Детский рассказ

Уроки закончились. Шумные третьеклашки разноцветными колобками вЫсыпали на улицу. В Юльку полетел снежок, – кто-то из дворовой компании: Вовка или Юрка, небось, затаились где-то за углом и ждут, что Юлька бросится в погоню, но Юлька не повелась.

Дворами, конечно, быстрее, а с компанией — веселее; но в воздухе столько солнца и света, свежести и весны, – вдыхать и вдыхать, до полного изнеможения, до головокружения, не торопясь и наслаждаясь. И Юлька выбрала «длинный» путь, с заходом на большой широкий проспект.

Еще утром болезненно-бледный после долгой зимы, серый от пыли и грязи, – сейчас он блистал весенним великолепием: сверкали окна, витрины, водопроводные трубы, автобусы и машины, серебряные лужи… Свет расплескивался по тающим сосулькам, по стенам домов, по лицам людей. Юлькино сердце ликовало и прыгало, как будто солнечный зайчик, забравшись под курточку, щекотался тонкими лучиками: хотелось смеяться, бежать, кричать от радости, а домой — не хотелось.

Позорно нарушая распорядок дня, Юлька тянула время, как могла: читала афишы и плакаты, заходила в магазины, ротозействовала, насколько позволяла совесть, но дорога неизбежно вела в родной двор. Целиком заасфальтированный, он был одинаково скучен во все времена года – сер, пылен и широк. И только незаметная для случайного прохожего ниша скрывала в тени гору осевшего, мокрого снега. Вовки с Юркой не было: то ли заигрались где-то, то ли уже по домам сидели. Подойдя к своему подъезду, и прежде чем шагнуть в темноту лестницы, Юлька задержала взгляд на солнце, чтоб пропитаться его светом, а когда выступили слезы и взгляд пришлось отвести, поняла, что ничегошеньки не видит, и крепко-крепко сжала веки, чтоб побыстрее вернуться на землю.

И тут в воздухе пахнуло едва уловимым терпким ароматом, таким свежим, пряным, таким знакомым, таким… без которого весны не бывает.

Чуть подглядывая сквозь ресницы, Юлька устремилась на запах, туда, где он был сильнее… сильнее… сильнее… В тот уголок двора, где меж домами скрывался узкий выход на тихую зеленую улочку. Правда, тут надо по-осторожней: мало ли – велосипедист какой. И Юлька открыла глаза.

Около прохода со стороны улицы лежал ворох тополиных свежесрезанных веток, а над ним в серьезных размышлениях склонились люди в ватниках, о чем-то говорили, что-то решали… Юлька тоже решила: если попросить несколько тополиных веточек, — может, это не слишком нахально будет, а дома будет, будто весна в гости пришла...

Но замечательные люди в ватниках, отгадав «невоспитанные» Юлькины мысли, подозвали ее, и вручили такую охапку веток, что Юлька чуть не задохнулась от счастья, и крепко обнимая сокровище, пахнущее морозцем, весной, небом, и свежестью, бросилась домой, где уже начинала волноваться бабушка.

***

— Иду, иду, — открыла бабушка. — Батюшки мои! Что за чудо лесное!

— Баля! Баля! Смотри, там тополя обламывают, и веток – много-много! – затараторила Юлька, одной рукой удерживая букет, а другой, – стаскивая с себя курточку. – А я их домой взяла. Мне, честное слово, разрешили! Даже сами дали! Често-честно! Пусть они постоят, распустятся! Нигде еще листиков не будет, а у нас будут!

— Да ты переоденься сначала, – помогала бабушка, сдерживая улыбку. – Сейчас поедим, а потом и с ветками разберемся. А пока пусть отогреваются. Я воду для них налью, чтоб отстаивалась. Пока едим, – вода как раз и приготовится.

За обедом бабушка расспрашивала, как прошел день, как успехи, внимательно выслушивала Юлькины ответы, голубые Балины глаза лучились, уголки губ смеялись, и Юльке это нравилось. А еще нравилось, что в прихожей отогреваются веточки, а на подоконнике в трехлитровой банке «готовится» вода.

Наконец, обед был закончен, чай допит, посуда помыта, стол вытерт насухо и накрыт старыми газетами поверх клеенки.

— Ну, тащи сюда свой букет, будем разбираться — проворчала Баля.

Оттаявшее, ароматное сокровище было взвалено на стол. Сгорая от нетерпения, Юлька начала суетливо перекладывать веточки с места на места. Так, ей казалось, «разбираются» с букетами.

А вот Баля сохраняла прежнее спокойствие, и даже как будто медлила: она протерла очки, водрузила их на нос, взяла ножик, и стала внимательно осматривать веточку за веточкой. Что-то выбрасывала, что-то откладывала, обрезала концы веточек. Через полчаса перед Юлькой лежал большущий букет здоровых тополиных веток, удивительно крепких и прямых. И только одна из них была раздвоена.

— Теперь – в воду! – торжественно подытожила бабушка. – Только осторожно, по одной ставь, чтоб не помять и не сломать другие.

Букет вышел на загляденье.

— А когда они распустятся? — спросила Юлька.

— Не сразу, подождать надо. Но сначала – убраться, а то распустятся, – увидят беспорядок, и затоскуют.

Юлька тщательно прибралась на кухне, и приготовилась долго и терпеливо ждать.

***

В конце февраля в школе готовились к празднику «Здравствуй, весна»: по замыслу Тамары Андреевны, классной руководительницы Юлькиного 3-ьего «Б», сначала девочки должны были поздравить мальчиков-соседей по парте, потом мальчики – девочек-соседок по парте, а потом — небольшой школьный концерт, для которого класс репетировал песенку. Песенку родительский комитет выбрал сообща, а вот поздравления каждый ученик придумывал сам.

Юлька сидела за третьей партой у окна, рядом с Димкой. Мальчик как мальчик: ростом повыше остальных, волосы черные, глаза зеленые, на щеках – ямочки. Правда, в чем-то чуть-чуть не такой, как Юрка с Вовкой. С ними хорошо кататься с горки, кидаться снежками, а лучше всего — гонять по двору, особенно, когда Вовкину собаку выпускают погулять. Собака большая, пушистая и очень веселая, — можно носиться за ней, можно от нее.

А Димка — он из другого двора… Молчаливый, неторопливый, но точно не тихоня; спортом каким-то занимается, и даже Сашку-задиру не боится; и ведет себе непривычно, — за косички не дергает, сменкой не кидается, не обзывается, иногда даже дежурить помогает, от Сашки защищает.

Юлька стеснялась этого, и дорожила этим.

Что же подарить Димке? В детском саду малыши дарили друг другу раскраски, мелки, но здесь-то вопрос для взрослых, для 9-летних… Задача хоть и непростая, зато бабушка-волшебница рядом.

И однажды, напустив на себя побольше важности, Юлька начала советоваться с Балей:

— Тамара Андреевна сказала, чтобы мы подарили что-нибудь мальчикам. Я — Димке. А что подарить не знаю. Солдатики, раскраски — это для маленьких, а мы уже большие. Значит, и подарок должен быть взрослым…

— Например?

— Ну, машинка серьезная… — неуверенно ответила Юлька. Бабушка чуть кивнула, ожидая продолжения. — Понимаешь, машинку купить можно. А надо что-то… ну то, что в магазинах не продается... — Юлька выжидательно посмотрела на Балю.

Бабушка всегда все понимала, но очень редко подсказывала. И сейчас, видя задумчивость внучки, только подбадривала ее лучистым взглядом:

— Ну, подумай, не торопись. Займись пока делами, уроками. Все само придет, — уж очень спокойно сказала бабушка.

«Ну почему, почему не подсказать, когда знаешь?» — насупилась Юлька, посидела за уроками, между делом решила подарить Димке книжку про животных, потом почти обиделась на Балю.

Но обижаться долго — скучно. Лучше — во двор, откуда уже доносились мальчишеские вопли. Во дворе, около снежной горы, они с Юркой и Вовкой слепили огромного снеговика, вставили ему вместо носа сосиску, а Вовкина собака, прыгая за сосиской, разнесла этого снеговика ко всеобщему восторгу, потом все барахтались в куче снега, носились по двору… От взрослых мыслей не осталось и следа.