11

В воскресенье утром Толик выкатил во двор новенький «Орленок». У парадной он постоял немного, проверил, как работают ножной и ручной тормоза, позвонил в звонок. Конечно, можно было ничего не проверять — все проверили в магазине и еще раз дома, утром. Но Толику хотелось, чтобы вокруг него собралось побольше ребят.

Ребята обступили его и тоже попробовали тормоза и звонок. Те, у кого был свой велосипед, ничего не сказали. А те, у кого велосипеда не было, сказали, что «Орленок» — ерунда, потому что «Турист» лучше: у него три скорости.

А потом Толик поехал кататься. Он три раза проехал мимо Мишкиных окон и все поглядывал, не смотрит ли Мишка, как он катается. Но Мишки все не было. Тогда Толик поехал на площадку, где, уже на асфальте, ковырялись малыши со своими клюшками-закорючками. Толик разъезжал между ними и мешал играть. Малышам это не нравилось, но они понимали, что Толик большой и сильный и ничего с ним не поделаешь. Они даже не протестовали, и Толику вскоре надоело задираться.

Толик снова поехал к Мишкиной парадной. Он знал, что Мишка все равно выйдет гулять с Майдой.

Так все и получилось. Минут через пять Мишка с Майдой на поводке вышел из парадной. Толик разогнался и проехал совсем рядом с Мишкой, даже чуть не задел его. Но Мишка будто ничего не заметил. Только Майда, натягивая поводок, покосилась на хозяина, будто спрашивала: разорвать этого нахала или не стоит?

— Рядом! — сказал Мишка, и Майда успокоилась.

Тогда Толик снова разогнался и помчался навстречу Мишке, будто хотел его сбить. Он знал, что Мишка не выпустит Майду. Но он немного не рассчитал. Он затормозил слишком поздно. Майда прыгнула, заслоняя хозяина. Поводок натянулся. Майда присела на задние лапы, но Толик уже не мог удержаться и налетел на нее. Велосипед выскользнул из-под Толика, и Толик упал. Он лежал на асфальте, а над ним, растопырив лапы, стояла Майда и грозно рычала. Хорошо еще, что она была в наморднике.

— Ко мне! — скомандовал Мишка. Майда села у его ног.

Толик поднялся, едва не плача. Ему было страшно обидно. Он ведь просто хотел пошутить. Может быть, он даже хотел помириться с Мишкой. И если он чуть-чуть не рассчитал, то это не значит, что на него нужно набрасываться с овчаркой.

— Ты чего собак напускаешь? — сказал Толик.

— Ты сам налетел, — сказал Мишка. — Скажи еще спасибо, что она в наморднике. А то бы от тебя одни кусочки остались.

— Это на тебя надо намордник надеть, — ответил Толик. — Если я захочу, от тебя самого и от твоей Майды одни кусочки останутся.

— Захоти.

— Ну, посмотришь, — сказал Толик и сунул руку в карман.

Мишка спокойно смотрел на Толика. Он был под защитой Майды. Кроме того, он привык, что Толик всегда придумывает всякую ерунду, и не боялся его угроз. Он даже не подозревал, что через секунду может превратиться в какого-нибудь голубя или червяка и потом ему всю жизнь придется жить в земле и выползать на поверхность лишь дождливой ночью, как это делают все черви.

Толик нащупал в кармане коробок и на несколько секунд задумался, в кого бы превратить Мишку и Майду. Это и спасло обоих, потому что как раз в эту минуту подошел Чича.

— Новенький велосипед, — сказал Чича. — Люблю новые велосипеды. Дай прокатиться.

— Я еще сам не катался, — сказал Толик.

Чича усмехнулся.

— Тебя не спрашивают, катался ты или нет. Я говорю: прокатимся?

Не дожидаясь ответа, Чича протянул руку, чтобы поднять велосипед. Толик растерянно смотрел на Чичу и чувствовал себя, наверное, так же, как малыши, когда он мешал им играть в шайбу. Конечно, он мог и Чичу превратить в червяка. Но Толик даже не подумал об этом, потому что Чича был большой и сильный и Толик его боялся.

И вдруг Толик услышал Мишкин голос.

— Не трогай велосипед. Не твое — и не трогай.

— Это еще что за мастер спорта, — ухмыльнулся Чича. — Давно банок не получал? Я могу…

Но Мишка не стал спорить с Чичей. Он подошел к велосипеду, показал на него рукой и сказал Майде:

— Охраняй!

Майда немедленно улеглась рядом. Она высунула язык и, склонив голову набок, спокойно и равнодушно поглядывала на Чичу, будто он был не большой и сильный восьмиклассник, а какой-нибудь жалкий малыш. Чича покраснел. Ему не хотелось отступать на глазах всего двора. Он снова протянул руку к велосипеду. Майда сморщила нос и легонько заворчала, показывая зубы.

— Ты лучше уйди, Чича, — сказал Мишка. — Мы же тебя не трогаем.

И Чича сдался. Он заложил руки за спину и отошел насвистывая, будто ничего не случилось и будто он просто поговорил немного с приятелями.

Мишка поднял велосипед.

— Смотри, у него педаль сломана, — сказал он Толику таким тоном, словно они никогда не ссорились.

И Толик тоже ответил ему так, будто никогда не хотел превращать Мишку в червяка:

— Ну и пускай. Мне теперь мама хоть десять велосипедов купит.

Все же Мишка решил проводить Толика, чтобы его не очень ругали. Он отвел Майду домой, а потом они вдвоем втащили велосипед по лестнице.

Дверь открыла мама. Это было очень кстати. Мама первая увидела сломанную педаль и прошептала:

— Вот и умница! Не успел во двор выйти — уже педаль сломал. Ты просто замечательный мальчик. Только папе не говори. А велосипед мы починим завтра.

Мишка с удивлением уставился на маму Толика. Он еще никогда не слышал, чтобы родители хвалили детей за сломанные велосипеды.

На шум в передней вышел из комнаты папа. Мама заслонила от него велосипед, и папа ничего не заметил.

— Здорово, Михаил, — сказал папа. — Ты почему давно не заходил?

— Так… — замялся Мишка. Ему не хотелось говорить, что они с Толиком ссорились. — Так просто, дядя Женя… Уроков много. И я еще на каток хожу, в хоккейную школу.

— Поломают вам в этой школе все ноги, — сказал папа. — Вы поосторожней играйте. Как там Анатолий играет, ничего?

— Он просто здорово играет. Тренер говорит: лучше всех.

— Ну уж и лучше всех, — засмеялся папа, и было видно, что он доволен. Он даже крикнул в кухню: — Старуха, слышишь, наш Анатолий лучше всех играет!

— Я никогда в этом не сомневалась, — сказала мама, высовываясь из кухни. — Но я еще раз прошу тебя не называть меня старухой.

— Ты, старуха, шуток не понимаешь, — засмеялся папа. — Все же видят, что ты молодая и красивая.

— Ладно, старик, иди обедать.

— Пойдемте, старики, — сказал папа. — Сегодня наши с Америкой играют. Я еще хочу хоккей посмотреть.

После обеда мама, как обычно, принялась за мытье посуды. Папа постоял около нее минутку и поговорил о том, что теперь, когда пустили горячую воду, мыть посуду — одно удовольствие. Затем он пошел настраивать телевизор, чтобы посмотреть матч с Америкой.

Мишка и Толик вышли на улицу. Еще в парадной они сняли галоши и запрятали под лестницу. Во дворе они размотали шарфы и засунули их в карманы. Теперь они шли по улице, перепрыгивая через лужи, и им было приятно оттого, что сегодня так тепло, и оттого, что они помирились.

— Пойдем в зоопарк, — предложил Толик.

— Денег нет, — вздохнул Мишка. — Я-то давно хотел жирафу посмотреть. Ее недавно привезли.

— Не беспокойся, — сказал Толик и показал Мишке рубль. — Мне мама сколько хочешь денег дает.

— Я тебе потом отдам, — пообещал Мишка.

Но Толик лишь улыбнулся. Откуда же было Мишке знать, что Толик мог достать денег сколько угодно. Просто он еще не придумал, как сделать так, чтобы никто не заметил, что у него много денег.

В зоопарке Толик купил два билета и два эскимо, которые ребята тут же скормили медвежатам на площадке молодняка, хотя это и строго запрещалось делать. Впрочем, на это запрещение никто не обращал внимания. Все кидали медвежатам конфеты, печенье и даже яблоки. За барьером ходила уборщица и ругалась, и уговаривала, но все было напрасно. За всеми она уследить не могла. Как только она уходила на один конец площадки, сейчас же начинали кормить медвежат с другого. И уборщица говорила, что посетители ведут себя хуже медведей, а ума у них вообще меньше, но ее никто не слушал.