— О, да. Я думаю надеть коротенькое платье, чтобы похвастаться своим гипсом. И если наберусь смелости, то, может, даже нацеплю каблуки шлюшки.

Он прищурился.

— Каблуки шлюшки?

Я кивнула, не спуская с него глаз.

— Всего лишь пятнадцатисантиметровые.

Он понизил свой голос до сексуального шепота.

— Хочу посмотреть на тебя в них когда-нибудь.

По всему моему телу пробежали мурашки, когда он скатился с кровати, оставив меня с прерывистым дыханием и сердцем, скачущим, как чертова скаковая лошадь.

Как будто почувствовав это, он повернулся и с кривой ухмылкой положил руки на матрац. Дрю склонился ко мне, его лицо нависло над моим, и эта близость вдвойне соблазняла и пытала.

— Я думаю, что лето здесь, в конце концов, может оказаться не настолько плохим.

— Да? Почему это?

Он медленно придвинулся ближе. Но вместо того, чтобы ответить, прижался губами к моему лбу.

— Увидимся после твоего горячего свидания.

Я раздраженно выдохнула, когда он выпрямился и направился к двери.

Остановившись в дверном проеме, Дрю обернулся ко мне, как в прошлый раз.

— Только пообещай мне кое-что.

— Не играть в квотерс, пока тебя нет?

Иногда я просто не могу устоять и не подколоть его.

Он покачал головой, его лицо внезапно стало серьезным.

— Не забывай обо мне.

— Это было бы довольно трудно сделать.

Он склонил голову набок, задумчиво разглядывая меня.

— Почему?

Я пожала плечами. Если он не собирается ничего объяснять, то и я тоже.

Последнее, что я увидела, перед тем как Дрю исчез в коридоре, была его дерзкая ухмылка. И только тогда, когда он вышел, ко мне вернулось дыхание, которое я бессознательно задерживала.

— Привет, Энди, — в мою палату вошла женщина, которую я никогда не встречала прежде, — я доктор Фэллон.

На ней не было белого халата, как на других докторах, вместо этого она была одета в брючный костюм в полоску с болтающимся бейджиком на кармане. Она посмотрела на свободный стул около моей кровати. — Не возражаешь, если я присяду?

Я покачала головой. Не похоже на то, что Дрю уже вернулся с обеда.

Она села и открыла картонную папку, изучая ее содержимое.

— Как ты чувствуешь себя после аварии?

— Простите, какой вы доктор?

Она подняла глаза, ее лицо было спокойным.

— Психотерапевт.

Я округлила глаза.

— Мне нужен психиатр?

— Не совсем. Но иногда у пациентов с отеком мозга нежелательные побочные реакции.

— Побочные реакции? Что это значит?

Она выпрямила ноги и сложила руки на коленях, обхватив папку.

— Ну, некоторые жалуются на сильные головные боли. Некоторые на сбои в памяти. Небольшие галлюцинации.

Я нахмурилась.

— Где я вписываюсь во все это?

— Доктор Эванс упомянул…

Мои глаза вспыхнули, и я повысила голос.

— Упомянул что? — я изо всех сил пыталась втянуть достаточно воздуха в легкие, когда почувствовала, что моя жизнь готова перевернуться с ног на голову. Снова.

Доктор Фэллон наклонилась.

— Нет причин тревожиться. Он просто упомянул, что ты бросила пару фраз, когда вы были вдвоем.

— Вдвоем? Мы не были вдвоем. Дрю был здесь.

Она подняла голову.

— Дрю?

— Да. Дрю.

— Хорошо, — сказала она так, словно не поверила мне.

Почему она не верит мне?

— Также некоторые медсестры упоминали, что они видели, как ты разговаривала сама с собой.

В груди все сжалось, а голова закружилась. Уверена, что в последнее время мой внутренний голос работал сверхурочно, но я никогда не говорила сама с собой. Это безумие.

Мы молча сидели в течение долгого времени. Я решила, что это ее такой подход. Дать пациентам время подумать, чтобы осознать, что они сумасшедшие. Ну, я не куплюсь на это.

Казалось, мы молчали целую вечность, когда доктор Фэллон встала со стула и вышла из моей палаты. Я хотела завопить ей вслед «И не вмешивайтесь!». Но это только доказало бы мою невменяемость.

Я закрыла глаза и запустила пальцы в волосы. Говорю сама с собой? Кем она себя возомнила? Кем себя возомнили доктор Эванс и медсестры? Если я говорю сама с собой — чего я не делаю — то у меня есть все основания на это. Я лишилась своей мечты. Способности ходить. Своей независимости. Мне обрезали долбаные крылья.

Доктор Фэллон вернулась, толкая перед собой инвалидную коляску.

— Я хочу, чтобы ты прогулялась со мной.

— Куда?

— Увидеть Дрю.

— Он обедает со своими родителями.

Она посмотрела на меня, и я увидела небольшие морщинки вокруг ее глаз. Она не верит мне. Но почему?

— Мы можем просто подождать, когда он вернется?

Доктор Фэллон покатила меня в коляске вниз на четвертый этаж. Мы двигались по длинному коридору и остановились, когда здоровенная медсестра с огненно-рыжими волосами и свирепым взглядом встала перед коляской, преграждая путь.

— Извини нас, Марджи, — сказала доктор Фэллон.

Марджи уперла руки в свои широкие бедра, ее пристальный взгляд остановился на докторе Фэллон.

— Я повторюсь. Не думаю, что для нее это хорошая идея находиться здесь.

— И я повторю то, что сказала, — спокойно ответила доктор Фэллон. — Хорошая.

Я посмотрела на Марджи.

— Если вы волнуетесь о его родителях, то он уже рассказывал мне, что они суровые. Я справлюсь с ними.

Марджи прищурилась, пока ее взгляд метался между доктором Фэллон и мной.

— Видишь, — слишком бодро, чтобы это прозвучало правдиво, сказала доктор Фэллон. — Она сильная молодая особа. Она может справиться с этим.

С этими словами она объехала Марджи и продолжила движение по коридору, остановившись около последней палаты справа. Дверь была немного приоткрыта, но недостаточно для того, чтобы видеть, что находится внутри. Она не потрудилась постучать, а вместо этого просто распахнула ее.

Как только глаза привыкли к тусклому освещению в палате, мое сердце перестало биться. Я сидела парализованная. Ошеломленная. Испуганная. Запутанная. Беспокойство Марджи теперь стало понятным. И это беспокойство было не из-за родителей Дрю.

Я схватила колеса дрожащими руками, и медленно закатилась внутрь.

Мои глаза разглядывали то, что предстало передо мной. С закрытыми глазами на кровати лежал Дрю. Кислородная маска закрывала его нос и рот. Его грудь поднималась и опускалась, поскольку вентилятор вталкивал воздух в его легкие.

Я остановилась рядом с кроватью и схватила его безжизненную руку. Независимо от того, как сильно буду стараться, я никогда не смогу согреть его ледяную кожу. С разрывающимся на части сердцем, не отрывая от Дрю взгляда, я задала единственный вопрос, который имел значение.

— Что произошло?

Доктор Фэллон положила свою руку мне на плечо.

— Он попал в серьезную аварию.

— Аварию? Я недавно была с ним.

Ее рука на моем плече напряглась.

— Энди. Дрю в коме почти неделю.

Глава 7

Я сидела у кровати Дрю, ощущая мучительные волны, пронизывающие все мое тело. У меня были воображаемые отношения с парнем в коме. Я просто сошла с ума. Как я позволила этому случиться? Как перестала контролировать свой мозг? Свое здравомыслие?

Доктор Фэллон хотела, чтобы я рассказала ей о своих ощущениях. О том, каково это, обнаружить, что эти «отношения» были только в моей голове. Но надо отдать ей должное, пока я сидела ошеломленная, она не давила на меня и не задавала вопросов. И хотя заставила меня пообещать встретиться с ней на следующий день, я была благодарна ей за то, что она разрешила мне остаться с Дрю.

Я уставилась на его покоящееся тело. На трубки и аппараты, поддерживающие его дыхание. В этой тускло освещенной палате он лежит уже почти неделю. Ничего из случившегося в действительности не было. До этого дня я никогда не видела Дрю в своей палате. Даже не слышала о нем. Как я узнала его имя? Откуда знала, как он выглядит? Как все это образовалось в моей голове?