Взгляд Джонаса не шокирован.

- Не могу в это поверить. У него есть дочка, которая обслуживает члены потенциальных клиентов? Я недооценил парня.

Мак пытается вырваться из моих объятий, но ее сил недостаточно.

- Ты, отвратительный уебок, ничего не знаешь.

Это затыкает ему рот. Он отталкивается от грузовика, ярость полыхает в его взгляде.

- Следи за своим ртом, милочка.

Кровь мчится по моим венам, по ощущениям напоминая лед. Не отрывая взгляда от Джонаса, я перемещаю Мак за свою спину.

- Не двигайся.

Мой голос передает всю серьезность ситуации, и она ощущает это, послушно делая, что велю. Джонас же движется прямо к ней.

- Мне следует закрыть этот сладкий ротик за тебя, братишка.

- Тебе следует уебать отсюда, - говорю я ему, становясь перед Мак. - Сейчас же.

- Ты не можешь указывать, что мне делать, Грейви. Ты просто нахуй слушаешься меня. Как делал это всегда.

То, что Мак сейчас наблюдает за моим позором, ранит. Я и правда раньше во всем слушал этого мудака. Но больше нет.

- Ты заблуждаешься, - говорю я ему. - Уезжай. Мы закончили.

Ноздри Джонаса раздуваются. Инстинктивно я переношу вес своего тела на подушечки пальцев ног, мои берда напрягаются, готовясь к столкновению. Джонас крупный ублюдок, но он уже несколько лет не играет, так что я сильнее, быстрее и ловчее. Он рухнет наземь и останется там лежать.

Но так как внутри он все еще лайнмен, то с легкостью понимает мои намеренья. Это видно по его взгляду. Наши глаза говорят друг другу: "Я собираюсь выбить из тебя все дерьмо".

- Думаешь, ты сможешь побороть меня, младший брат? - Джонас усмехается, словно у меня нет ни шанса на победу.

- Я выжимаю сорок три килограмма, так что думаю, могу с легкостью подбросить и тебя, - мне не следовало бы дразнить Джонаса, но он активирует мои худшие стороны.

Брат обнажает зубы.

- Я охуенно крупнее тебя.

- С этим не поспоришь.

И когда он издает резкий звук, словно вот-вот атакует, я сжимаю руки в кулаки. Но тут холодная ладонь Айви ложится на мой живот.

- Он не стоит того, Грей.

Ее темные глаза широко открыты и полны волнения, обращаясь ко мне с немой просьбой. И я смягчаюсь. Я не хочу, чтобы она видела эту уродливую сторону моей жизни. Но отвлекаясь, я совершаю ошибку. Джонас рычит.

- Я уже говорил тебе, милашка, что это не твое дело.

Он бросается угрозами, и все, о чем я могу думать - Айви. Мое зрение затуманивается, и рев вырывается из горла. Я не осознаю собственные действия. Мое тело врезается в Джонаса с такой силой, что кости содрогаются. Хватая его за футболку, я подтягиваю брата вверх, и мои бедра напрягаются. А его ноги отрываются от земли.

Его массивная фигура откидывает тень в свете фонаря, и затем он с громким звуком ударяется о тротуар, падая плашмя. Я встаю возле него, сжимая зубы. Дрожь поглощает мои внутренности.

- Убирайся на хрен отсюда, или я тебя прикончу.

Он смотрит на меня широко открытыми глазами, с отвисшей челюстью. Кровь капает с его нижней губы, а костяшки моих пальцев пульсируют. Когда это я его ударил? Я даже не помню этого. Но он сплевывает кровь, перекатываясь на бок, так что, должно быть, я все-таки врезал ему. Медленно Джонас поднимается на ноги.

Мы смотрим друг на друга в течение минуты. И когда я заговариваю, конец наших с ним отношений ощущается как осколки, скребущие изнутри мое горло.

- Даже не думай в будущем искать со мной встречи.

Он просто качает головой.

- Мама потратила свое время не на того сына.

И затем он оставляет меня там, сломленного и полного бесполезной ярости.

Начинается дождь. Он стучит по металлической крыше грузовика Грея и стекает ручейками по запотевшим стеклам. Внутри тепло, и старый обогреватель выдувает струйки горячего воздуха, пока мы молча сидим.

Мы припарковались перед моим домом, слушая Nine Inch Nail песню Right Where it Belongs  по радио и продолжая молчать. Грей не двигается, и я сомневаюсь, стоит ли издавать хоть звук. Прямо сейчас он явно погряз в собственных мыслях, его профиль замер и неподвижен, словно камень, пока парень смотрит перед собой.

Каждый изгиб его тела напряжен, как будто если Грей пошевелится, то может сломаться, и мне ненавистно это. Я видела, как ярость и страх затуманили взгляд Грея, когда брат его дразнил. Я видела его боль и позор. Грей мучается, и это невозможно вынести.

Моя рука медленно скользит по кожаному сидению. Его пальцы сжаты в кулак, но как только я прикасаюсь к ним, Грей открывает ладонь, поворачивая руку и сжимая мою собственную. И только сейчас, ощущая тепло его прикосновения, я понимаю, как сильно нуждалась в этом.

Мы по-прежнему не говорим. Рука Грея просто сжимает мою. Какое-то время я просто сижу и впитываю это незначительное соприкосновение наших тел. Странно, но от этого я чувствую себя лучше. Почти что автоматически Грей выводит узоры на тыльной стороне моей ладони, вдоль чувствительных мест между моими пальцами и на костяшках. Удовольствие распространяется по моей коже.

Я тоже начинаю поглаживать его длинный указательный палец кончиком моего большого, скольжу вдоль его ладони. Я люблю руки Грея. Теплую и огрубевшую кожу. Длинные пальцы и широкие ладони, силу в его руках. Он мог бы с легкостью раздавить мою ладонь, но при этом держит ее так, словно она сделана из сахара. Нежность разбивает мое сердце.

- Эй, - шепчу я. - Какую обувь носят шпионы?

Сперва кажется, что он меня не слышал, но потом губы Грея изгибаются.

- Не знаю.

- Кроссовки.

- Хах, - в уголках его глаз появляются морщинки, когда его улыбка становится шире. Он по-прежнему смотрит в окно.

Я легонько сжимаю его руку.

- Что ты получишь от встречи с вампиром и снежным человеком?

- Что?

- Обморожение.

Грей фыркает. И затем его глаза встречаются с моими. Они все еще затуманены, но также в его взгляде появился намек на веселье.

- Что зеленое и пахнет, как свинина?

Мне приходится прикусить губу, чтобы не улыбнуться.

- И что же?

- Палец Кермита.(Kermit’s finger - вымышленный персонаж - лягушка. По разным причинам принято считать, что ее средний палец пахнет беконом)

- Фу, - я смеюсь, шлепая его по руке. - Это подло.

Его широкие плечи вздрагивают, когда Грей разражается смехом. Его смех так прекрасен, рокочущий и заразный. И прямо сейчас это лучший звук во всем мире.

Я все еще смеюсь, когда задаю ему следующий вопрос.

- Что сказала утка охотнику?

Грей подавляет смех и затем спрашивает:

- Что?

- Я не знаю, - я пожимаю плечами. – Меня там не было.

И он снова смеется, а его выражение лица становится открытым и счастливым.

- Это самый странный из всех твоих вопросов, Мак.

- Знаю. Эй, - когда он ожидающе смотрит на меня, я тяну его за руку. - Что случилось между тобой и братом?

Выражение лица Грея искажается, словно крышка захлопывается, и чувство вины пронзает меня. Это давление, и с моей стороны было нехорошо так поступать с ним. Но есть разница между тем, чтобы просто наложить повязку на рану и тем, чтобы попытаться ее исцелить. Я не могу исцелить всю боль Грея, однако, хочу попытаться.

- Ты не обязан мне рассказывать, - говорю я, когда он снова становится молчалив.

Грей откидывается на сидении и проводит рукой по волосам, отводя взгляд.

- Я не хочу об этом говорить.

Это не должно меня ранить. Он имеет право на личное пространство. Но несмотря на понимание этого, ком встает поперек горла. И мне приходится приложить усилия, чтобы кивнуть. Хотя он и не смотрит в мою сторону, чтобы заметить.

Порыв ветра врезается в грузовик, и тот вздрагивает. Мне следует пригласить Грея в дом, утешить его, перестать пытаться разговорить.

Он вздыхает и поворачивается ко мне. Тревога в его взгляде причиняет боль.