Н и к а. Не оправдывайся — сказано, что завязано… Уж какая есть… А подстраиваться под чужой вкус не стану.

Ф е д я. Не сердись.

Н и к а. Из-за всякой чепухи?! (Напевает.) И не собираюсь… И не собираюсь…

Федя пытается остановить качели.

Федька, брось!..

Ф е д я (передразнивает). «Федька, брось»…

Н и к а. Ах, ты так?! (Бросается к Феде.)

Федя бежит к калитке. Во двор входит  Е л е н а.

Е л е н а. Здравствуйте, молодежь!

Ф е д я. Здравствуйте, Елена Петровна.

Е л е н а. С тобой-то мы в цехе за день наздоровались, а вот Ника вроде и не замечает.

Н и к а. Или «ура» кричать? (Снова усаживается на качелях.)

Е л е н а. Федя, она всегда на людей бросается?

Ф е д я. Что вы, Елена Петровна, за Никой такого никогда в жизни не водилось. Она тихая…

Н и к а. Ладно, Федька, нечего… Ты, Лена, знаешь лучше о чем подумай — почему на тебя некоторые люди стали бросаться.

Е л е н а. Тут и думать не о чем. Кому что нравится. Федя, ты иди, переодевайся…

Ф е д я. Пожалуй, верно. (Уходит в дом.)

Е л е н а. А мы откроем дискуссию…

Н и к а. Не о чем. (Поднимается.)

Е л е н а. Нет, сиди! Начала разговор, так надо его и закончить. Ты, пожалуйста, не подумай, что я собираюсь перед тобой оправдываться.

Н и к а. А оправдываешься…

Е л е н а. Не торопись. Скажи наконец, из-за чего ты возненавидела меня?

Н и к а. А ты, бедняжка, не догадываешься? Да?

Е л е н а. Одно дело догадываться, другое дело — знать.

Н и к а. Хорошо, скажу. Честно ты поступила с Юрием?

Е л е н а. Не берись судить о том, чего не знаешь…

Н и к а. Я не знаю?.. Я? Скажи, может, не вас, вот такой еще девчонкой, я дразнила женихом и невестой? Может, не мои родители звали тебя дочкой? Не твоя мать считала Юрия сыном? Не ты называла меня сестричкой? Или не так?

Е л е н а. Все так.

Н и к а. Если не любила, зачем кружила ему голову? Ты старше меня, я знаю, но это не имеет значения. Он же тогда высох за несколько дней… Мы все говорили — грипп, температура, а это была ты, твое коварство… И никакой температуры…

Е л е н а. Продолжай…

Н и к а. Нечего мне продолжать, я не лектор. Ты насмеялась над ним… и над всеми нами… Да, да! И не делай, пожалуйста, страдальческое лицо. И ты хочешь, чтоб после этого я приятно улыбалась тебе да жала ручку! Не дождешься! Скажи, зачем ты сейчас пришла к нам? Неужто не понимаешь, что это… это просто подло!

Е л е н а. Да, если бы все так было, как думаешь ты, то, конечно… подло… А ведь даже Юрий не знает всего… Только я одна… Может, и не следовало бы об этом… Скажи, Ника, ты любишь кого-нибудь?

Н и к а. Я? (Испугавшись.) С какой это стати?

Е л е н а. Не пугайся, от любви никто не уходит… Тебе… конечно, трудно понять меня сейчас, ну ничего, когда-нибудь полюбишь… Для меня Юрий дороже жизни..

Н и к а. Наш?

Е л е н а. Да, ваш, ваш!.. Ты говоришь, я насмеялась… Если насмеялась, то в первую очередь над собой… Нет, не легко жить на белом свете… Юрий всегда был мне дорог. Всегда! А вот когда настал час сказать ему «да» или: «нет», я просто растерялась. Ведь избираешь друга на всю жизнь! Мне казалось, что у меня к Юрию нет той большой любви, о которой я много слышала, читала. Мы выросли вместе, учились… Думалось: а что, если я просто привыкла к нему?.. Понимаешь, Ника, я не представляла себе, чтоб Юрий не был со мной рядом, но еще меньше видела себя в роли его жены… Мне нужно было остаться одной, проверить себя. А он не понял, обиделся, вспылил… Так вот мы и расстались… А когда он уехал, и вообще за эти страшные два года… А… хватит!.. Ни к чему… Ты спрашиваешь, зачем я пришла… Не знаю! Иначе не могла. (Закрывает глаза. Говорит мечтательно.) Может, увижу его, брошусь на шею… И никому больше не отдам, даже вам. (Меняя тон.) Болтаю я, да? Не ожидала?

Н и к а. Лена! Леночка! (Обнимает ее и целует.)

На крыльце появляется  А н н а  А н д р е е в н а.

Я, дуреха, ничего не понимала! А Юрий как будет рад! Ведь он жить без тебя не может.

Е л е н а. Вот сейчас я в этом не уверена… За два года ни одного письма…

Н и к а. Так он же и нам не писал! Ну, не сердись на меня, ладно? Мир? Нет, я все-таки не наблюдательная.

А н н а  А н д р е е в н а. Здравствуй. Лена. (Нике.) Самокритика?

Н и к а. Мамка, помоги мне разобраться, в кого могла уродиться такая дура непроходимая?

А н н а  А н д р е е в н а. Как-нибудь на досуге… Молодец, Леночка, что пришла, у нас-то сегодня из праздников праздник, а без тебя вроде как и не все дома.

Послышался автомобильный сигнал.

Н и к а (бросается к забору). Приехали? (В окно.) Федь! Идут! Мамка, а кто это такая — с ребенком?

А н н а  А н д р е е в н а. Не знаю…

Все убегают за калитку. У калитки задерживается  Е л е н а.

С е р г е й  И в а н о в и ч. Бабушка, Анна Андреевна, встречай гостей!

А н н а  А н д р е е в н а. Какая там еще бабушка!..

С е р г е й  И в а н о в и ч. Натуральная, как я — дедушка. Вот наш внук Вовка.

А н н а  А н д р е е в н а. Батюшки… Да что же это…

Елена ошеломлена. Во двор входят  А н н а  А н д р е е в н а,  С е р г е й  И в а н о в и ч, К а т я  с ребенком на руках,  Н и к а,  Ю р и й,  Ф е д я. Он несет вещи.

Ю р и й. Здравствуй, мать…

А н н а  А н д р е е в н а. Юра! (Обнимает его, всхлипывает.)

С е р г е й  И в а н о в и ч. Ты что плачешь? В бабушки не хочешь записываться?

Ю р и й. Мама, это моя жена, Катюша. (Ко всем.) Знакомьтесь. Прошу, как говорится, любить и жаловать. (Кате.) Наша мама.

К а т я. Здравствуйте. (Целуется с Анной Андреевной.) А вы — Ника? Я вас сразу узнала.

Н и к а (теряется, не зная, как себя держать). Почему?

К а т я. Юра так много рассказывал…

Н и к а. Значит, не забыл еще…

Ю р и й. (Кате). Это — друг моего детства, Елена Петровна Соболева.

Е л е н а. Почему так официально? Просто Лена.

Ю р и й. А это Федя.

С е р г е й  И в а н о в и ч. Сын моего дружка. Подручным у меня на заводе.

К а т я. Тоже узнала.

Ю р и й. Ну, а теперь знакомьтесь с нашим сыном… Вот он! Смотрите, какой богатырь…

К а т я. Не разбуди!

Ю р и й. Владимиру Юрьевичу Уральшину скоро полгода.

А н н а  А н д р е е в н а. А мы ничего не знали и не ведали…

С е р г е й  И в а н о в и ч. Зато сразу новостей — на грузовике не увезешь. Все перезнакомились? Зови, хозяйка, в дом.

А н н а  А н д р е е в н а. Пожалуйста, у меня там все давно готово! Я просто как-то растерялась от неожиданности, до сих пор по телу мурашки бегают… Проходите, пожалуйста, проходите!

Последними к крыльцу подходят Анна Андреевна и Сергей Иванович.

С е р г е й  И в а н о в и ч. Анюта, на секунду. Секретный разговор.

А н н а  А н д р е е в н а. Ну?

С е р г е й  И в а н о в и ч. Ты что это завела пластинку насчет того, что растерялась, да всяких там мурашек…

А н н а  А н д р е е в н а (вытирая слезы). Сережа, ведь обидно… Даже письма не написал.

С е р г е й  И в а н о в и ч. Верно, обидно. Но разговор не об этом. Как-нибудь при случае мы ему напомним. Ты лучше взгляни на Катю, вот она-то совсем растерялась, на нас глядя.

А н н а  А н д р е е в н а. Не могу себя пересилить…

С е р г е й  И в а н о в и ч. Не можешь? Я сейчас расскажу тебе, как одна девчонка, не спросясь отца-матери, через окно вышла к милому да и сбежала с ним, навсегда.