Роуэн, положив руку на плечо Ариена, наблюдал за тем, как Ингварр и Бальдвин обмениваются колючими взглядами. Остальные воины вели себя относительно спокойно, а на шотландца происходящее, похоже, вообще не произвело впечатления.
— Неудачная мысль, — заметил он.
— У меня нет сил, я хочу покоя, — признался Бальдвин. — И еще я хочу вернуть свою дочь. Я не стану рисковать ее жизнью, атакуя эту крепость.
— Мы могли бы поджечь ворота, — предложил Ингварр.
Ангус рассмеялся.
— Или перелезть через них! — крикнул Ингварр. — Разве в Истфилде мы так не делали? — Он начал ходить туда-сюда среди воинов, протягивая к небу руку, сжатую в кулак. — Мы ведь викинги!
— Тебе следовало бы задуматься о том, что, кроме вас, викингов уже давно не осталось, — произнес Ангус. В его голосе слышалось нечто похожее на удовлетворение.
Роуэн задумался, не предупредить ли его, однако этот мужчина выглядел достаточно опытным; ему следовало понимать, когда он заходит слишком далеко.
— Мои предки сражались в войске Вильгельма Завоевателя и долгое время ежедневно благодарили Бога за то, что последние выжившие после великой битвы за Англию язычники расползлись по своим норам и в конечном итоге исчезли. Вы бы…
— Ангус! — предостерегающе проговорил Роуэн.
— Придержи свой лживый язык, шотландец! — перебил Ангуса Ингварр. — Иначе я его тебе отрежу.
Похоже, это заявление ничуть не изменило радостного настроя шотландца, но он все же замолчал.
— Ты допустил слишком много ошибок, Бальдвин, — продолжал упрекать предводителя йотурцев Ингварр. — Ты взял с собой англичанина, который до сих пор не принес нам никакой пользы, а лишь представляет собой постоянную опасность. Ты не способен осуществить свою месть. Ты избаловал Руну и Ариена…
Роуэн ожидал, что Бальдвин, оправдывая свой вспыльчивый нрав, ответит на эти упреки яростным возражением. Однако невысокий предводитель викингов, казалось, еще больше ссутулился. Его густые светлые брови сошлись на переносице, а борода затряслась от гнева.
— Что бы ты ни имел в виду, Ингварр, — охрипшим голосом произнес Бальдвин, — не трогай моих детей.
— Но ведь они также имеют к этой истории непосредственное отношение! — Ингварр навис над предводителем. — И как мы можем видеть, Руна не способна возглавить йотурцев в будущем. Она может стать прекрасной супругой предводителя, но не главой Йотура. А что касается тебя… Ты хорошо справлялся со своими обязанностями, но твое время прошло.
Роуэна изумило такое неуважительное отношение; остальные тоже открыли рты от удивления. Однако никто не остановил Ингварра. Неужели викинги его опасались? Возможно, втайне они даже соглашались с ним. Ингварр был молод и силен. «Но его глупая вспыльчивость станет причиной того, что вымрут последние викинги», — подумал Роуэн.
— Значит, ты хочешь стать предводителем вместо меня, — пробормотал Бальдвин.
Он смотрел сквозь Ингварра, словно хотел оказаться как можно дальше отсюда.
— Это было бы благоразумно, не так ли? Взамен я верну тебе дочь и приведу монаха.
Ингварр ожидал ответа, однако Бальдвин молчал. Ингварр рассерженно вскинул руку, словно замахиваясь на своего предводителя.
— Пойми же наконец, что ты уже старик! — проревел он.
Наконец из толпы вышли Сверри и Халльвардр и положили руки на мечи.
— Довольно, Ингварр. Ты не имеешь права так говорить.
Ингварр тоже ухватился за рукоять своего клинка.
— Он согласен, вы же видите! Ему просто нужно преодолеть себя, чтобы признать это. Вы хотите мне помешать, несмотря на то, что даже Бальдвин не собирается этого делать?
— Возможно, тебе следует сперва рассказать о своем плане, — заметил Роуэн, с трудом скрывая презрение. — Ты не сможешь взять крепость штурмом. Пробраться туда незаметно, как Руна, теперь, когда ее обнаружили, тебе тоже не удастся.
— У нас есть заложник. Шотландец.
Ангус с язвительной усмешкой отмахнулся. Странный человек.
— За меня не дадут ни одного пенни. К тому же я не до конца выполнил свое задание — не завел вас в крепость для расправы.
Ингварр с ревом вытащил меч. Роуэн схватил его за правую руку. Больше он ничего сделать не мог, поскольку сам был безоружен. Однако шотландец не избежал смерти. Ингварр оттолкнул Роуэна назад, а левой рукой выхватил висевший на поясе длинный нож и вонзил его в смеющегося Ангуса.
Похоже, шотландца это скорее удивило, чем ужаснуло. Он ухватился за клинок и вытащил его из собственного горла, а затем упал навзничь. Роуэн бросился к нему и опустился рядом с ним на колени. Кровь хлестала из открытого рта Ангуса. В мгновение ока его покрытое оспинами лицо побелело; оставшиеся зубы виднелись на окровавленных деснах. Ужасающее зрелище.
— Я не священник, господин Ангус. — Роуэн подложил руку под затылок шотландца и слегка приподнял его голову. — Но при необходимости я могу вас исповедать…
— Мне это… не нужно… благодарю. — Каждое еле слышное слово сопровождалось потоком крови.
Ангус захрипел и произнес что-то вроде: «Это должно было произойти уже давно». Рука шотландца заметалась в поисках руки тамплиера. Роуэн схватил ее и крепко сжал. Вскоре взгляд Ангуса потух. Он был мертв.
Роуэн опустил голову шотландца и поднялся. Эта бесполезная смерть камнем лежала у него на душе. Сколько смертей ему приходилось видеть тогда, на поле боя… сколько рук сжимать в своих ладонях, сколько последних утешительных слов шептать умирающим…
Тамплиер тяжело вздохнул.
Затем он повернулся к замершим в ожидании викингам.
— Предатель заслуживает лишь такой смерти, — хмыкнул Ингварр, который уже успел спрятать меч обратно в ножны и очищал лезвие ножа о траву. — И ты тоже, за то, что встал у меня на пути. Не думай, что я об этом забуду.
Роуэн задумался, не вызвать ли Ингварра на поединок и тем самым отомстить ему за смерть безоружного человека, пусть даже и предателя, однако потом отбросил эту мысль. Судьба Руны была гораздо важней.
— Нам придется предстать перед хозяином крепости. Другого выхода нет.
Бирюзовые глаза Ингварра сверкнули.
— Во время твоего отсутствия Горун осмотрел Дэнстон снаружи. Крепость расположена между двумя скалами, которые с внешней стороны вовсе не отвесные. Ночью мы можем взобраться по ним, а затем перебросим канат через пропасть на зубцы жилой башни.
— Я знаю строение крепостей лучше тебя. Вряд ли туда можно так легко взобраться, и мы наверняка станем не первыми, кто попытался попасть в крепость таким образом. Нам следует отправиться к хозяину крепости и поговорить с ним.
— Я не стану этого делать. Скорее выжгу все вокруг, похищу какую-нибудь ценную вещь, а затем найму войско, чтобы взять крепость штурмом.
— Это потребует слишком много времени, — возразил Роуэн. — Вспомни о Руне.
— Пока жива Ательна, — крикнул Ингварр, — будет жить и Руна!
— Но пока жив я, я не стану безропотно наблюдать за тем, как ты осуществляешь свои честолюбивые планы и ставишь под угрозу жизнь Руны.
— Каким образом все это касается тебя?
— Мы пойдем туда, — произнес Бальдвин.
Все замолчали, удивленные тем, что погруженный в раздумья предводитель наконец вмешался в этот спор. Викинги покосились на Ингварра.
— Хорошо, мы пойдем, — снисходительно произнес тот, словно Бальдвин был его подчиненным.
Возможно, он согласился лишь потому, что надеялся таким образом укрепить свои претензии на главенство в Йотуре. Если бы Ингварр продолжил накалять обстановку, викинги, скорее всего, встали бы на сторону Бальдвина. Однако взгляды, которые Ингварр бросал на своего предводителя, были полны презрения.
Роуэн с мрачным, недовольным видом наблюдал за происходящим. Как далеко зайдет Ингварр, чтобы сместить Бальдвина и занять его место? Насколько ценна и ценна ли вообще для него жизнь Бальдвина? И Руны?
Скрежет испугал девушку. В замочную скважину вставили ключ, и теперь он поворачивался. Руна вскочила со скрипящей кровати. Кроме этой кровати, которая когда-то явно принадлежала какой-то благородной даме, но теперь обветшала и сломалась, в комнатке стоял закрытый сундук. Тут было множество паутины и несколько мышиных нор. А еще скамеечка для ног, стоявшая под узким окном; прилагающаяся к ней скамейка для сидения отсутствовала. Для темницы это было весьма сносное место. Роуэн рассказывал о «дырах страха», которые получили это название не просто так. О мрачных сырых подвалах и о крысах. Возможно, охранники не хотели подвергать женщину такому испытанию и поэтому привели ее в одну из комнат башни. Однако до сих пор с Руной обходились не слишком вежливо. Ее голова все еще гудела от удара о стену, из-за которого она потеряла сознание.