– Джер, – говорю я, сжимая руки в кулаки. – Не делай этого. Ты должен заботиться о себе.

Его голос агрессивен:

– Со мной все будет отлично.

Мои мысли возвращаются в прошлое. Кайл откидывает одеяло и вылезает из моей постели, нащупывая свои боксеры на полу. Грохот грозы сотрясает мой трейлер. Несколько минут спустя он уже держал газету над головой, готовясь бежать к своей машине.

– Может быть ты должен подождать, пока дождь закончится, – сказала я.

Он поцеловал меня.

– Со мной все будет отлично.

Но все не было отлично.

Джереми так и не позвонил мне, после того как сказал, что позвонит. Он не приложил никаких усилий, чтобы увидеться со мной в прошлом месяце. И я не буду оставаться рядом и наблюдать, как он калечит себя дальше, когда на это нет причин.

– Надеюсь, тебе будет лучше, – говорю я. – Увидимся.

Я ухожу, оставляя Мэтта разбираться со своим братом.

– Энни, – зовет Джереми, но я уже бегу, завершая свой забег уже второй раз за сегодня.

***

По воскресеньям я сплю подольше с утра.

И под «сплю подольше» я имею в виду, что остаюсь в кровати до девяти.

Отработав субботним вечером в закусочной, я никогда не добираюсь до дома раньше часа ночи, и должна вернуться на работу к десяти в воскресенье, к завтраку. И даже если я сплю до девяти, то мои веки все равно кажутся отяжелевшими, а глаза сухими. Поэтому я вроде как ощущаю жажду убийства, когда мой телефон звонит около семи. Я не узнаю номер, но код у него штата Теннесси. Больше никто никому не звонит. Люди отправляют смс. Должно быть, это экстренный случай. О, черт, а что, если что-то случилось с моим братом во время отдыха в палаточном лагере «Нормандия»? Я сажусь прямо и нажимаю на кнопку приема звонка.

– Алло, – бормочу я.

– Просыпайся!

Я тру глаза.

– Кто это?

– Джер. С тренировок?

Мне настолько не хочется разговаривать с кем-то достаточно глупым, чтобы бегать с поврежденной ногой. Или достаточно глупым, чтобы звонить в – я бросаю взгляд на будильник – семь утра:

– Я сплю, Джереми.

– Нет, не спишь, – отвечает он, медленно растягивая слова. – Ты разговариваешь со мной.

Я корчу рожицу своему телефону.

– Я буду спать примерно через минуту. Так что случилось? Давай быстрее.

– Почему ты все еще в постели в семь утра?

– Потому что большинство из нас не с планеты Криптон.³³ Зачем ты звонишь? – я стараюсь говорить спокойно, но выходит абсолютно язвительно.

– Сказать спасибо за то, что помогла мне вчера…

– Пожалуйста.

– …и узнать, не хочешь ли ты прийти ко мне в гости.

– В семь утра?

Он игнорирует это.

– Моя мама пригласила подруг из церкви на жареного цыпленка сегодня после полудня, и я подумал, мы могли бы заявиться туда. У мамы обалденный жареный цыпленок.

– Не думаю, что это такая уж хорошая идея.

– Это безумие. Мамин жареный цыпленок – это всегда хорошая идея.

Я слегка улыбаюсь, опять сворачиваюсь калачиком под простынями и прогоняю сон из глаз.

– Так как насчет этого? Я напишу тебе, как добраться сюда. Я бы приехал, чтобы забрать тебя, но сегодня я не могу сесть за руль – мне нужно держать лодыжку в поднятом состоянии.

– Что тебе нужно, так это травматолог. Или психиатр, учитывая, как ты себя ведешь.

– Я в порядке. Врач сказал, это просто растяжение. А теперь, ты сможешь быть здесь к двум часам? Если приедешь позже, можешь упустить лучшие кусочки цыпленка.

– По воскресеньям я работаю до трех.

– Отлично. Я заставлю своих младших сестер отложить нам немного. Это то, для чего они предназначены. Я прослежу, чтобы тебе досталась ножка, обещаю.

– Ладно, – говорю я, чтобы закончить разговор. – Я собираюсь дальше спать.

Я отключаюсь, прежде чем он может сказать хоть слово, и убираю звук звонка. Вновь устраиваюсь под своим одеялом и засыпаю с улыбкой на лице. Но двумя часами позже просыпаюсь хмурая. Не могу поверить, что согласилась. Я и вправду сказала, что приду к Джереми домой?

Честно, кто звонит в семь утра в воскресенье?

***

Оказывается, дом Джереми находится в сорока минутах от моего. Он живет в Бел Бакл, который находится на другой стороне Мерфрисборо, в котором находится колледж, в который я еду в августе. Сорок минут кажутся долгой поездкой, чтобы встретиться с парнем, которого не заинтересована вновь увидеть, поэтому я говорю себе, что еду за жареным цыпленком.

На самом деле я никогда прежде не бывала в Белл Бакл. Это сельскохозяйственный городок, через который люди проезжают по пути из Чаттануги в Нэшвилл. Я выясняю, что здесь не так уж много всего, кроме нескольких заправок и одного из тех огромных магазинов с фейерверками. Именно это меня всегда и беспокоило. Вдруг все местечко одним махом взорвется? Видно было бы грибовидное облако³⁴ из космоса?

Я сворачиваю на ухабистую проселочную дорогу. Проезжаю мимо часовни Белл Бакл и налетаю на длинную вереницу машин. Миссис Браун, должно быть, пригласила всю церковь на жареного цыпленка.

Паркуюсь рядом с кюветом и выключаю зажигание. Вцепившись в руль, я, надув щеки, выдыхаю, разглядывая кирпичный фасад. Слава богу, в его доме нет ничего вычурного: ставни нуждаются в покраске, а дорожка у дома крошится. Но трава во дворе аккуратно подстрижена и вся в россыпи тюльпанов, словно в «старбёрст». Помидоры и пряности растут по краю двора.

Подойдя к дому, я слышу голоса на заднем дворе. Старый золотистый ретривер с серыми усами дремлет на крыльце. Я взбираюсь по ступенькам и обнаруживаю Джереми, развалившегося на качелях с ногой, расположенной под наклоном. Я не знала, что он носит очки – они делают его похожим на какого-то брутального ботана. Он пьет чай со льдом и читает страницу с комиксами в воскресной газете. Его лодыжка надежно перебинтована толстым слоем эластичного бинта, а другая нога – босая. Я никогда прежде не видела его лицо таким гладким. Он побрился перед службой в церкви этим утром?

Выглянув из-за своей газеты, он улыбается мне и, сняв очки, цепляет их за ворот своей футболки.

– Энни.

Он убирает свой чай и комиксы на край стола и пытается схватить свои костыли.

– Нет, нет, не вставай, – говорю я, махнув рукой. Он откидывается на качели, в то же время сканируя взглядом мои джинсовые шорты и футболку, в которые я переоделась после работы.

– Я не думал, что ты на самом деле придешь, – говорит он, закидывая руки за голову.

– Ну, ты ведь сказал, что было бы ошибкой упустить жареного цыпленка твоей мамы.

Он смеется. А затем следует долгая тишина. Сажусь на корточки, чтобы почесать собаку за ушами. На ее ошейнике написано Мэгги. Ее глаза приоткрываются, и она обнюхивает мои сланцы.

– Спасибо, что помогла мне с ногой вчера, – говорит Джереми. – Если бы не ты, следующие выходные были бы катастрофой.

– Что это за большая гонка? – спрашиваю я.

– Спартанский марафон – инсценированный под Спарту. Он привлекает множество бегунов, потому что время от времени люди надевают гладиаторскую одежду. Первый приз – пять тысяч долларов.

– Офигеть. Ты должен был победить, или как?

Он машет рукой:

– Не. Но мог бы прийти третьим или четвертым. Или победить в своей возрастной группе. Там тоже есть денежный приз. Пять сотен, или что-то около того. Большинство своих наличных я зарабатываю на гонках. Мэтт не так уж хорошо платит.

Тогда зачем он хочет работать на своего брата? Просто чтобы проводить время с ним?

– Значит так ты зарабатываешь деньги?

Он ухмыляется.

– Это лучше, чем работать в Макдональдсе.

– Но ты травмирован… – Я смотрю на его забинтованную лодыжку.

– Я буду заботиться о своей ноге всю неделю и к гонке буду как новенький. Я постоянно бегаю с травмами.

– Ты и вправду бегаешь только ради денег?

– Я еще и люблю это, – говорит он. – Люблю адреналин в любом виде… Дельтапланеризм, прыжки с парашютом… – Он замолкает, чтобы сделать долгий глоток чая. Его лицо на мгновение искажает гримаса, но я сомневаюсь, что это из-за того, что чай горчит. Я чувствую запах сахара.