— Нисколько, — заверил он ее. — Хочешь посмотреть сокровища с корабля викингов? Даррелл нашла там мех на отделку новых платьев для тебя и для нее.

Мечан радостно встрепенулась и тут же отправилась на женскую половину в другом конце зала.

Ройс откинулся на стуле, посмотрел на Альдена и убедился, что его кузен ошеломлен не меньше, чем он сам.

— Брат, — недоверчиво проговорил он. — Как могло случиться, что среди этих молодцов был ее брат? Значит, он знал, для чего он на корабле, и не возражал против этого?

— Может, мы ошибаемся, считая ее шлюхой? — предположил Альден.

— Нет, — ответил Ройс. — Она сама в этом призналась.

Альден пожал плечами: — Тогда у них совсем другие представления о таких вещах. Что мы знаем об этом народе? Может, они ничего плохого не видят в том, что женщина отдается многим мужчинам? Кто знает, может, у викингов все женщины — шлюхи?

Ройс нахмурил лоб — ему внезапно пришли на память слова Кристен о том, что она не знакома с другими шлюхами. Но он не сказал Альдену об этом, потому что заметил приближающуюся к ним Даррелл.

— Посмотри-ка, Ройс, что я нашла! — взволнованно кричала она, показывая издали какой-то продолговатый сверток. — Ты видел когда-нибудь такой красивый бархат? Наверняка он откуда-то с востока.

Ройс безучастно разглядывал ком темно-зеленого материала, который Даррелл держала в руках, пока она не развернула и не показала его полностью. Это было великолепное платье без рукавов, с вырезом мысом, который обрамляла нитка жемчуга. Другая нитка была нашита на охватывающем талию поясе с массивной золотой пряжкой.

— Здесь еще одно похоже скроенное платье, — продолжала Даррелл. — К нему подходят туфли, браслеты из чистого золота и янтарное ожерелье. Все это было связано в один узел. Ты подаришь эти вещи Корлисс, Ройс? Я уверена, это очарует ее. Если нет, я оставлю их себе. Правда, в любом случае их надо переделать. Пришить рукава — материала хватит, если отрезать снизу. Видишь, какая длина. Клянусь, эти норвежки просто великанши. Ничем другим объяснить такую длину платьев нельзя.

Ройс оглядел платье сверху донизу. В руках миниатюрной Даррелл его подол стелился по полу больше чем на двадцать сантиметров.

— Пусть их отнесут в мою комнату, кузина.

— Ты не хочешь, чтобы я их переделала? — спросила она разочарованно?

— Нет, не сейчас.

Как только Даррелл, недовольно дернув плечом, отвернулась, Ройс посмотрел в кухню, его глаза искали Кристен. Она стояла с опущенной головой за своим столом и работала, возвышаясь сантиметров на двадцать, если не больше, над другими женщинами. Слишком узким и слишком коротким было платье на ее высокой и грациозной фигуре.

— О чем ты думаешь? — спросил Альден подозрительно, проследив за взглядом кузена.

— Я думаю, что это платье моей новой хорошенькой рабыни, — ответил Ройс, не спуская глаз с Кристен.

— Ты шутишь, конечно! — воскликнул Альден. — Это означало бы, что она не простая девушка. Даже у королевы нет ничего ценного, чем этот бархат. А жемчуг — это же целое состояние.

Ройс перевел взгляд на Альдена. Выражение его лица было уже менее напряженным, но по-прежнему задумчивым.

— Это действительно невероятно, но до наступления ночи я узнаю правду.

— Каким образом? Спросишь, не ее ли эти платья? Она скажет «да», даже если это неправда. Какая женщина откажется от таких нарядов, если ее слова некому оспорить?

— Посмотрим.

Голос Ройса прозвучал столь зловеще, что Альден на мгновение пожалел девушку-викинга, представив себе, какими же невероятными средствами Ройс хочет добиться правды. Он предпочел ничего не знать об этом.

Глава 17

На сегодня вся работа была сделана, и Кристен хотела только одного — повалиться на свой соломенный матрац. Жара вскоре сморила ее, а к ней добавлялся еще жар от печки, рядом с которой она была прикована, и ни дуновения за весь день, ни малейшего движения воздуха, что бы хоть немного охладило это пекло.

Она едва не бросилась Эде, появившейся, чтобы снять новую цепь, которую Кристен должна была носить в наказание, но та холодно отстранилась. Она все еще дулась на Кристен за грубую выходку два дня назад. Кристен извинилась в тот же день, но успокоить старую женщину не смогла.

Эта размолвка стала дополнительным моральным грузом для Кристен, ведь Эда была единственной, с кем она могла поговорить, и холодное молчание Эды больно ранило ее.

Эда повела Кристен не в ее каморку, а в ванную и сообщила, что ей приказано искупаться. Несмотря на смертельную усталость, Кристен обрадовалась. Это была вторая ванна после того, как ее привели в дом. Она знала, что Даррелл и Ройс купаются по многу раз в неделю, слуги же, наоборот, редко. Она, привыкшая к чистоте, не могла довольствоваться тазиком с водой, который ежедневно получала для мытья. Одна мысль окунуться в прохладную воду уже подняла настроение. Расслабиться в ванне она, однако, не смогла — другие слуги ждали своей очереди. Правда, она была первой, а если учесть, что все должны были мыться в одной воде, это уже что-то значило.

На этот раз вода была теплой и чистой, а Эда была единственной, кто оставался с Кристен в маленькой комнате. Пока Кристен купалась и наспех мыла волосы, Эда постирала ее одежду. Взамен она дала какой-то бесформенный балахон из грубого полотна. Это был просто прямоугольный лоскут с отверстием для головы в середине и со шнурком на талии, но, конечно же, очень короткий для нее. Его пришлось надеть на голое тело, и Кристен чувствовала себя в нем очень незащищенной. Она согласилась надеть это своеобразное одеяние без боковых швов только потому, что надеялась сразу же уйти в свою каморку.

Но все было не так, как ожидала Кристен. Когда они поднялись наверх, у двери каморки Эда подтолкнула ее, чтобы она шла мимо, и остановилась только в конце коридора, где были покои господина. Кристен, подозревая худшее, отпрянула.

— Почему?..

Эда и теперь не посмотрела на нее, только пожала плечами и постучала в дверь.

— Я делаю, что мне приказывают. Причины мне не называют.

— Он сказал, что хочет видеть меня?

— Он сказал, что я должна тебя к нему привести. Именно это я и сделала.

Эда открыла дверь и стояла в ожидании, когда Кристен войдет. А она медлила. Она не испугалась, нет, просто не могла поверить, что Ройс решился… Ведь если он хотел ее расспросить, он мог бы это сделать днем, не так ли?

Она вошла в комнату по привычке мелкими шагами, хотя Эда после ванны не надела на нее цепи. Как и в тот раз, когда ее приводили сюда после ванны, Эда держала цепи в руке, и так же, как в тот раз, она положила их на стол Ройса, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Он стоял возле открытого окна и смотрел на нее. Его комнату она уже знала, поэтому не оглядывалась по сторонам, а смотрела Ройсу в лицо и ждала, что он скажет. В своем коротком, свободном одеянии она чувствовала себя очень стесненно. Не следовало ей надевать эту рвань. Если пояс ослабнет, она останется все равно что нагая. В таком виде не стоит появляться перед мужчинами. Пару дней назад она, может быть, и использовала бы это чтобы лишить его самообладания, но теперь она уже сама не знала, хочет ли этого. Нет, это не так. Она хочет его по-прежнему. Она только стала сомневаться — стоящая ли это идея, брать то, чего хочешь?

— Я заметил, что платья, которые тебе дали, не совсем тебе подходят.

Это было совершенно неожиданное для Кристен заявление. Он думал о ее платьях в то же время, что и она. Это рассмешило ее, но она взяла себя в руки.

— Ты только сейчас это заметил?

Он пропустил насмешку мимо ушей.

— На моей кровати лежит платье. Посмотри, не подойдет ли оно тебе.

— Мне прямо сейчас его нужно примерить?

— Да.

— Ты выйдешь или останешься и будешь глядеть?

Ее шутливый вопрос разозлил Ройса. Конечно, с ней ничего бы не случилось, если бы он посмотрел! Ей не привыкать показываться нагой перед мужчинами. Он заметил, что злится, но ничего не мог с собой поделать. Тон его ответа был излишне ядовитым: