Она направилась к дальнему утесу, сжав руки в кулаки. Ее тонкая блузка болталась на худых плечах, а мокрый подол юбки оставлял следы на песке. Девушка целеустремленно шла вперед.

С момента их последней встречи капитан думал об Ануш Шаркодян больше, чем ожидал. Несмотря на слухи о том, что азербайджанская армия собирается в Баку и будет перемещаться на юго-восток, к Вану, для поддержки Пятой армии, он поймал себя на том, что все время думает о девушке.

С ее стороны это был смелый поступок — встретиться с ним в руинах, но он не ожидал, что она будет бояться его. Свой страх она хорошо скрывала, ее выдавали только два красных пятна на щеках и то, что она держалась очень скованно. Это было не то, на что он рассчитывал.

— Красивый пляж, — начал он, — и, похоже, никто сюда не приходит.

Идти Ануш было больно, но она не показывала этого и не оборачивалась.

— Скажи, почему ты сюда приходишь?

— Здесь мое убежище.

— Ну а, кроме меня, от кого еще ты скрываешься?

Она внезапно остановилась и повернулась лицом к морю. Стоя спиной к капитану, она подняла юбку и поплескала водой на разбитое колено. Он отвернулся и стал смотреть на высохшее русло, пока не почувствовал, что она вновь распрямилась.

— От моей матери. Я не оправдываю ее надежды, и она любит всем жаловаться. Кроме того, она ненавидит мужчин.

— Спасибо, что предупредила.

— В особенности турецких мужчин.

— Значит, — произнес он, улыбаясь, — ты скрываешься здесь от матери.

— От всех. И еще я прихожу сюда, чтобы поплавать.

Джахан уже знал, что она ходит купаться на пляж неподалеку. Он виден с вершины холма, расположенного возле деревни. Холм был легкодоступен, в отличие от того места, где они сейчас прогуливались. Однажды он видел, как она привела туда с собой детей американцев и, оставшись в одной нижней рубашке, рассекала волны, плавая вместе с ними.

Больше всего его поразило не то, что она отличная пловчиха, и не то, как раскованно она держалась в компании детей, а то, что эта, по сути, еще девочка, выходящая из воды в мокрой, плотно облегающей тело рубашке, имела фигуру женщины. У нее были прекрасной формы стройные ноги, изящная талия, округлые груди, соблазнительно проглядывающие сквозь сорочку.

Для него это было настоящее открытие, и, прячась за скалами, он не мог отвести глаз от Ануш.

— Только не на этом пляже, — добавила она. — Здесь слишком опасные течения, но я иногда плаваю на главном пляже.

— Это весьма смело, ведь тебя могут увидеть. Я и сам там плаваю, но не часто.

— Есть и другие места, пляжи, скрытые от посторонних глаз.

— Я других не знаю.

— Есть небольшая бухточка, — продолжила она с сомнением. — Тайная бухта у подножья утеса, но туда трудно добраться.

— Еще труднее, чем сюда?

— Гораздо труднее.

— Ты покажешь мне это место?

— Нет! — Ануш отвела взгляд.

— Почему нет?

— Это небезопасно!

— Но ты же там плаваешь…

— Я плаваю с раннего детства.

— Как и я.

Было видно, что она не передумает.

— Скажи мне, где это, и я схожу туда сам.

— Вы никогда не сможете его найти.

— Тогда отведи меня туда.

Ануш смотрела на скалы, и он проследил за ее пристальным взглядом, скользнувшим с утеса на бурлящий котел воды возле него. Не могло быть и речи о том, чтобы искупаться вместе.

— Там очень крутой обрыв, и, если вы боитесь высоты, не стоит и пытаться.

— Тогда решено! — улыбнулся он. — Я ничего не боюсь.

Ануш

Ануш и капитан, присев на камень, смотрели на маленькую бухту с галечным дном, раскинувшуюся перед ними. С запада она была полностью отгорожена от пляжа стеной утеса, который напоминал каменную руку, упирающуюся в море, а с востока высилась гряда низких скал.

— Туда может добраться только птица, — заметил капитан.

— И я могу.

— Значит, ты храбрее меня! Я вижу лишь отвесный склон.

— Там есть тропа.

— Скорее заячья тропка.

— Там может пройти и человек.

Капитан поднялся.

— Ты смеешься надо мной. Там можно разбиться насмерть!

— Это была ваша идея идти туда, для меня не важно, пойдете вы или нет.

Он стоял, с сомнением глядя на отвесный склон, волосы развевались на ветру.

— Ну что ж, — наконец произнес он, глядя на длинную юбку Ануш, — если ты можешь пройти…

Развернувшись, Ануш направилась к утесу. Подъем оказался менее сложным, чем спуск к бухте. Спускаясь, капитан ободрал ладони, порезался и измазался птичьим пометом из гнезд чаек, которые он сбивал на пути. Теперь его униформа представляла собой жалкое зрелище, а лицо было красным и блестело от пота.

Ануш улыбнулась, но ее улыбка быстро погасла, как только она осознала, куда его привела. Они находились в уединенном месте, в расщелине, будто дети в руках гор. В случае чего она никого не сможет позвать на помощь, никто не придет ее спасать. Впрочем, она могла бы вплавь выбраться из бухты и выйти уже на пляже, оставив его здесь, и пусть выбирается как сможет. Ануш надеялась, что дело не дойдет до крайности.

Капитан минуту постоял, восстанавливая дыхание и глядя на то, как закатное солнце золотит море.

Волны накатывались на скалы и разбивались тучами брызг, но в маленькой бухте вода была гладкой и спокойной.

— Это место — настоящий рай, — сказал он мягко. — Неудивительно, что ты приберегла его для себя.

Солнечные лучи сверкали на воде, и казалось, что это сине-зеленое озеро, полное падающих звезд.

— А с вершины горы бухта видна?

— Нет.

— А рыбаки? — спросил он, оглядывая горизонт. — Разве они сюда не заплывают?

— Они обычно держатся подальше, чтобы не напороться на скалы.

Жара уже спала, приятным теплом была напитана галька под ногами. Над горизонтом цвет вечернего неба менялся с бледно-желтого до золотисто-розового.

Мужчина сел на камень и начал снимать обувь, а потом китель.

Под рубашкой бугрились мышцы, у капитана были широкие плечи и узкая талия. Каждый раз, когда он наклонялся, чтобы снять носок или ботинок, мускулы перекатывались под кожей.

Ануш никогда прежде не видела обнаженное мужское тело, ничего, кроме рук и лица.

Собственное тело было знакомо Ануш лишь по кратким мгновениям, когда она раздевалась у себя на чердаке, или по отражению в окне.

Даже мысль о том, чтобы увидеть бабушку или маму без одежды, была недопустимой, а мужская нагота и вовсе была ей неведома.

Тело мужчины было создано для земледелия и строительства и чтобы покрывать тело женщины. Каждая девушка знала, что она должна смотреть на мужчину как на бесполое существо. Но видеть Джахана раздетым, стоящим на гальке прямо перед ней, — это стало для Ануш потрясением.

Его кожа была удивительно белой, на гладкой поверхности груди темнел треугольник курчавых волос, и дальше волосы змеились тонкой полоской по животу и исчезали за ремнем брюк. Поднявшись на ноги, мужчина направился к воде, чуть поеживаясь от холода.

Он нырнул и, всплыв, стал рассекать воду, делая неспешные, уверенные гребки, направляясь к рифам. Наблюдая за ним, Ануш почувствовала себя странно, ноги будто отяжелели, но в то же время она ощутила себя свободной, и она уже не могла полностью себя контролировать. Сердце бешено колотилось в груди. Ануш натянула косынку на уши и покрепче затянула шнурки на ботинках.

Она закрыла глаза и глубже зарылась ногами в гальку, пиная гладкие камни. Когда она вновь посмотрела на воду, капитан плыл, держась ближе к скалам.

— Плывите посередине! — закричала она. — Возле скал опасно! Не подплывайте к ним слишком близко!

Спокойная поверхность воды могла ввести в заблуждение. Из-за трещин в скалах в заливе могли быть сильные течения. Но он продолжал плыть, его широкие обнаженные плечи то и дело показывались над поверхностью воды. Он подплыл уже к выходу из залива. Достигнув границы волн, мужчина развернулся и медленно поплыл к берегу. Ануш сидела, плотно обхватив колени.