- Алло, - говорит он. - Кто это?

- Это я, Алиса! - рычу я и пытаюсь нахмурить лоб в этом холоде. Не скажу, что мое лицо покраснело, поскольку оно все еще онемевшее. Я снова стучу ногами по ледяному полу.

- Алиса, - чавкает он. - Из Страны Чудес, - приветствует он меня, неторопливо потягивая что-то из трубочки. - Уже осмотрела тела?

- Пока нет. - Я слишком спокойна, по моим венам течет крайне мало крови, я очень замерзла, чтобы сострить в ответ или накричать. - Слишком холодно. - Я растираю себя руками.

- С мертвыми такое постоянно. - Он откусывает кусок от булочки.

- Я не шучу. Мне холодно и я тут замерзну. - Я снова начинаю ходить кругами в поисках хоть какой-то обуви. - Знаю, что бирка на ноге Ваша проделка: больная шутка больного разума.

- Бирка? - Снова звуки прихлебывания. Хррррррррррррррр.

- Та самая, на которой говориться, что я погибла в автобусной аварии. - Я продолжаю искать что-нибудь, чтобы согреться. Должен же был гробовщик что-нибудь оставить: пальто или нечто в этом роде.

Пиллар перестает жевать.

- Нет, я ничего об этом не знаю. Признаюсь, в школе я усыпил тебя, но это нужно было для великого дела. Во имя Британии.

- Тогда кто вытворил со мной подобное? - Все еще разыскивая обувь, у меня нет сил спорить с тем, что он усыпил меня.

- Мой шофер провез твое тело в морг в качестве трупа. Это был единственный способ обойти систему безопасности. Должно быть, он надел тебе бирку, но он не говорил мне, что писал о том, будто ты погибла в автобусной аварии.

- Я Вам не верю, - говорю я. - И я устала от Ваших игр. - Я осматриваю странные инструменты на столе, металлические и похожие на ножницы. Я даже не могу придумать, что ими делают. - Вытащите меня отсюда, пока я не замерзла до смерти.

- Ты не сможешь выбраться в течении еще получаса. - Пиллар снова начинает жевать.

- Патологоанатом заберет твое тело после того, как ей поступит фальшивый звонок от моего шофера, будто твое тело доставили не по адресу, вот тогда - то мы снова тебя вытащим. Таков план.

- Я замерзну здесь до смерти. Мне нужна обувь и пальто.

- Почему это такая проблема?

- Проблема в том, что я не могу ничего найти. - Я прикладываю все усилия, чтобы изобразить гнев. Но замерзшее лицо не очень этому способствует.

- Если бы я оказался на твоем месте, я бы достал труб из одного из бесконечных ящиков и надел туфли какой-нибудь мертвой женщины.- Он снова начинает жевать, словно ожидая моей реакции на его предложение.

Не дожидаясь. Я иду обратно к ячейкам, выдвигаю одну. Стальной ящик оказывается тяжелее, чем я предполагала. Труп пахнет не ахти. В отличие от тел, что покоятся на столе, то, что в ящике уже вскрыто и вымыто. Вид тела повергает меня в ужас. Мертвая или чокнутая, что лучше? Я осознаю, что предпочла бы быть чокнутой.

- Алиса? - я слышу его в трубке телефона, но игнорирую его. Я должна сделать это. Всего то, позаимствовать обувь у покойника. Нужно присматривать друг за другом, разве не так, живым и мертвым? Но после на мою голову опускается невидимый молоток, когда я осознаю, что тела в ящиках лежат без одежды. Я испускаю сердитый рык.

- Обуви нет? - подшучивает надо мной Пиллар.

Слишком слабая, чтобы говорить, я закрываю глаза, пытаясь спорить со здравым смыслом. Почему он со мной так поступает?

- Прибереги свое дыхание, в ящиках одежды ты не найдешь, - говорит он. - Тела в ящиках уже вскрыты. Тебе нужно проверить мешки на металлических каталках. Те - свежие. Вкуснятина! - Он вгрызается, по моим соображениям, в здоровенный гамбургер.

Я, молча, направляюсь к одному из мешку для тел, не тому, что помечен "Арбузные Убийства", поскольку не хочу испортить доказательства. Я тяну за молнию только за тем, чтобы осознать, что я выбрала тело мужчины. Ну, что я могу сказать? Я придира. Хочу женскую обувь и, желательно, моего размера. Я застегиваю мешок и открываю ближайший. Женщина. Теперь, тела вонючие и гниющие, как я и ожидала. Мертвые, смердящие и окровавленные. Я слишком измучена, чтобы обращать на это внимание.

Обувь женщины оказывается мне слишком мала. Я возвращаюсь и забираю обувь у мужчины. Мой размер. Когда оказываешься запертым в морге - выбирать не приходиться.

Я надеваю ботинки, наслаждаясь теплом в ногах - теплом мертвеца. Ох, этот безумный мир снаружи. Я понимаю, что снова хочу вернуться в лечебницу, слеза вот-вот хочет появится из глаз в этом жутком холоде.

- Рибок или Найк, - дразнит Пиллар.

Я не отвечаю ему. Вместо этого, я стягиваю куртку с покойника и надеваю на себя. Если я настолько убогая, чтобы надеть туфли, почему бы не надеть все, что спасет мне жизнь.

- Я готова. - Я заворачиваюсь в окровавленную куртку мертвеца, ноги больше не дрожат. - Я здесь затем, чтобы довести кое-что до конца. - Я делаю глубокий вдох, обманывая себя мыслями, будто на мне башмачки Золушки, а я сама в прекрасном свадебном платье. - Теперь мне нужно открыть мешки с мертвыми детьми и поискать подсказки?

- Думал, ты уж и не спросишь, - вздыхает Пиллар. - На твоем месте, я бы сделал это как можно быстрее. Как я уже сказал, патологоанатом скоро придет забрать тебя, чтобы переправить тебя в другой морг. Когда она войдет, ей необходимо найти тебя внутри твоего же мешка.

- Ага. Вы уже говорили. - Я уже раскрываю молнию мешка одной из жертв. - Тридцать минут.

- Это было тридцать минут назад, когда тебя привезли в морг, Алиса. - Он прихлебывает и отрыгивает. - Теперь у тебя всего лишь двадцать минут, или твое прикрытие будет рассекречено. Время ускользает.

Глава 13

Двадцать минут до ухода...

Я стараюсь не думать о ботинках мертвеца, что у меня на ногах. Я до сих пор съеживаюсь от одной только мысли об этом. Как ни странно, единственный способ избавиться от нее - это осмотреть тело двенадцатилетнего мальчика.

Я переключаю Пиллара на громкую связь, в то время как он продолжает напоминать мне, что осталось восемнадцать минут, до того, как явится патологоанатом. Затем, я кладу телефон на край металлического стола и начинаю свою работу. Я уже ощущаю себя Нэнси Дрю.

Расстегивая первый пластиковый мешок, мои руки дрожат и трясутся, когда я вижу тело ребенка. Я даже не уверена, какой пол у трупа. Лицо настолько изуродовано, что у меня скручивает желудок. Фраза "Отрубить им всем головы"вырезана на окровавленном лбу. Похоже на одну из кровавых сцен в первосортных фильмах ужасов.

Я собираюсь дотронуться до лица ребенка, но понимаю, что руки словно онемели. На этот раз не из-за холода, а от ужаса, что предстал у меня перед глазами. Я не могу даже проглотить слюну, ощущая комок в горле. Что происходит с реальным миром, который заставляет людей совершать подобные преступления? Это же ребенок, ради всего святого! У него впереди была целая жизнь. Тогда почему же прямо сейчас я смотрю на его отрубленную голову в морге? Почему?

- Слишком много крови? - Чавканье Пиллара отходит на задний план. - Кстати, вспомнил, мне нужен соус для барбекю.

Вместо того, чтобы накричать на него, я падаю на колени и меня тошнит прямо на пол. У меня ни шанса, чтобы противиться этому желанию.

- Алиса, тебя же там не тошнит? А? - Чавканье прекращается. - Не видишь, что я тут ем между прочим? Это же так омерзительно.

Холод и страх сковывают губы. Я не могу произнести ни слова. Все, на что я способна - утереть рот краем окровавленной куртки мертвеца. В последний раз, когда я спасла Констанцию, я и близко не подходила к трупу. Не говоря уже о том, мальчик это или девочка.

- Мне нужна минута, - говорю я Пиллару.

Теперь меня уже даже не раздражает его отношение. Как только я увидела тела, во мне пробудились те же чувства, которые я испытала по отношению к Констанции. Кто-то должен остановить Чешира. По-крайней мере, предотвратить распространение убийств. Кто-то должен остановить безумия этого здравомыслящего мира.