь, уверен, еще повертится!.. Так что, если он и впрямь вам так нужен, то советовать буду я!.. Нам нужны лишь бабки и оружие!.. — нагло соврал я импровизируя. — Не приближайтесь, иначе ваш комбат умрет!..

— Думаешь, вам это сойдет с рук?! — зло протрещало устройство связи.

— Думаю, да! — без заминки ответил я и медленно направился к трупу Иудея. — Дайте нам спокойно уйти! Не преследуйте!.. Вашего командира оставим на дороге в паре километров отсюда, идет?!

— Где гарантии, что он еще жив?!

— Твою ж мать!.. — сплюнув, процедил я, понимая, что Зерг без сознания и ничего ответить не сможет. — Ну, что ж, — снова нажал я на тангенту, — могу помахать вам его сломанной рукой!.. Короче, не тратьте наше время! Повторюсь: ваш командир жив, но в случае чего, я и глазом не моргну и мигом исправлю это недоразумение!.. Да, и к бою, если что, мы готовы…, так что даже не надейтесь на капитуляцию!..

Несколько секунд рация молчала. Видимо, на той стороне размышляли, что делать в подобной ситуации.

— Сейчас к нам подойдет поддержка… — продолжились переговоры. — Она останется на данной позиции, но мы продолжим движение вслед за вами!.. Ты, как и обещал, оставишь комбата…, но если обманешь…

— Да — да — да… — проговорил я, понимая всю тупиковость ситуации. — Ни хера вы не сделаете!.. Ладно, можете катиться за нами!.. Я же, как и обещал, оставлю вашего человека на дороге!.. Все…, отбой связи!..

Снова прикрепив к разгрузке рацию, я глубоко вздохнул. Не знаю, поможет ли нам идиотизм этих переговоров, но, думаю, попытаться стоило. "Ладно, нечего время терять!" — подумал я, нагибаясь к телу обожженного ракетницей бойца. Развернувшись к нему спиной, я присел и ухватил спецназовца за ботинки, словно намеревался тащить строительные носилки. Затем, для удобства прижав его ноги к своей пояснице, я, немало напрягаясь, потащил мертвого Иудея вдоль дорожной насыпи. Медленно продвигаясь, будто запряженная плугом лошадь, через некоторое время я приблизился к пробою и, обратив внимание на разорванное тело Финта, выругался.

— Да уж…, а ведь я всего лишь музыкант… — негромко процедил я и тут же вспомнил о надписи на прикладе своего автомата.

Что ж…, иногда это принято называть допустимыми потерями. Только вот почему‑то на душе настолько гадко, что не терпится завязать новый бой, выпуская пар. Вот же ирония… Я переживаю из‑за погибших бойцов, но при этом должен был самолично их ликвидировать. Хотя, какая в этом разница? Их смерть все равно так или иначе останется на моей совести. Это я потащил их за собой, а они лишь беспрекословно выполняли приказ. Да, наверное, каждый прожитый день в этом мире откладывал на мне свой неизгладимый отпечаток. Даже сейчас, подумав об оставшихся в живых бойцах Циркуля, я продолжал бороться сам с собой, понимая, что, как ни крути, а придется их убрать. При этом самый парадокс заключался в том, что я нисколечко не жалел об этом…, я жалел только себя….