Ох. Нет, только не это.

Должно быть, все мои эмоции отразились на лице, потому что Лола продолжает:

— Э-э, да. Поэтому я сказала ей, что я надеюсь, что они всегда использовали презерватив, как я с ним, потому что я узнала, что он может быть заразным!

Я расхохоталась и спросила:

— Это правда?

Она смеется и отвечает:

— Я не знаю. Ее лицо было таким бледным, она выглядела ошеломленной! Тогда она сказала, что он считал её лучшей любовницей, а меня бревном в постели. Я вылила ей на голову банку томатного соуса!

Я смеюсь так сильно, что хватаюсь за живот и едва могу дышать. Лола смотрит на меня и тоже начинает смеяться. Затем она останавливается, смотрит немного вверх, морщит лицо и тихо говорит:

— Да, вероятно, вход в этот магазин мне теперь закрыт. Мне нужно найти новое место, где покупать продукты.

Я улыбаюсь:

— Это меньшая из твоих забот! Скажи мне, оно того стоило?

Она широко улыбается

— Абсолютно.

Лола раньше была немного слащавой. Пока она не встретила Мими. Мими подружилась с Лолой после меня. Она взяла нашу маленькую подругу под свое крыло и дала ей новый девиз: «Держись подальше от дерьма!»

Так, в течение прошлого года Лола из нежного цветка превратилась в прочный сорняк!

Это звучит плохо, но на самом деле это не так.

— Итак, — говорит Лола, пока подсчитывает, имеющиеся в наличии вещи, — Мимс сказала мне, что ты завела нового друга, — она говорит «друг», при этом сладко причмокивая.

Боже, Мими, это отстойно.

Строгим голосом я произношу:

— Нет, не так.

Она говорит раздраженно:

— Ну что ты как подросток! Ты не можешь не видеть того же, что и я, когда смотришь на него.

Я глубоко вздыхаю и признаюсь:

— Да! Я знаю, что он — мистер Красавчик и, кстати, ты должна увидеть его брата, он — мистер Великолепный. Он говорил со мной, и я почти растеклась лужицей по полу. Я так нервничала, и моя шея покраснела, и он был очень учтивым с его глубоким сексуальным голосом и... Уфф!

Повернувшись к ней спиной, я иду в комнату для персонала. Я почти уже там, когда слышу Лолу:

— Почему бы тебе не пригласить его на обед?

Хм, я могла бы сделать это. 

Два дня спустя.

Я сижу на прилавке и неотрывно смотрю на визитку, а она на меня. Она насмехается надо мной.

Адрес электронной почты Ника написан на карте. Я могла бы просто послать ему письмо и пригласить на обед или выпить кофе.

Так почему это так сложно?

Перестань быть трусихой и просто сделай это. Ты знаешь, что хочешь его увидеть.

Я захожу в свою электронную почту, начинаю писать и в последнюю минуту отступаю. Я сохраняю письмо в папке «Черновики» на случай, если я передумаю.

Равр Рааавр

Звонок больше не звучит, как кошка во время течки, теперь это больше похоже на мычание коровы. Сегодня среда, в этот день я одна в магазине.

Я улыбаюсь и смотрю на дверь. Моя улыбка исчезает из-за того, кого я там вижу; моё сердце опускается.

Мисс Чертовка, потерпевшая фиаско с возвратом платья, прогуливается к прилавку.

О, господи. Пожалуйста, дай мне силы.

На этот раз я улыбаюсь решительнее и спрашиваю:

— Доброе утро, мисс. Как ваши дела сегодня?

Она улыбается и отвечает:

— О, замечательно, милочка. Как вы?

Эм, что?

У меня сразу рождаются подозрения, потому что она улыбается как кошка, налопавшаяся сметаны.

— Ну, у нас не очень много посетителей сегодня, поэтому я думаю, могло бы быть лучше. Чем я могу вам помочь?

Она отвечает:

— Я просто хотела зайти и извиниться за свое грубое поведение тогда. Это было совершенно неприемлемо, и мне действительно очень жаль, — она пытается изобразить раскаяние, но это больше похоже на то, что у неё запор.

Я шокирована и заикаюсь в ответ:

— Гм, ничего себе. Я, ах, спасибо. Это очень мило с вашей стороны.

Она грустно улыбается и вздыхает:

— Я знаю, как женщина вы понимаете меня, мы хотели бы носить красивые платья для наших мужчин. Но триста долларов за платье, которое я купила, было, пожалуй, слишком. — Она смеется слишком весело и кладет руку на щеку: — Я честно не знаю, о чём я думала. Мой муж владеет клубом через улицу, и платье было слишком официальным, чтобы носить его там. Он даже не взглянул на него дважды.

Что, черт возьми, она только что сказала? Она жена Ника?!

Я внимательно смотрю на нее. У нее хорошо получается прикидываться милой. Если бы она была на прослушивании, то я бы была впечатлена.

Она худая, немного выше меня, и, может быть, на год или два старше. Ее длинные осветленные волосы отливают серебром. У нее голубые глаза и ледяной взгляд.

Чертовка тяжело вздыхает и говорит мне самым сладким голосом, на какой только способна:

— Это было бы огромным одолжением, если бы вы согласились взять у меня платье. Я сделала ошибку, и я обещаю, что никогда не повторю ее.

Это выглядит как оправдания пятилетнего ребенка.

— Мой муж действительно сердится на меня. Мне очень нужно вернуть деньги.

Её слова не имеет смысла для меня.

Во-первых, с чего бы Нику заботиться о платье, стоимостью в какие-то жалкие триста долларов, когда одна его шелковая рубашка, вероятно, стоит больше?

Во-вторых, он владеет клубом! Как говорит Мими, клуб очень популярен, они не могут быть ограничены в средствах.

Из-за этого противостояния кровь уже приливает к груди и поднимается по шее.

Я прочищаю горло и говорю:

— Я понимаю ваши затруднения и очень извиняюсь. Даже если я возьму платье я не смогу перепродать его. Если я не могу перепродать его, то не могу предложить вам возврат. Поэтому, к сожалению, мой ответ до сих пор «нет». — Храбрость растёт где-то внутри меня: — И это мой окончательный ответ.

Убийственно хмурое выражение Чертовки появляется снова.

О, эй, ты! Я скучала по тебе.

Она шипит на меня:

— Это ФУФЛО! Что вы возомнили о себе в этом чертовом магазине одежды. Ну, догадайтесь что? Ваша одежда выглядит как дерьмо. Я видела рубашки лучше в «Таргет»! Вы думаете, что видели меня в последний раз? Я буду приходить каждый проклятый день, пока вы не сдадитесь. И вы сделаете это, милочка, — она смотрит на меня сверху вниз, ухмыляется и говорит: — Я думаю, вам нужно скинуть двадцать фунтов, чтобы хорошо выглядеть в одежде, что вы продаете.

А потом она ушла.

О, черт возьми, нет!

Все только что стало серьезней.

Я иду в комнату для персонала, беру ключи, выхожу на улицу и запираю дверь. 

— Ты не можешь использовать четверку!

С тех пор как мы были детьми, Макс придумывал свои собственные правила в играх, которые не помогают ему выигрывать.

Я отвечаю:

— Я уверен, что могу, приятель.

Я помещаю карту вниз, и он стонет.

Ловкач не может контролировать свой смех и спрашивает:

— Почему ты беспокоишься, Ник? Ты знаешь, что победишь. Он знает, что ты победишь. Это мучение смотреть на вас двоих. Веселое мучение!

Дух смотрит с дивана и ухмыляется.

Цок-Цок, Цок-Цок.

Высокие каблуки.

Должно быть, здесь одна из моих сестер. Я не встаю; они знают, где меня найти.

Цок-Цок, Цок-Цок.

Шаги становятся быстрее и громче. Я поворачиваюсь к дверям и вижу Тину, проносящуюся мимо чил-аута. И, очевидно, она идет к моему кабинету.

— Тина? — кричу я. Стук каблуков затихает, и она появляется в дверях.

О, черт, она взбешена!

Она прекрасно выглядит. Её волосы забраны в неряшливый пучок и на лице почти нет макияжа. Ее кожа безупречна. На ней белые ботильоны и платье до колен с черно-белым рисунком. Пуговицы на груди расстегнуты достаточно низко.

Боже, она горячая.

Я вижу ее ложбинку между грудей, но не пялюсь.

Она замечает других людей в комнате, и черты ее лица смягчается.