Появился Девон, промокший до нитки. Он вытер капли с лица и огляделся.

— Сойдет.

— Да, — ответила она, улыбаясь. Небольшая дрожь сотрясала ее.

Девон достал из-под пальто одеяло и отдал ей.

— Возьмите. Снимите свой жакет и завернитесь в него. Оно довольно сухое и согреет вас лучше, чем эта влажная шерсть.

Ее зубы начали стучать, и она сняла жакет и потрепанный белый шарф. Осмотревшись, Кэт повесила их на гвоздь.

— Жаль, что здесь нет никакой мебели. Даже стульев.

Она повернулась, чтобы взять одеяло у Девона, и увидела, что он пристально смотрит на ее грудь. Кэт посмотрела вниз и вздрогнула. Дождь намочил ее белую льняную блузку и сорочку, и они прилипли к коже. Ткань обтягивала ее, показывая намного больше, чем хотелось бы.

Девон подумал, что он никогда не видел ничего прекраснее. Здравый смысл подсказывал ему, что у Кэт красивая грудь, но то, что он увидел под ее влажной блузкой, превзошло его самые смелые ожидания.

Он был полон желанием, — видеть, касаться, держать ее грудь в своих руках.

— Мы должны поговорить, — сказал он, вздрогнув от резкости в своем голосе.

Она покраснела и почти выхватила одеяло из его рук, завернувшись в него.

— Давайте поговорим.

Он вытер шею, снял влажное пальто и ослабил шейный платок.

— Присядем.

Девон нашел в разрушенном сарае стул со сломанным сиденьем, и ведро, — перевернутое вверх дном, оно могло быть использовано вместо табурета.

Он поставил стул у самой сухой стены и положил доску на сломанное сиденье, затем опрокинул ведро и поставил его напротив стула.

— После вас, миледи.

Кэт подошла к стулу и чопорно села на самый край. То ли из-за того, что она волновалась, то ли из-за того, что ее волосы были мокрыми после дождя, но когда она откинула их со лба, глаза ее показались необычайно большими.

— Итак, — сказал он, садясь на ведро и теребя рукой свои волосы, — я не припоминаю, чтобы я оказывался в более неловком положении. Но никогда раньше я и не пытался говорить о чувствах.

Она посмотрела на него с любопытством.

— Никогда?

— Нет. Они просто приходили.

По взаимному согласию, большинство женщин, с которыми у него были отношения, не ждали и не хотели разговоров. Они хотели драгоценностей, восхищения, и его внимания, все время, надеясь, что как только он попадет под влияние их чар, он захочет большего, а именно — брака.

Конечно, это никогда не происходило. Чем больше они этого хотели, тем меньше он хотел жениться.

Кэт была другой. Она не просила и не ожидала того, чего требовали его прежние любовницы. И поэтому он хотел для нее всего самого наилучшего.

Это было новое и непонятное чувство. К нему прибавлялось решение быть честным с ней любой ценой. Впервые в жизни он наслаждался отношениями, основанными на простой искренности — он не чувствовал, что на него оказывают давление. И при этом казалось, что Кэт не хотела слышать клятвы о бессмертной любви. Он знал, что она не примет ничего кроме правды, которую ему пока было трудно говорить.

Он мельком взглянул на нее, отмечая, что она полностью укуталась в одеяло, полностью прикрывая свою влажную одежду.

— Кэт, я не слишком умею говорить о таких вещах. Я — человек действия. Но ради вас я попробую.

Она кивнула, и ее глаза потеплели.

— Я знаю.

Девон подвинул ведро к ее стулу, затем выпрямился и потянулся к ней.

Она напряглась.

— Вам холодно. Меньшее, что я могу сделать — согреть вас.

Она немного расслабилась, посмотрев на него сквозь ресницы, на которых блестели капельки дождя.

— Это все, что вы собираетесь сделать?

— Пока вы не попросите чего-нибудь другого.

Они сидели, слушая дождь, их тела постепенно согревались. Девон прижался щекой к ее волосам, вдыхая слабый аромат лаванды, витающий в воздухе. Теперь этот аромат всегда будет напоминать ему о Кэт. Прекрасный и легкий он, казалось, был похож на нее.

Кэт вздохнула и пошевелилась, ее плечо скользнуло по его груди. Тело Девона немедленно отреагировало. Боже, она была прекрасной женщиной. Прекрасным человеком.

Напряжение, которое возникло между ними за ланчем, росло с каждой минутой. Чем дольше они сидели вместе, — держась за руки, его щека на ее волосах, — тем больше, он убеждался в этом.

Девон взял прядь ее волос и прижал к своим губам. Влажные, они вились в его пальцах, льнули к ним, и он хотелось, чтобы вместо них была сама Кэт.

— По крайней мере, вашим волосам я нравлюсь.

Она посмотрела на него, сдерживая улыбку.

— Я никогда не говорила, что вы мне не нравитесь.

— Да, но вы и не говорили, что нравлюсь. Я считаю, это плохим знаком.

Она повернулась и, к его удивлению, поцеловала его в щеку. Это было невинное прикосновение, но его реакция была совсем не невинной.

Он почти задыхался.

— Если вы не хотите, чтобы я вас трогал, вам следует воздержаться от таких действий.

Она приподняла брови.

— Даже от поцелуя в щеку?

— От любого поцелуя, куда угодно. От них у меня возникает желание притянуть вас к себе на колени и поцеловать по-настоящему.

На мгновение жар вспыхнул в ее глазах, но она быстро опустила голову, чтобы скрыть свою реакцию.

— У меня есть одна нерешенная загадка.

Мягкие слова повисли в воздухе.

— И какая?

— Если я соглашусь, чтобы наши отношения стали более близкими, какая гарантия у меня будет, что это не навредит мне, когда вы уедете? — Она вздохнула, свистящий звук прозвучал во влажном воздухе. — Мой разум спорит с чувствами в поиске ответа.

Он поднес ее локон к своим губам, наслаждаясь его шелковистостью.

— Иногда чувства более правдивы, чем разум.

— А иногда оказывается, что честный и правдивый ответ — не больше чем бессознательная реакция, которая произошла бы и при других обстоятельствах. Например, в случае, когда вы резко отклоняетесь, если рядом пролетает пчела, или мгновенно реагируете, когда тлеющие угли падают рядом с вашими ногами.

Он улыбнулся.

— Вам когда-нибудь говорили, что вы слишком много думаете?

Кэт склонила голову набок, ее волосы сверкали ярче золота.

— Нет.

— Тогда они были слишком вежливы.

Ее губы дрогнули в улыбке, но она безжалостно подавила ее.

— Я не верю, что можно слишком много думать.

— Хм. Хотели бы вы получить доказательство, пройдя проверку?

Ее настороженность возросла.

— Какую проверку?

— Мы попробуем поцеловаться, когда вы будете думать… — он приблизил свой рот к ее щеке и прошептал, — …и поцеловаться, когда вы не будете думать.

Девон провел пальцами по ее щеке.

— Иногда мысли мешают нам наслаждаться тем, что происходит. Они могут мешать нашим чувствам, эмоциям, даже наслаждению.

— Все из-за мыслей?

— Всё из-за мыслей.

— Я удивлена, что тогда вообще кто-то пытается думать, — сказала она немного кислым тоном, хотя ее ресницы дрожали.

Он улыбнулся. Если раньше он просто слушал ее, то теперь ему хотелось ее соблазнить. И хотя Кэт категорически отказывалась верить ему, физически она была уязвима. Если бы он мог одними прикосновением убедить ее, что они принадлежат друг другу. Не навсегда, конечно, а только в это мгновение.

— Ну, так как? Хотите проверить свою теорию?

Она пожала плечами.

— Думаю, мы можем это сделать. Все равно мы не сможем уехать, пока дождь не закончится. — Она прикоснулась к его руке. — Я разрешаю поцеловать себя.

Он начал склоняться к ней, но остановился.

— Это поцелуй с мыслями или без них?

— Я не собираюсь говорить вам. Я не хочу, чтобы вы пользовались уловками, чтобы выиграть в споре.

— Хорошо, но вы должны быть честной со мной, во время поцелуев.

— Вы доверяете мне?

— Всем сердцем.

Кэт покраснела. Он не дал ей времени обдумать его ответ. Девон прижал ее к себе и поцеловал, вложив в поцелуй всю свою тоску, всё свое желание. Все.

Девушка обмякла в его руках, одеяло сползло, и она тяжело дышала, взгляд его был прикован к почти обнажившейся груди.