- Что скажет папа?

- Папе нравится.

Я иду к ней, она движется мне навстречу. Я люблю эту женщину так сильно, когда понимаю, что мы будем делать. Снова. На этот раз намеренно.

Она кладет руки мне на бедра и ведет нас к кровати, пока не упирается ногими в матрас и не садится. Она скользит по мне ниже, проводит вокруг пояса боксеров и стягивает их, используя указательный палец. Блядь, моя жена горячая.

- Тебе сюда, Борегард. Зароди ребенка внутри меня.

Я ползу вверх по её телу, целуя каждый миллиметр кожи, начиная с живота. Когда мы оказываемся лицом к лицу, она хватает меня сзади за шею.

- Поцелуй меня.

Она тянет меня вниз, когда наши губы встречаются.

- Я люблю тебя, Анна Джеймс Песик Эмерсон.

Она смотрит на меня, кончиками пальцев проводя по щеке.

- И я люблю тебя, Уильям Борегард Эмерсон.

Поцеловав ее в щеку, я перемещаюсь вниз по шее прежде, чем развязать ленточки ее топа. Я ничего не могу с собой поделать и целую между грудей, над ее сердцем. Пройдет немного времени, и она будет кормить нашего ребенка этой грудью. И я буду наслаждаться, смотря на это. Спускаюсь ниже, зацепляю ее трусики и стягиваю их. Раздвигаю ее ноги и прижимаюсь своим телом между ними, мой твердый член напротив ее теплой киски. Она приподнимает бедра, отчего кончик скользит внутрь нее, она приподнимается еще, и я полностью вхожу в нее. Я люблю, когда она так делает. Я нажимаю своей рукой на матрас, чтобы обернуть руку вокруг ее спины. Я настолько глубоко, насколько это возможно. Я начинаю медленно двигаться. Наши пальцы сплетены вместе, как и наши тела. Расцепив их, я провожу ладонью по ее телу. Ее ноги согнуты по обе стороны от моих бедер. Боже, я люблю быть в ней, как сейчас.

Персик стонет, когда я скольжу рукой между нашими телами до точки, где мы становимся единым целым. Нет начала и нет конца.

Я знаю ее тело так же хорошо, как свое собственное. Она нуждается в большем, поэтому я нахожу место, которое сводит ее с ума каждый раз, когда я касаюсь ее там.

- Да, прямо так, да.

Ее дыхание учащается в то время, как она хватается за мою спину и вплотную притягивает меня к себе. Она поднимает бедра вверх, так что я знаю, где мне нужно быть. Ее ноги сжимаются, и я знаю, что будет дальше. Ее внутренние стенки напряжены вокруг меня, ритмично сжимая мой член. Один. Два. А потом снова и снова, пока я не теряю счет. Мой мир разваливается. Взрывается. Я в последний раз толкаюсь и изливаю свое семя внутрь неё. Моей жены. Моей любимой. Матери моих детей. Моей навсегда.

Я упираюсь на локти, паря над ней. Я все еще нахожусь внутри нее, вспоминая ту первую ночь, когда она сидела за моим столом в ресторане, наше воссоединение в Нью-Йорке, первую встречу с сыном, то, как она шла к алтарю, чтобы стать моей женой, и теперь она лежит здесь, подо мной, и мы пытаемся зачать еще одного ребенка. Это так чертовски красиво!

- Ммм, ооо, - я слышу, как стонет Персик.

- Ты в порядке?

- Сссс...,- я слышу, как она втягивает воздух сквозь зубы. - Ох,..

Я включаю лампу и вижу, что она лежит на боку, ноги вытянуты. Немного остранное расположение плода.

- Ты собираешься рожать?

Она закрывает лицо рукой.

- Ммм, хм... И это плохо.

Ей рожать через неделю. Она на три дня позже родила Кларка. Думаю, это снова повторится. Дерьмо. Я давно готовился к этому дню, но сейчас я не знаю, что делать.

- Когда начало болеть?

- Два часа назад.

Два часа? Как я мог проспать и не услышать её стоны и метания по постели?

- Почему ты меня не разбудила?

- Я думала, это ложные схватки. Не хотела тебя беспокоить понапрасну, - мой самоотверженный Персик.

Она выглядит так, словно ей очень больно.

- Что я могу сделать для тебя?

- Помоги мне переодеться в штаны для йоги и футболку, чтобы мы могли поехать в больницу.

Я хватаю телефон и звоню маме, пока ищу ее одежду.

- Эй, Нана. Шоу начинается.

- Сейчас буду.

Я помогаю Персику одеться.

- Дай мне время почистить зубы и причесаться перед выходом.

- Ладно, но только быстро, - мне не по себе.

Она была расширена уже на три сантиметра, когда её в последний раз осматривал доктор.

- Ой, ой.

Ненавижу эти охи.

- Что такое?

Я иду в ванную и нахожу Персика на унитазе.

- Воды отошли. Принеси полотенце.

Я не много знаю о детях, но думаю, что это значит, что у нас прогресс.

- С Кларком было точно также?

- Нет, в это время я уже была в больнице, - Персик смотрит на меня и смеется.

- Ты как будто привидение увидел. Ты в порядке?

- Я в порядке.

Вранье. Мне до сих пор страшно.

- Ты ныл на протяжении двух лет о потерянном времени с Кларком. Не вздумай переживать.

- Как я смотрю, ты хочешь дать мне полный опыт, не так ли?

Она кивает.

- Да, черт возьми.

Приехав в родильный дом, Персика сразу же отводят в комнату для наблюдения, куда приходит медсестра, чтобы проверить ее. Ее руки в перчатках исчезают под одеялом.

- Похоже, ребенок торопится появиться на свет. Уже пять, почти шесть сантиметров. Вы планируете получить эпидуральную анестезию?

- Нет, я буду рожать естественным путем.

Медсестра смотрит и забавляется, думая, что Персик не знает, о чем говорит.

- Вы делали это раньше?

- Да, я рожала своего первого ребенка без эпидуральной анестезии.

- Ладно.

Она жесткая, как гвозди.

- Знаю, ты можешь сделать это без эпидуральной анестезии, но я ненавижу смотреть, как ты страдаешь.

Она протягивает руку к моему лицу.

- Я в порядке. Правда.

Она еще умудряется утешать меня. Как это на нее похоже.

- Это хорошая боль.

Меня не интересует, какая это боль, но это моя работа-подерживать ее решения.

- Ты сделаешь это, детка.

Проходит час и тяжелого дыхания как не бывало. И не в хорошем смысле.

- Ты должна тужиться.

Медсестры и врачи заполняют комнату, когда медсетра Пич осматривает ее.

Твою ж мать. Всё происходит очень быстро. Не только роды этого ребенка. А вся беременность с той ночи в Монтего-Бей. Сюрприз! Мы беременны. Знаешь, Кларк, ты получишь братика или сестренку.

На узи ребенок выглядит хорошо.

- Бо! Я почувствовала, как шевелится ребенок. Положи сюда руку и почувствуй, как сильно этот парень может драться.

На это раз я ничего не пропустил. Мне нравилось наблюдать за тем, как ребенок растет внутри Персика.

- Мы готовимся встречать нашего сына или дочь. Я так рада, что мы не знаем пол.

- Ну что ж мы скоро это выясним, потому что ребенок на подходе.

Ох, блядь. Реальность убивает меня. Скоро я стану папой еще одного ребенка.

Персик меняет положение. Ноги согнуты и врозь.

- Давление растет. О Боже, я двигаюсь вперед.

Персик толкается от следующей схватки.

- Посмотрите сюда, мистер Эмерсон, если хотите увидеть головку вашего ребенка.

Серьезно? Можно увидеть головку после всего одной схватки? Я думал, это займет больше времени. По крайней мере так было с Кларком по словам Персика.

Я на цыпочках подхожу к шторке и заглядываю. Я видел ее такой безчисленное количество раз, но никогда настолько нереальной.

- Похоже, ты собираешься родить Персика. У этого ребенка нет волос.

- Ааа, мой бедный ребенок лысый?

Врач настраивает освещение.

- Я вижу волосы, просто они светлые.

Я наклоняюсь и целую ее в лоб, пока мы ждем следующую схватку.

- Я люблю тебя так сильно.

- Я тебя тоже.

Она гладит мое лицо.

- Я рада, что с этим ребенком ты ничего не пропустил.

- Я тоже.

- Опять начинается, - Персик делает глубокий вдох и выдох и тужится, отчего её лицо становится свекольно-красным.

Она останавливается и опускает ноги, откидываясь на кушетку.

- Боже мой, такое давление. Я горю. Я в огне.

- Не останавливайтесь, Анна Джеймс. Продолжайте. Последний раз.

Она быстро дышит и возращается в прежнее положение.