— Карин?! — не удержался я от дальнейших расспросов. — А что, если эти люди не отбросили затею раздобыть баллоны?! Вдруг снова решатся напасть?.. К тому же теперь и Красноставцы зуб точат…, сто процентов!.. Недоброе чувство что‑то у меня… — я помотал головой. — Будет еще какая‑то канитель с этим, уверен!..
— Да не переживай ты так, Фарт!.. — улыбнулась в ответ девушка. — Теперь это проблемы вождей, так сказать!.. К тому же газ действительно надежно спрятан, а где, к счастью, почти никто не знает…
— Ну, вот видишь!.. — я недовольно посмотрел ей в глаза. — Почти никто!.. Когда напали на вашу колонну, ведь тоже было это "почти никто", а что в итоге?!
— Ну…, — задумалась Карина и рассмеялась. — В итоге меня спас принц с детским рюкзачком!..
— Тьфу ты!.. — начиная злиться, я уставился на дорогу. — Я вообще‑то серьезно!..
— Ой, ладно тебе… — отмахнулась девушка. — Место, где сейчас хранится груз, знаю только я и Циркуль…, и перемещать его пока не планируется!.. Так что расслабься!..
— Хочешь сказать: вы вдвоем баллоны прятали?! — удивился я, представив, сколько весит подобный груз.
— Нет, конечно!.. — серьезно произнесла Карина. — Циркуля там вообще не было, а те, кто мне помогал, уже рассказать ничего не смогут…
— Ты их… — протянул я и напрягся.
— Да, всех четверых!.. — невозмутимо продолжила мою мысль девушка. — Так что все в порядке!.. Слушай, я вздремну пока, ладно?!
В ответ я лишь кивнул, так и не сумев что‑либо еще произнести. А Карина немного откинула спинку кресла назад и прикрыла глаза. Я же, взглянув на ее столь милое и спокойное личико, невольно поежился. Ну, ангелочек прямо, твою‑то мать! Нимб, надеюсь, головку не давит?! Блин, вот и думай теперь, отчего это в горле комок размером с кулак застрял?! Вот и попробуй теперь ее даже случайно обидеть! Сразу же масленка в голову схлопочешь, а она после этого преспокойненько спать ляжет. Вот трындец! И ведь самое странное в том, что она мне такой и нравится: прямой и уверенной в себе, но при этом очень милой и смешной. Эх, ну точно, главное, не обидеть!..
Машину я вел как можно аккуратнее: плавно притормаживал перед ухабами и так же спокойно снова разгонял. Не хотелось доставлять особого дискомфорта расслабившейся девушке, да и самому, в общем‑то, надоело трястись. Иногда приходилось останавливаться, чтобы свериться с картой, но чуть позднее штурманом выступила отдохнувшая Карина.
Крайние километры до Солнечного нам пришлось преодолевать уже при свете фар. В итоге, посовещавшись, решили, что шастать по городку в темное время явно не стоит, и свернули с дороги в лес, где и задумали переждать ночь. Плотно поужинав, мы немного выпили коньяка, чтоб подготовить к отдыху организм, а затем, откинув спинки сидений, улеглись спать.
Не знаю, как Карина, а я спал очень плохо: ворочался из‑за неудобного автомобильного кресла, время от времени заводил мотор и включал печку, прогревая салон, а еще много думал об этой истории с ядовитым газом, о своеобразной девушке Карине, которая непонятно как умудрилась вцепиться в мою душу. Еще представлял, каким получится наше приключение в Солнечном, и надеялся, что все пройдет удачно. В общем, как‑то так, в некой полудреме я и провел эту ночь…
— Эй, соня!.. Вставать‑то собираешься?!
— А?! Что?! — я резко подскочил и обнаружил раскрытую водительскую дверь и стоящую радом, весло улыбающуюся Карину.
— Умывайся давай, и завтракать будем!..
Похоже, что под утро я все‑таки уснул действительно крепко и даже не услышал, как девушка покинула автомобиль и уже успела подсуетиться с приготовлением завтрака.
Выйдя из машины, я немного огляделся. Вокруг нас все было покрыто густой дымкой тумана. Солнце, видимо, только начало свое восхождение, но уже стало достаточно светло. Где‑то невдалеке противно возмущалась ворона или, может, еще какая подобная ей тварь, от воплей которой на коже начинают интенсивно плодиться мурашки. Чуть поодаль от машины играл язычками пламени небольшой костерок, над которым повис алюминиевый котелок.
Умыться помогла Карина, поливая из фляги мне на ладони. Я даже немного пожалел, что не сообразил перед отъездом из Старого прихватить с собой рукомойник, как это делал Грешник с ребятами. А что? Очень даже удобно, и никто не стоит над душой, когда ты пытаешься почистить зубы. Эх, когда же я наконец стану хоть чуточку дальновиднее?!
Завтракали, особо не торопясь, а я даже выпил две чашечки кофе подряд, стараясь лучше взбодрить организм. Потом, закинув в машину котелок и прочую полезную мелочь, мы засыпали костер и двинулись дальше. Правда, в этот раз за руль уселась Карина, за что я ее мысленно поблагодарил. Уж очень мне не хотелось управлять автомобилем в незнакомой местности и случайно проморгать какой‑нибудь важный поворот или перекресток.
Какое‑то время дорогу с двух сторон старательно сжимал раскрашенный осенью густой лес, который чуть позже внезапно расступился, и перед глазами показались первые строения.
Сначала я очень удивился размерам этого поселения, и почему оно имело статус города, тоже было не понятно. Городок показался мне очень маленьким, и уже от указательной таблички с названием можно было сквозь широкую улицу разглядеть холодные отблески серых волн моря. Дома, попавшие в поле моего зрения, были одноэтажными, и сложилось впечатление, что въезжали мы лишь в какой‑то брошенный поселок, в котором и найти‑то что‑то ценное вряд ли удастся. Но первое впечатление оказалось ошибочным. Взглянув еще раз на карту, я убедился, что населенный пункт просто — напросто растянулся вдоль берега и таким образом скрывал свои истинные размеры.
Зомби на улицах было немного. Мне даже подумалось: "А может, они тоже любители поспать и сейчас недовольно пробуждаются от противного рокота мотора?". Нет, ну, действительно! Редкие встретившиеся нам твари даже не стремились приблизиться, а лишь как‑то сонно, но в то же время подозрительно провожали автомобиль взглядом, словно в родном колхозе впервые увидели иномарку. Впрочем, один из слуг сатаны все же умудрился покончить с собой, прыгнув прямо под колеса внедорожника. Особым каламбуром оказалось то, что облачен этот любитель суицида был в черную монашескую рясу. Видимо, в его прогнившем мозге все же промелькнула мысль о том, что избавиться от лукавого внутри себя можно, лишь нарушив одну из заповедей. Ну, что ж? Это было его право! Только вот противный треск костей и чавканье разлагающейся плоти, выплюнутой из‑под колес, особой гордости от этого поступка не доставил. Правда, и настроения совершенно не испортил. Не знаю, конечно, что так влияло сейчас на это самое настроение, может, это просто накопившееся недосыпание, а возможно, и радость от того, что рядом Карина. Хм…. Сейчас, когда я наблюдал, как сосредоточенно эта девушка управляла машиной, я, наверное, крайне глупо улыбался. Мне очень нравилось ее серьезное личико. Я получал неизгладимое удовольствие от созерцания ее рук, умело ласкающих рулевое колесо, был счастлив, что удостоился вида того, как кончики волос этой милой девушки, играючи, касаются ее же плеч. Я был рад каждой секунде, проведенной вместе, и восторгался тем, что мне выпала такая возможность.
По улицам города петляли больше сорока минут, и это, несмотря на то, что местные жители особо не доставали. Другое дело брошенная на дорогах техника. Вот она‑то и мешала свободному продвижению. Застывшие навеки тут и там автомобили, местами организовавшие серьезную пробку, представляли собой какое‑то тягучее уныние. Даже мне, сидящему на пассажирском сидении, невольно хотелось притормозить и вывернуть руль в обратную сторону. Видимо, Карина сейчас испытывала подобные ощущения и бороться с ними не собиралась, поэтому, выполняя мою мысленную просьбу, сворачивала в сторону, минуя препятствия проулками.
— Ну что? Готов к веселенькому сопровождению взбалмошной барышни?! — усмехнулась девушка, паркуя машину прямо у входа в местный универмаг.
Строение, которое предстояло нам посетить, по своему виду оказалось достаточно оригинальным. Учитывая, что практически все здания города предстали перед нами какими‑то захудалыми одноэтажными домиками и лишь изредка встречались двух- или трехэтажные многоквартирники, этот универмаг выглядел просто Гулливером в стране лилипутов. Строение имело целых пять этажей, но визуальное величие придавали ряды узеньких, но очень высоких окон. Особо в глаза бросалась шпилеобразная крыша, имеющая несколько крутых скатов, соединенных меж собой, образуя некое подобие башни, на лицевой стороне которой расположились огромные часы. В ширину здание тоже имело колоссальные размеры, но с единственным входом посередине, прикрытым тяжелыми резными под старину двумя створками дверей.