без ног, — узнал его Каммингс.

Джейк Мартин. Дед Тактона…

— Я очень зол. Я просто вне себя от злости, Дедуль!

— Это единственный правильный способ, сынок. Как сказано в Божьей книге, глаз за глаз!

И голова за голову!

Каммингс смотрел, не отрывая глаз.

Крупный, мускулистый, коротко стриженный парень с на удивление добрым лицом, спустил штаны и быстро вставил эрегированный член в проделанную в голове трупа дыру. Затем, в дикой ярости закусив нижнюю губу, он схватил труп за уши и…

начал сношать.

Начал сношать в голову.

— Ооо, дааа! — воскликнул безногий старик. — Трахай эту дурную голову, мальчик. Трахай, я говорю!

Пока Каммингс смотрел, сознание металось внутри его головы, словно болотная крыса, отчаянно ищущая выход. Старик в кресле тоже вытащил свой член и с улюлюканьем мастурбировал. А Тактон продолжал яростно насиловать голову трупа…

— Да. Трэвис! Трахай как следует! — ликовал старик, сжимая член, словно шею цыпленка. — Кончи ему в башку!

— Я ему так кончу в башку, Дедуль, — пыхтел парень, — что у него молофья из жопы брызнет!

— Да, мальчик! Даааааа!

И все это происходило прямо у Каммингса на глазах. Он смотрел, совершенно ошеломленный. Он стал свидетелем того самого жуткого преступления, вот уже несколько месяцев не дававшего ему покоя.

Он стал свидетелем «головача»…

Каммингс, словно на автомате, вытащил из кобуры служебный револьвер. Повернулся. Поднялся на крыльцо и вошел в ветхий домишко.

— Ох, едрен батон, Дедуль, — услышал он. — Похоже, кончу я очень быстро!

— Давай, мальчик! Кончай! У нас вся ночь впереди, натрахаемся вдоволь. Да, я сам трахну его раз пять! Так что не беспокойся, если кончишь слишком быстро. Накачай его так, чтобы твой папочка гордился тобой!

Молча, и что странно, абсолютно без страха, Каммингс вошел в комнату.

— Черт, кто это?! — вскрикнул старик.

Парень, содрогаясь, видимо, в приступе оргазма, замедлил толчки тазом и открыл глаза.

— Это коп! — сразу понял он.

— БАМ!

Каммингс произвел первый выстрел. Глаз парня исчез в красном всплеске, сам он отшатнулся от стола и рухнул на деревянный пол, словно туша свежезарезанного быка. Его эрегированный член продолжал побрызгивать струйками спермы.

— Гребаный коп! Гляди, что ты натворил!

— БАМ!

Второй выстрел Каммингса пришелся старику в живот, отчего тот сложился пополам в своем кресле. И…

— БАМ!

Третий выстрел разделил его макушку надвое, словно удар мачете по дыне.

Каммингс стоял. И смотрел. Уже второй раз за день глаза у него расширились, несмотря на режущий их кордит. Тишина, как в три ночи на кладбище, постепенно подступила к нему вместе с простой мыслью.

Я только что раскрыл убийства с «мозготрахом».

Потребовалось лишь три выстрела из служебного револьвера, и все кончено…

А что… теперь? Телефона нет, а значит, нет возможности доложить об инциденте в полицию штата. По эту сторону хребта его рация вряд ли будет работать.

Выйди из дома. Возьми улики. Вернись в отделение и доложи в полицию штата, — сказал он себе на автомате.

Именно это Каммингс и сделал. Он надел перчатки, схватил картонную коробку с полки. Снял ботинок с ноги Трэвиса Клайда Тактона, взял электродрель с все еще прикрученной трехдюймовой кольцевой пилой, схватил кухонный нож, и положил все в коробку. Потом отнес все к машине и направился в региональное отделение «Би-Эй-Ти-Эф» округа Расселл.

Возвращался он словно в прострации. Ну и тяжелый же выдался денек! За последние несколько часов я убил четырех человек, — напомнил он себе, сидя за рулем. Перед ним раскинулось шоссе. Мимо проплывали бесконечные кукурузные поля и сараи с обвалившимся местами шифером. Но волновали его всего лишь двое из убитых. Тактон и Мартин.

«Мозготрахи».

Для него это было все равно, что глоток свежего воздуха. Прикончить двух наркодилеров и забрать их «бабки» — это одно. Но… это? В считанные минуты, тремя выстрелами из служебного пистолета он раскрыл убийство…

Каммингс припарковал машину. На парковке стояла полицейская машина без опознавательных знаков. Он мог лишь догадываться, что после показаний Бек, копы приехали поговорить с Пирсом. Поберегите силы, мальчики, — с гордостью подумал он. Я только что раскрыл это дело. Вся гротескность увиденного осталась далеко позади. Он разберется с этим позже.

Каммингс вошел в отделение.

— Я сделал это, босс. — объявил он.

Пирс оторвал взгляд от своего стола.

От волнения Каммингсу стало трудно дышать. — Я раскрыл убийства с «мозготрахом».

— Что… ты сделал?

— Поймал их на месте преступления, видел все своими глазами. Пристрелил их. Я видел в окне, как они… делали это.

— Стью…

— Бывший заключенный по имени Тактон и его дед. У них на столе лежал какой-то парень, и они… трахали… его в голову.

— Стью, помолчи минутку.

Каммингс уставился на Пирса. — Что не так, Джей Эл? Говорю, я раскрыл убийства с «головачом».

Пирс сплюнул в свою чашку. Только потом Каммингс заметил в офисе еще одного человека.

Сурового на вид, высокого парня. Полицейская форма, только на штанах лампасы и эмблема на шляпе. Капитан, или выше…

Но Каммингс заметил кое-что еще.

У офицера в руке был пистолет.

— Это майор Фил Стрейкер, — сказал ему Пирс. — Он офицер по связям между департаментом собственной безопасности и отделом по борьбе с наркотиками.

— С нарко… — лишь сумел произнести Каммингс.

— Ты арестован, Стью, по подозрению в двойном убийстве первой степени.

Каммингс замер, как вкопанный.

— Не считая, — добавил Стрейкер, — воспрепятствование осуществлению правосудия, соучастие в преступлении, недонесение о совершении тяжкого преступления, умышленное хищение средств, добытых нечестным путем, хранение и незаконную транспортировку опасных веществ.

— Даже не говори ничего, Стью. Они взяли тебя со всеми потрохами, — сказал Пирс. На столе у его стоял портативный видеомагнитофон. Пирс включил его, настроил крошечный экран.

Бог ты мой, — подумал Каммингс.

На экране Каммингс увидел себя, пакующего сперва спортивную сумку, а потом 10 пакетов кокаина в багажник своей служебной машины…

— Это двойное убийство, агент Каммингс, — повторил Стрейкер, — но один из убитых вами мужчин был офицером полиции.

— Датч, — пробормотал Каммингс.

— Совершенно верно. Он работал под прикрытием. У нас были камеры в доме, и одна на улице, фиксирующая автомобильные номера. Те, что в доме, конечно же, сгорели в устроенном вами пожаре. Но та, что на улице…

Свободной рукой Стрейкер указал на экран видеомагнитофона. На нем был видно, как Каммингс уезжает прочь.

— Ты облажался, Стью, — сказал Пирс. — Ты — говнюк.

— Убийство офицера полиции, — не преминул приукрасить Стрейкер, — насколько вы знаете, карается в этом штате смертной казнью.

Я попался, — подумал Каммингс. Мне конец.

Но он же еще не труп, верно?

— Стью, вытащи из кобуры свой пистолет и положи мне на стол. Только медленно.

Стрейкер держал его под прицелом. Я не сдамся, — сказал себе Каммингс. Я лучше пущусь в бега, чем проведу десять лет в тюряге, пока меня будут трахать в задницу, а мои апелляции отклоняться.

Каммингс очень медленно положил служебный револьвер Пирсу на стол.

— Молодец, — сказал Стрейкер.

Каммингс пожал плечами, затем резко выбросил руки вперед, помня обезоруживающий прием, которому его научили в армии. Обхватив пистолет Стрейкера, рывком отвел в сторону…

БАМ!

Пуля царапнула бок, но он даже ничего не почувствовал.

— Срань господня, Стью, ты даже не…

Снова действуя на автомате, Каммингс за долю секунды обезоружил Стрейкера. Пистолет был сейчас в его руке.

Стрейкер, хоть и был напуган до усрачки, пытался сохранить контроль над ситуацией. — Не глупите, Каммингс. Вы можете пойти на сделку с правосудием. Можете сказать, что убили их в целях самообороны, и возвращаете деньги и кокс. Но если вы убьете нас, вам конец.