Лисса Брайан - Золотая стрела и бабочка

Аннотация

Хотя Эрос – бог любви, сам он никогда не испытывал подобных чувств. Однако, несмотря на это, его непостижимым образом тянет к красивой молодой смертной. И когда одна из его золотых стрел по ошибке поражает Психею, Эрос забирает ее на Олимп, чтобы спаси от неминуемой участи. Ведь отныне ей суждено влюбиться в первого встречного.

Психея в ужасе. Она просыпается в странном месте с завязанными глазами в компании неотразимого мужчины, утверждающего, будто он – греческий бог.

Что произойдет, когда повязка спадет с глаз? 

ГЛАВА 1 

Его цель близко. Эрос чувствовал это. Невидимый и неосязаемый для суетящихся вокруг людей, которые становились в очередь или занимали столики, он оглядел кафетерий в торговом центре.

Вот она. Цель. Рыжеволосая девушка с подносом в руках. Он проследил за ней, готовясь к четкому выстрелу. Рыженькая отодвинула стул и села, а потом принялась расставлять еду для себя и подружки. Он поднял лук и стрелу с зазубринами.

И именно тогда увидел ее. Руки с возведенным оружием опустились. Несмотря на боль, он приблизился к ней, пытаясь услышать нежный голос среди гула толпы. Облачена в легкий сарафан из хлопка, темно-каштановые волосы связаны лентой на затылке, хотя несколько непокорных прядей, несмотря на все ее усилия, как всегда выбились из прически. Она ненавидела свои волосы и буйство непокорных кудрей. А он считал их самыми красивыми в мире.

Хотел бы Эрос иметь возможность подойти к ней сзади, обнять и поцеловать мягкий изгиб шеи. Обвести контуры крошечной татуировки на лопатке. Бабочка – причудливая дань ее имени. Для Эроса она всегда будет Психеей. Его бабочкой. И, так же как и бабочками, он мог лишь издали любоваться ее красотой.

Остальные звали девушку Алексис. Вторым именем стала называть ее мама после развода с мужем-греком, и оно прилипло к Психее до совершеннолетия.

Эрос не мог понять, почему именно эта смертная так его очаровывала. Но он с уверенностью мог сказать, что она взывала к нему, как ни одно другое существо – смертное или бессмертное – за тысячелетия, которые он бродит по Земле. Бесспорно, она красивая и добрая, но в его жизни таких было немало. Только Эрос знал, что она особенная. От звука ее мягкого смеха он забыл, как дышать, и пошел к ней словно привороженный.

В голове раздался шепот: «Ты здесь по работе, и ее нужно выполнить».

Вскинув голову, он отыскал взглядом мужчину, которого рыженькой суждено полюбить. Парень с газировкой и бутербродом на пластиковом подносе.

Эрос снова поднял лук и прицелился в рыжеволосую. И прежде чем пальцы соскользнули с тетивы, Психея ойкнула, пролив на себя напиток, и этим в последний момент отвлекла Эроса. Он с ужасом смотрел, как стрела пролетела через комнату и поразила грудь Психеи. Разлетелось облако золотой пыли.

Он в панике бросился через комнату, даже не пытаясь уворачиваться от людей. Они оглядывались и ежились. Смертные испытывали леденящий холод всякий раз, когда он проходил сквозь них.

Психея все еще вытирала салфеткой сарафан, тихо ругаясь себе под нос.

– Черт бы все побрал!

Она стала наклонять голову, и его внутренности скрутило леденящее отчаянье. Она влюбится в первого мужчину, на которого посмотрит после удара стрелы. Если бы он только смог...

Эрос успел вовремя и прошептал заклинание. Психея покачнулась, её лицо лишилось красок, и она соскользнула со стула. Он подхватил девушку, не дав упасть на пол, и они исчезли.

Темно. Вокруг кромешная тьма. Она лежала на чем-то мягком. Кровать? Алексис села и потянулась руками к лицу. У нее были завязаны глаза. Она взялась за край ткани.

– Не надо, – произнес мужской голос, и она вздрогнула. – Не снимай ее, Психея.

– Кто вы? Откуда вам известно мое имя? Мое настоящее имя.

Он не ответил.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Прошу, только не делайте мне больно. Я сделаю все, о чем вы попросите. Просто позвольте мне уйти.

Он говорил так тихо, что она едва могла услышать, хотя очень внимательно прислушивалась к каждому звуку.

– Психея, я никогда не смогу тебя обидеть. Но и отпустить не могу.

Она начала всхлипывать, но постаралась взять себя в руки. Ей нужно быть смелой. Обдумать всё спокойно и хладнокровно, а потом дождаться шанса и сбежать. Только попытки успокоиться казались такими же тщетными, как и желание замедлить бег грохочущего сердца. Она глубоко вздохнула.

– Кто вы, и почему я здесь?

– Я... – голос дрогнул. – Друг. Клянусь, тебе ничего не угрожает. Я отпущу тебя, как только исправлю свою ошибку.

– Вам не нужно ничего исправлять. Просто отпустите меня, и я обещаю, что никому ничего не скажу.

– Дело не в этом. Если я тебя отпущу сейчас, ты... будешь в опасности.

– Из-за чего?

Его голос снова стих до едва уловимого шепота.

– Я не могу тебе сказать.

Она услышала скрип и шорох ткани. Тихие шаги по деревянному полу. Кровать просела, когда мужчина присел на краешек около нее. Не в силах сдержать рвущийся на волю крик, Алексис съежилась. Она жутко сожалела, что вместе с Тарой не ходила на курсы самообороны.

Он вздохнул.

– Я не причиню тебе вреда.

– Без обид, но у меня нет никаких оснований вам доверять. Я даже не знаю вашего имени.

– Эрос.

– Эрос?! Как греческий бог любви?

– Да. – В его голосе послышалось веселье.

Она снова глубоко вздохнула.

– Откуда вы знаете мое имя?

– Я очень многое о тебе знаю.

– Так вы... Вы что, следили за мной?

– Не так, как ты думаешь, – ответил он. – Я никогда не собирался с тобой встречаться, но произошел... несчастный случай. Случилось то, чего не должно было произойти, и теперь я должен все исправить.

Она почувствовала легкое прикосновение к щеке и судорожно втянула воздух, изо всех сил стараясь не отшатнуться и не дрожать.

Эрос снова вздохнул. Кровать дрогнула, когда он поднялся.

– Когда я уйду, ты сможешь снять повязку, но ты должна пообещать завязывать глаза всякий раз, когда я рядом. Знаю, ты благородная и сдержишь слово. Ты клянешься?

Чтобы снять эту треклятую повязку, она готова поклясться в чем угодно.

– Обещаю.

– Устраивайся поудобнее и постарайся успокоиться. Я отправлю тебе еду. – Он помолчал. – Пожалуйста, не пугайся, если никого не увидишь. Это место очень... отличается от твоего мира, но здесь тебе не причинят вреда.

– Где мы? – шепотом спросила Алексис.

– На Олимпе.

С этими словами он покинул комнату, заперев за собой дверь. 

ГЛАВА 2

«Олимп?! И что это значит?»

Психея сняла повязку и осмотрелась. Она лежала на огромной кровати со столбиками и тончайшим балдахином. Сама комната была гигантских размеров. Возле камина стоял низкий столик, окруженный двумя диванами. В каждой из стен огромные прямоугольные отверстия. Ветерок шевелил легкие занавески.

Поднявшись с кровати, Психея прошлепала босиком к окну и ахнула от изумления. Перед ней простирался вид, который, она думала, существует лишь в мире фэнтези. На расстоянии возвышались белоснежные горы. Дом стоял на краю крутого каньона. И на тысячи метров под ней извивались серебристые ленты рек. Она проследила за движением потока и увидела водопад, который мог существовать лишь в воображении. На фотографиях ей доводилось видеть водопад Анхель, и он ничто по сравнению с этим. Психея почти ожидала увидеть летящего над каньоном единорога, пытавшегося скрыться от дракона или другого мифического существа.