— Только… как бы тебя слегка уменьшить? Это возможно?

— Ну-у… вот так, например? — книга стремительно ужалась, и размерами стала напоминать блокнот-ежедневник.

— Отлично! Еще просьба — вслух ничего не говори, пожалуйста. Мы с тобой все потом обсудим наедине. Договорились? Ты увидишь там того самого Теодора Брашера, о котором я тебя спрашивала. Наш дорогой Яначек каким-то образом изолировал его во временной капсуле, открывающейся в Зал Полудня; видимо, думал, что так уже никто его не обнаружит. Постарайся посмотреть, нет ли там заклинаний знакомой тебе структуры.

— Постараюсь, — кратко ответил блокнот, и затих в кармане моей куртки.

Кайонн где-то задерживался. Не знаю, где: рыжая Жанна молчала, как камень. Я уже собралась было махнуть рукой и отправиться в старую библиотеку в одиночестве, но тут в распахнувшуюся дверь влетел ректор.

— Лавиния, извини, что опоздал. Беседовал с родителями отчисленного бездельника. Послал бы их далеко, если бы не знал отца лично: хороший маг, и человек неплохой, а вот младший сын не задался. Ну, ничего, послужит на границе, или в госпиталь какой его отправят санитаром на годик, все на пользу пойдет. Так что, идем?

В Зале сверкали люстры, и солнечный зайчик прыгал от зеркала к зеркалу. Вот еще одна, совсем небольшая странность: над Лютецией сегодня с утра облачно, даже дождичек небольшой прошел, а Зал Полудня опять освещен солнцем. Интересно, а в ноябре тут как?

Я достала из кармана блокнот и, будто невзначай, повернула его к зеркалу Брашера. Мага, кстати, еще не было: видимо, у всех сегодня день опозданий.

«Да, я вижу нити заклинаний, — прозвучал у меня в голове скрипучий голос. — Положи меня снова в карман и занимайся своими делами, а я подумаю».

Так я и сделала: занялась своими делами. А именно, ответила на несколько вопросов появившегося Брашера о сегодняшней жизни, сообщила, что пока не нашла ни в одной из библиотек рекомендованной им литературы по магии времени. Потом посмотрела на часы. Было без минуты полдень, и я решилась на эксперимент: прошла в центр зала и встала под круглым окном в потолке. Тем самым, о котором рассказывал Хранитель Либер.

Я услышала окрик Кайонна:

— Лавиния, ты куда?

Но столб золотого света уже охватил меня, ограждая от всего на свете, и где-то внутри шевельнулось предчувствие чуда, которое ждет меня за одним из следующих поворотов. Еще через мгновение свет погас, солнечный луч перелетел на стену между зеркалами, а я шагнула вперед.

Кайонн несколько секунд всматривался в мое лицо, потом подошел, взял за руку и подвел к зеркалу. К обычному зеркалу.

— Смотри, — он ткнул пальцем в отражение.

Сперва я не поняла, о чем идет речь. Собственно, не так уж и часто я гляжусь в зеркало: краситься перестала давно, причесывание коротко стриженых волос не требует лишней секунды, а одеваюсь я обычно в брюки, рубашку и куртку, смотреть там не на что. Но, приглядевшись к отражению, я невольно вздрогнула: я стала выглядеть примерно так же, как много-много лет назад, когда только получила свой первый диплом мага, вот в этой самой Академии! Даже волосы из седых стали снова рыжевато-блондинистыми.

— Ой, — только и могла сказать я. В кармане куртки явственно хихикнули. — И что ж мне теперь делать?

Жорж развел руками. Глаза его смеялись.

— Будешь всем объяснять, что это от переживаний.

Тут в голове у меня заорало так, что я чуть не упала: «Нашел! Лавиния, я нашел! Я понял, как его оттуда вытащить! К Темному секретность, вынь меня из кармана, тут табаком пахнет!».

Я вздохнула. Ведь не успокоится, пока не продемонстрирует, что же он нашел.

— Жорж, тут еще вот что… ты только не удивляйся, — Извлеченный из кармана блокнот снова превратился в увесистый том, распахнулись синие глаза, и я обреченно продолжила, — Жиль, это Жорж Кайонн, ректор Академии, а вон там, в зеркале, Теодор Брашер, маг. Господа, это Zhuan’ol Zhaunil, иначе говоря, Книга Мудрости. По его словам, он придумал, как помочь вам, Теодор.

— Ладно, ты ректор, я понял. А маг-то ты приличный? — Жиль уставился на Кайонна.

— Архимаг, уже лет двести как, — коротко ответил тот.

— Хорошо, будем считать, что сойдет. Смотри: ты с Лавинией держишь динамическую часть заклинания, а ваш приятель в зеркале берет на себя статическую. Вот это заклинание, — обложка открылась и на странице мы увидели шесть строк знаков, выведенных огненным шрифтом. — Держите строго по горизонтали, и кастуете по аналогии с порталом.

— Ага, только за счет заклинания у нас должен получиться портал не в пространстве, а во времени, — задумчиво сказал Кайонн. — Как ты думаешь, часа два нам хватит на заучивание формулы?

Говоря откровенно, я в этом сомневалась. Заклинание было длинное и зубодробительное, это я увидела сразу, а ошибиться в нем не хотелось бы. Даже Темному неизвестно, куда нас могло в этом случае забросить — в прошлое, в будущее, в иную реальность, или попросту размазало бы тонким слоем по залу с белыми колоннами и зеркалами?

Судя по всему, Брашер был со мной согласен. Впрочем, я-то рисковала всего лишь жизнью, а он мог остаться навсегда в безвременье. Навсегда — это ведь очень долго… Маг быстро написал несколько слов и поднес лист бумаги к зеркальной глади со своей стороны.

«Давайте встретимся завтра в это же время»

Развернув к зеркалу страницу с заклинанием, я ждала, пока Брашер его перепишет и дважды проверит. Потом закрыла Книгу, и правильность написанного проверил Жиль. Вовремя: зеркало опять пошло рябью, и изображение исчезло.

— Знаешь, Лавиния, я вот никак не пойму: полезна ты для Академии, или вредна? Как же мы спокойно жили, когда ты работала в основном в Службе безопасности, и здесь появлялась наездами, навести ужас на студентов и принять зачеты… — задумчиво проговорил Кайонн, проходя в свой кабинет через открытый мной портал. — Обедать будешь?

Я прислушалась к себе. Есть хотелось, но не катастрофично.

— Чаю выпью, если есть. Обедать некогда.

— Жанна! — зычный голос Кайонна еще звенел подвесками в люстре, а рыжая секретарша уже расставляла чашки и снимала салфетку с блюда с пирогами. — О! а откуда ты знала, что мы уже вернулись?

— Не знаю, господин ректор, как-то чувствую. То ли звук такой получается, когда госпожа профессор портал открывает… будто струна в гитаре рвется, только бесшумно. То ли сквозняк возникает, — она скромно потупилась.

— То есть, девочка, получается, что способности к магии у тебя все-таки есть? — спросила я. — Тебя проверяли в детстве?

— Нет, госпожа профессор. У брата обнаружили магический талант, когда ему было десять, а мне восемь. Меня и проверять не стали, у родителей не было лишних денег. Да и зачем девчонке образование, сказал отец, лучше учись готовить. А когда родители погибли, я поняла, что брат тут без меня пропадет…

— Жанна, только не разводи здесь сырость! — Кайонн замахал на нее руками. — Скажи лучше, профессор Синигибский еще не в отпуске?

— Нет, я его сегодня видела, он вас спрашивал. Сказал, ничего срочного.

— Ага, вызови-ка его ко мне. Минут через десять, а мы пока чай выпьем. Кстати, пироги откуда?

— Я вчера испекла! — донеслось из приемной. — Господин ректор, а для вас там специальный отвар в термосе!

— На первый курс? — спросила я, нацеливаясь на особо аппетитный румяный пирожок.

— Думаю, да, на вечерний. Я такого секретаря не отпущу, — Кайонн схватил соседний пирожок, и зажмурился от удовольствия. — Мммм, с грибами!

— А Синигибский все еще глава приемной комиссии?

— Ну да, а что делать? Пока еще никто не может управляться со сферой выбора так, как он.

Сфера выбора была, собственно, основным инструментом для отбора способных людей и не-людей при приеме в Академию. Поступающему нужно было всего лишь положить на нее руку и произнести определенную формулу; если у абитуриента были способности к магии, приемная комиссия видела, как сфера загорается цветной вспышкой. Насколько было мне известно, огонь давал красный цвет, воздух и вода — голубой, а у некромантов получался черный. Вот только сфера была очень капризным инструментом, и подготовить ее к процедуре приема удавалось далеко не каждому…