— И ты… уедешь? — осведомился Смерчинский.

— Она заставляет. Хочет, чтобы я там учился. А я не хочу. Но она не даст мне тут остаться. Продаст квартиру. Все, что отец оставил, продаст. Его продала, — вдруг улыбнулся, резко успокоившийся Кирилл. Но Дэн знал, что это только внешне. Внутри у Кира наверняка все так же кипело, и его разрывало от эмоций.

— Успокойся, чувак. Может быть, все не так, как кажется, — произнес Денис. То, что близкий друг может вдруг куда-то пропасть, его страшило. Нет, у них есть телефоны, и Интернет, но… Это все не то.

— Твой оптимизм погубит тебя, Смерчинский, — отозвался Кир. — Все решено. Она давно все решила. И поставила меня перед фактом.

— Хреновая новость. Когда?

— Пару дней назад, — нехотя признался Кир.

— И ты молчал, кретин? — разозлился вдруг и Дэн. — Какого?

— А что я должен был делать?! — сквозь зубы спросил Кирилл. — Бегать и орать: «Ахтунг! Я скоро сваливаю в Штаты! Давайте праздновать, ребятки!»?

— Мог бы сказать. Сам же твердишь все время, что мы друзья.

Синие глаза встретились с орехово-карими.

— Друзья, Смерчинский, — положил ему рука на плечо Кир. — Можешь считать себя, скотина, моим младшим братом. Ха-ха. — И он попытался захватить друга за шею, тот, однако, спокойно стоять не стал, и пару минут они в шутку боролись. Победила дружба. Вернее, хороший друг — Дэн поддался. И они медленно пошли дальше, сопровождаемые собственными грозными тенями, которые вытянулись на несколько метров.

— Выпить хочешь? — вдруг спросил Дэн самоотверженно.

— О-о-о, — протянул Кирилл. — Испугался, что друг сваливает?

— Если ты скажешь, что это твоя очередная шутка, я тебе морду набью.

Если Смерч и ожидал, что друг рассмеется радостно и подтвердит: «Да, чувак, да, я наколол тебя, это просто прикол был!», однако лицо того оставалось серьезным и как будто даже усталым, как будто бы он не мог больше бороться со сложившимися обстоятельствами.

— Я бы сказал, да это не шутка, — без улыбки произнес Кир. — Кто шутит такими вещами.

— Такие, как ты. Я твои пранки до сих пор забыть не могу, — вспомнилась Дэну одна из любимых забав друга. Он любил звонить людям, нести какую-то невероятную чушь, вводя в заблуждение, и все это записывал, а после даже выставлял на каком-то пранкерском сайте. Дэну подобные забавы были чужды, как Киру его любимый баскетбол. От физры у Плотникова вообще было освобождение — не потому что тот болел, просто приходить на физкультуру и, как он говорил, заниматься чепухой, парню не нравилось. И он отлынивал. Кир не прочь был бы отлынивать и от других предметов — учиться он любил и знания впитывал, как губка, да только вот отношения с одноклассниками у него не складывались. От слова совсем.

— Не забывай, — великодушно разрешил ему Кезон. — Меня вообще забывать не стоит, Смерчинский.

— Ты, типа, уникальный? — насмешливо спросил Денис.

— Что-то вроде того, — важно подтвердил его старший друг. — Вот увидишь, дружище, однажды ты осознаешь степень моей уникальности. Был бы ты девчонкой, я бы приказал тебе ждать меня, — засмеялся вдруг Кир. — Ты был бы единственной адекватной герлой. А не шкурой на ножках, — с какой-то неприязнью сказал он, возможно, имея в виду кого-то конкретного. Смерч его понял.

— Не надо таких намеков, держи свое шизо при себе, — спокойно заявил он. — Иначе придется ограничить наше общение.

— Оно и так ограничиться, — помрачнел Кирилл. У него зазвонил телефон, хрипло издавая тяжелую ритмичную музыку, которая едва ли не сливалась с мощным рычанием вокалиста. Отвечать на звонок он не стал — сбросил. — Мать. Не хочу домой, — сказал он раздраженно. — Что ты там говорил про выпить? Пошли в бар. Бабло есть. Я буду пить, а ты смотреть. И жрать.

— А алко тебе продадут? — насмешливо взглянул на друга, пока еще не достигшего совершеннолетия, Денис. Они с Киром казались ровесниками, несмотря на разницу в возрасте.

— Ты же со мной, — на все был готов план у Кирилла. — К любой официантке подкатишь. Слушай, как у тебя это получается, а? Девки к тебе липнут, как мухи на дерьмо.

— Надо знать подходы, — улыбнулся Смерчинский довольно, скрывая под привычной улыбчивой маской истинные чувства. То, что лучший друг куда-то сваливает, может быть, даже навсегда, ему не нравилось. Как так? Он же всегда был рядом. С детства. Всю жизнь. И даже тогда, когда Дэн прочел дневник матери и ни с кем не общался, Кирилл не исчез из его жизни. Он приходил к нему в гости и сидел в его комнате, пока сам Денис бездумно сидел на кровати.

Они, не играя, часами находились в одной комнате. Не разговаривая и занимаясь каждый своими делами. А потом привыкли друг ко другу.

И прощаться сейчас… Это не входило в планы Дэна. Что за безумие, мать его!

Парни вышли к оживленной автомобильной дороге, по которой, несмотря на поздний час, то и дело пролетали машины, а на остановке неподалеку стояла веселая компания, которая явно не ждала автобуса — сейчас они уже не ходили, а только что отоварилась в минимаркете около остановки, и в руках каждого была бутылка, а то и две пива. Да и около бара с террасой, что расположился рядом с остановкой, народу было предостаточно.

Когда Кир и Дэн проходили мимо компании, из красной «девятки», которая чуть-чуть притормозила, высунулся лысый парень и во всю мощь легких заорал:

— Саня! Эй, Саня, я тут!

Естественно, на него тотчас оглянулись все, кто услышал этот вопль души — не только сам Саня, стоящий около бара с сигареткой в зубах.

— И все резко стали Санями, — скользнула по губам Кирилла улыбка. Его слова услышали парни из компании с пивом. И посоветовали быть тише. Тот с такой постановкой вопроса согласен не был. В итоге завязалась словесная дуэль, которая закончилась тем, что Кир вмазал по лицу обидчику, обложившему его трехэтажным вычурным матом. Ему тотчас ответили, и на рассеченной губе появилась кровь. Губы стали алыми. А взгляд диким — как у сумасшедшего клоуна.

— Я тебя сейчас убью, — глядя на соперника совершенно шальными глазами, доставая из кармана нож-брелок в виде зашнурованного кеда. Щелчок — и в свете фонаря сверкнуло лезвие. Противники не то, чтобы напугались, но нападать пока не стали. В принципе они и сами не слишком сильно хотели открытого конфликта, к тому же девчонки, что были с ними, попутались успокоить парней, однако несколько человек, которых оскорбил Кир, жаждали крови. А вид ножа, пусть даже и маленького, их распалил еще больше.

— Идиот! Ты что делаешь, — схватил Кирилла за руку Дэн, смекнувший, что дело пахнет жаренным, а друг слишком возбужден из-за новости о переезде. Он отлично понимал, что им пора делать ноги. Во избежание. Слова Смерчинского вроде бы привели его в чувство. — На счет три бежим. И убери нож.

— Маменькины сосунки испугались? — заржал кто-то из компании.

— Я ему сейчас на морде слово «сосунок» вырежу, — сообщил громко Кир Дэн — но, естественно, это все слышали.

— Кир, хватит, — рассердился Дэн. Ему не было страшно, но вот попадать в больницу совсем не хотелось. Лера наверняка расстроится.

— Ладно-ладно, побежали, — шепотом согласился Кирилл. — Спорим, я попаду ему в лоб с одного удара? — тут же громко спросил он, замахиваясь ножом, как игрушечным самолетиком.

— Раз, два, — принялся читать Смерч.

Кирилл замахнулся, делая вид, что бросает нож в толпу.

— Три!

И они побежали, а вся компания ломанулась следом за ними…

К слову сказать, бегали Кир и Дэн быстро и вскоре оторвались от преследователей, затерявшись в темных дворах.

А вскоре им пришлось проститься — но уже в аэропорту.

— Хэй! Как дела, чел? — телефонная связь с другим континентом оказалась ужасной. Слышно было плохо и что-то постоянно трещало. Да и счет от разговоров наверняка будет немалым. Только это все равно не казалось преградой для общения с другом темноволосому парню лет пятнадцати с удивительно яркими синими глазами. Конечно же, это был Дэн. Кажется, с прошлого раза он повзрослел и возмужал, и стал выглядеть старше — даже старше своих лет — и интереснее, и теперь на него обращали внимание не только девчонки-ровесницы, но и девушки постарше.