- Даже если каким-то образом ты победишь, - продолжила Дженни, – мы отправимся с армией вглубь территории этих кровожадных зверей. Их там тысячи, и больше. Мне трудно поверить в то, что мы вернемся живыми. Ото дня ко дню становится все холоднее; даже если каким-то образом мы избежим резни, нам придется провести долгие месяцы в этой негостеприимной северной земле.

- Ого, да ты вечный пессимист! – я попытался пошутить. – Как меня угораздило взять к себе в ученики такую угрюмую девочку?

- Прости за такие взгляды, но я просто очень хочу домой.

- Как и я, - я похлопал ее по плечу. – Поверь мне, пожалуйста – все будет хорошо. Нам нужна информация, которую хочет получить Грималкин; она хочет побольше узнать о технике боя Кобалос и о их темной магии. Чем больше мы узнаем о них, тем проще нам будет с ними сражаться. Если у нас не получится, Кобалос прорвутся к морю; они переплывут его, и через несколько лет Графство будет разрушено, а женщины будут рабынями. Мы должны сделать это сейчас, пока не поздно.

Я был полон решимости пройти через это, и пытался верить в себя, как и советовала мне Грималкин… но с каждым днем, я чувствовал нечто новое: какой-то страх, который не испытывал раньше.

Я и раньше испытывал страх, когда сражался с тьмой. Мне было ужасно страшно, когда я столкнулся с Древним Богом Голгофом под Караваем, возле Англазарка. Он мог забрать не только мою жизнь, но и душу. Еще был Сиской, румынский бог вампиров: мне предстояла страшная смерть в его руках. Было еще много моментов ужаса; как во время битвы на холме Уорда-Защитника, я боялся, потому что мог умереть там.

Но этот страх был каким-то другим… он как-то пробрался внутрь меня. У меня было сильное чувство, что я не переживу поединок с Кауспетндом. Я всегда смотрел вперед, в будущее. В детстве я всегда мечтал стать ведьмаком, и защищать свою территорию от тьмы. Теперь, мне казалось, что впереди нет будущего. Я не видел ничего впереди, кроме приближающегося боя.

Сейчас ночь перед моим сражением с воином Шайкса. Я не могу уснуть. Поэтому я пишу в своей тетради, пытаясь описать свои мысли и чувства. Ледяные пальцы страха вцепились в мое горло, сжимают мое сердце. Я попытался остаться перед Дженни сильным, но я знаю, она увидела правду.

В моем воображении я снова и снова пересмотрел каждую смерть, которую видел у реки. Я вижу падающие головы; я вижу кровь, которая течет вслед за течением.

Завтра меня ждет такая же судьба?

Дженни Колдер

Глава 29. Худший день моей жизни

Я пишу в тетради Тома Уорда. Я считаю, что это самое подходящее место для записи того, что произошло.

Я не думаю, что он стал бы возражать. Все ведьмаки бережно записывают прошлый опыт, в надежде, что он может пригодиться в будущем. Я буду продолжать делать так пока смогу.

Вчерашний день – был худшим в моей жизни.

Я видела лишь один бой убийцы Шайкса, но он наполнил меня ужасом. Он продемонстрировал такое отсутствие усилия и такую свирепость, что я забеспокоилась о Томе. Как он мог победить такого противника?

Так как, по легенде, мы были слугами Тома и единственными людьми с его земель, нам предоставили хорошие места для обозрения поединка. Мы сидели на стульях с жесткими спинками, по левую руку от принца Станислава, откуда открывался вид прямо на реку.

Небо было чистым, не считая нескольких облаков на горизонте, окрашенных красным заходящим солнцем. Воздух был холодным и полным запахов, некоторые из которых, я не могла распознать. Некоторые были похожи на специи, были запахи еды, был так же запах горькой зелени, которую жевали местные люди, из-за чего от их дыхания исходил ужасный запах.

За час до заката, на другой стороне реки показалась фигура и зашагала к краю брода. Это был Кауспетнд с ужасной волчьей мордой, его волосы были заплетены в три косички позади. В его руках были две сияющие сабли, и он смотрел через реку в нашу сторону.

Нависла полная тишина. Никто не разговаривал. Никто не шевелился.

Затем, одинокая фигура выдвинулась с нашего берега реки и начала пересекать брод, он шел разбрызгивая воду небольшой протоки, по направлению к отмели в центре. У него было лишь одно оружие, которое он сжимал в правой руке – Звездный меч, который дала ему Грималкин. В отличие от клинков Шайкса, его меч не сиял на солнце, он был тусклым и грязно-бурым.

Теперь его сапоги гремели по камням, он достиг центра брода.

Это был Том Уорд, и даже, не смотря на расстояние, мой дар сопереживания подсказал мне, что он чувствовал.  Ему было страшно, он изо всех сил пытался побороть свой страх и все же он дрожал. Его захватило ужасное предчувствие рока – неизбежности собственной смерти. И он был зол на то, что его смогли довести до этой ситуации. Он хотел оказаться в Чипендене и продолжить свою работу ведьмака.

Сердцем я была рядом с ним. Мне не нравилось то, как его использовала Грималкин. Она видела лишь угрозу со стороны Кобалос и использовала любые средства, чтобы побороть ее. Это было нечестно.  Ни у одного человека не было шансов против этого опасного, чудовищного воина.  При всех тренировках с Грималкин, на что Том мог надеяться?

Сейчас, Кауспетнд так же подходил к центру брода.

Мне было сложно понять, о чем думало это существо. Я опасалась увидеть агрессию и уверенность, но его разум был вне моей досягаемости. Я уже раньше экспериментировала со своим даром сопереживания. Некоторые люди оказывались более легкими для проникновения, чем другие. Я пыталась проделать это и с животными, я чувствовала дикое своенравие кошек и простую радость собак и некоторое другое. Их разум был по большей части скрыт от меня, разум других существ казался для меня непостижимым. В ситуации с этим воителем Кобалос, было нечто сходное. Я не могла добраться до него и повлиять на его поведение.

Соперники пошли на сближение. Они  остановились всего в нескольких шагах друг от друга. Прошло много времени перед тем, как они зашевелились, а когда это произошло – их движения были очень неуверенными.

Том взмахнул мечом в сторону мага, но тот блокировал его выпад одной из своих сабель – той, что была в левой руке, я думаю, однако это произошло очень быстро. Они кружились в бою, их сапоги стучали по камням, единственное, что было слышно еще – шум единственной узкой протоки, омывающей каменную гряду.

Тогда, Шайкса предпринял несколько выпадов в сторону головы Тома. Он с легкостью отразил их  и они продолжили кружить друг вокруг друга. Я чувствовала, как страх Тома растворился. Он был сосредоточен, сконцентрирован на бое, его уверенность возрастала.

Тогда дела приняли серьезный оборот. Кауспетнд предпринял яростную атаку, обе его сабли сияли в лучах заходящего солнца. Мое сердце подскочило до горла, когда Том отступал, парируя каждый удар, сжимая Звездный меч обеими руками.

Но он выстоял и удерживал позицию, убийца отступил на несколько шагов, прежде чем возобновить натиск.

Как Том мог надеяться выдерживать такую яростную атаку продолжительное время? Хотя многие поединки исчислялись лишь несколькими минутами.

Но он выживал, отвечая Шайкса выпадом на выпад. Вскоре я потеряла счет времени.  Мне казалось, что проходила вечность между каждыми движением часов. Все что существовало, и продолжалось до бесконечности, была яростная борьба. Казалось, это продолжалось вечность.

Позднее, Грималкин сказала, что все происходило всего час. Должно быть – так и было, ведь когда все закончилось, солнце зашло, и свет стал угасать.

Спустя немного времени, Том вырвал преимущество в свои руки. Его удары были быстрыми и точными. Он перебрасывал Звездный меч из одной руки в другую, каждый раз заставляя Кауспетнда отступать.

Толпа людей больше не стояла в тишине. Теперь она взрывалась от восхищения, предвкушая долгожданную победу.