Внутри бронемашины оказалось очень темно. И не столько из‑за недостатка проникающего света, сколько из‑за пелены густого дыма. Противно пахло порохом и кровью, появился резкий кисловатый привкус во рту, при этом тут же запершило в горле, и мне пришлось сдерживать себя, чтобы не закашляться. Еще ужасно заслезились глаза, и мне очень захотелось как можно скорее завершить свой маневр.

Ориентироваться в недрах БТРа оказалось крайне нелегко. К тому же, стараясь двигаться как можно быстрее, я постоянно упирался во что‑то очень твердое или цеплялся одеждой за различные выступы оборудования транспортера. В какой‑то момент я все же решил прекратить слепые эксперименты с поиском красноставца и достал из кармана фонарь. Светлее стало совсем не намного. Даже зауженный пучок света тактического фонаря с трудом пробивал густую завесу дыма, но при этом я все равно почувствовал себя намного увереннее.

Зерга я обнаружил практически сразу. Разведбатовец провалился внутрь купола башни, упершись седалищем в механизм пулемета, и, похоже, он был серьезно ранен. Мыча что‑то несвязное, он с трудом шевелил одной рукой, стараясь прижать ее к своей окровавленной голове. Вторая же как‑то неестественно вывернулась и, скорее всего, была сломана. Примечательным оказалось то, что на трех пальцах этой руки отсутствовало по фаланге, но потерял их Зерг явно не в этом бою. Обе ноги были задраны вверх, одна из которых крепко зацепилась штаниной за какой‑то механизм, и в таком положении он был похож на женщину в гинекологическом кресле. На вид мужичок оказался достаточно пухлым, и я с трудом представил себе усилия, которые придется применить, чтобы вытащить его из броневика. Похоже, что в момент подрыва ему досталось больше всех из экипажа. А когда БТР перевернулся, то, возможно, командир оказался без сознания и никто из шокированной команды, покидая бронемашину, просто не удосужился ему помочь. Приблизившись к разведбатовцу, я увидел на его груди небольшую пластиковую коробочку ярко — оранжевого цвета. Судя по всему, в ней‑то Зерг и отыскал сигнальный пистолет, который сейчас мирно лежал чуть в стороне от тела. Другого оружия рядом с ним не было. Видимо, это был для Зерга некий подарок судьбы, прилетевший к нему откуда‑то из недр транспортера. Именно с помощью этой ракетницы он и уложил моего бойца. И ведь, гад, умудрился же как‑то зарядить ее одной рукой, да еще и в темноте.

Откинув коробку в сторону, я ухватил разведбатовца за грудки и резко потянул его тело на себя. К сожалению, первая попытка не увенчалась успехом, при этом Зерг застонал еще громче. Что ж, другого выхода у меня не оставалось. Нужно было во что бы то ни стало высвободить красного из этого плена, искренне надеясь, что он не помрет раньше времени.

Где‑то совсем рядом шикнула помехами рация. Повернувшись на звук, я и впрямь обнаружил небольшой кирпичик устройства связи. Похоже, что Пукан оказался прав, предположив, что Зерг продолжает вести переговоры с оставшимися в живых подчиненными. Единственное, что было непонятно, так это почему разведбатовцы не спешили к нему на помощь, а наблюдали за происходящим издалека. Что ж, с этим мы еще разберемся! Сейчас нужно как можно скорее покинуть эту бронекапсулу, пока из‑за удушья я окончательно не обессилел.

Схватив рацию Зерга, я машинально прикрепил ее к одной из лямок разгрузки и снова резко потянул разведбатовца. В этот раз моя попытка увенчалась успехом, и после того, как отчетливо послышался звук рвущийся одежды, тело красноставца тащить стало намного легче.

— Хватайте его!.. — громко крикнул я, стараясь подпихнуть Зерга к проему люка. — Ну же!..

Услышав мой недовольный возглас, Пукан быстро ухватился за одежду разведбатовца и помог выволочь того наружу. Выбравшись следом, я с облегчением вздохнул, почувствовав приятное дуновение прохладного ветерка. Правда, меня сильно беспокоило, что Зерг серьезно пострадал после разрыва светошумовой гранаты и теперь не сможет вести переговоры, но, к счастью, в этом я ошибся. Когда его тело опустили на траву рядом с БТРом, он, видимо, медленно приходя в сознание, сначала некоторое время пялился в какую‑то точку на небе, но позже, завидев нас, ошарашенно заводил глазами из стороны в сторону и, несильно заикаясь, произнес:

— П — придурки!.. Вам же теперь, суки, п — пиз…

— Побереги силы!.. — перебил я порыв эмоций разведбатовца и добавил. — Тебе они еще пригодятся!..

— Слушай, — с ноткой тревоги обратился ко мне Пукан, — может, начнем уборку?! Трасса как‑никак оживленная! Вдруг кто‑нибудь поедет…. Этого‑то…, — он кивнул на разведбатовца, — в другом месте можем допросить!..

— У меня была такая мысль!.. — честно признался я. — Но, прикинь, если он дорогой подохнет…, что тогда?! К тому же, сам посуди…, те ребята на джипе, пока Зерг жив, явно не отступятся! Похоже, что им важно узнать, кто мы такие…. Так что есть вероятность, что, когда мы начнем подготовку к отходу, они могут атаковать, и вот тут черт его знает, как оно выйдет!.. В общем, допрашивать надо сейчас!.. — я покачал головой и глубоко вздохнул. — Только дух переведу…

Услышав мои доводы, пиротехник замер на несколько секунд, видимо, обдумывая ситуацию, а затем согласно кивнул. Надо признать, что парень явно заслуживал уважения хотя бы за то, что при наличии сомнений в моем решении он не стал заводить спор. Вместо этого, с нескрываемым презрением осмотрев продолжающего кашлять разведбатовца, он открыл свою фляжку с водой и поднес ее ко рту Зерга. Судя по взгляду красного командира, тот немало удивился такому жесту, но от живительной влаги при этом не отказался.

— Слушай, Зерг!.. — спокойно начал я, медленно присаживаясь рядом. — Давай не будем отнимать друг у друга времени, хорошо?! Я задам несколько вопросов, а ты мне на них ответишь…. Нет, я не буду лишний раз искушать тебя возможностью остаться в живых! Да ты и сам, наверное, прекрасно догадываешься, что этот разговор — твои последние минуты…. Вот только как они пройдут…, — я жестом руки попросил пиротехника передать мне фляжку, — решать именно тебе!..

— Думаешь, ты меня напугал, придурок?! — поморщился разведбатовец и, глядя на меня, попытался приподнять голову. — Так вот я тебе скажу: хер ты угадал, понял?! Вас найдут, сука!.. Вас найдут и при любом раскладе бошки поотрывают…, это я тебе гарантирую!..

— Зерг… — ухмыляясь, протянул я и отпил из фляжки. — Я уже понял: ты калачик тертый…, ну не зря же ты в конце концов командиром стал?! Но и ты пойми: я все равно добьюсь своего, как бы ты этому ни противился! Так зачем усугублять и без того плачевную ситуацию?! В общем, так!.. Хватит бессмысленных прелюдий!.. Несколько недель назад ты и твои подчиненные организовали поддержку бандитам во главе с неким Ржавым. Помнишь черный внедорожник "Шевроле Субурбан"?! Я почему‑то уверен, что ты это прекрасно помнишь!.. Так вот, меня интересуют только две вещи: кто нанял Ржавого и за каким хером вообще потребовалась эта атака?! Ну же!.. Я весь во внимании!..

Выслушав меня, Зерг заметно повеселел и, помотав головой, рассмеялся.

— Нет, ты точно придурок!.. Послушай!.. — немного спокойнее продолжил он. — Я много дерьма совершил, да такого, что тебе и не снилось!.. Вот только я никогда никого и ни за что не сдавал!.. — проговорил он, акцентируя внимание на каждом слове, а затем ехидно улыбнулся и добавил. — Так что можешь отжаться раз пятнадцать для прилива крови к голове, затем растянуть мне штаны и, пока твои друзья танцуют лезгинку, медленно и с чувством мне отсосать!..

Признаться, когда я намекал Зергу о пытках, я искренне блефовал. Ну, не собирался я загонять под его ногти иглы, совать в ноздри раскаленный паяльник или применять еще какие‑либо изуверства. Но сейчас…. Сейчас я, возможно, поддался эмоциям, и самое странное в том, что они мне даже понравились. Его столь неуместное предложение сексуального характера прозвучало для меня словно вызов, не принять который оказалось крайне нелегко. Я даже на секунду задумался, как сейчас медленно развяжу шнурок и выдерну его из ботинок. Затем, воспользовавшись им как жгутом, обвяжу раненую руку разведбатовца чуть выше перелома и резко потяну за его кисть. Я даже почувствовал некое наслаждение от представления того, как захрустят сухожилия, а мышцы медленно со звуком отрываемого от мокрой поверхности скотча отделятся от кости. А еще этот пронзительный крик, отчаянные просьбы оставить в покое и, наконец, слезливые ответы на мои вопросы как результат.