— Мне хотелось бы, чтобы ты сходил со мной к Омару Салему. Он пригласил на ужин нескольких друзей и попросил привести тебя. Он очень ценил твоего отца, — сказал Юсуф Мухаммеду.

Тот кивнул. Омар всегда выказывал у нему уважение и был влиятельным человеком в Иерусалиме, пренебречь просьбой которого он не мог. Пока зятья разговаривали, а Саида пыталась напоить молоком маленького Рами, Дина, помогавшая Айше разложить одежду малыша, поинтересовалась у дочери, почему она так несчастна.

— Каждую ночь мне снится, как полиция уводит отца. Ты помнишь то, мама? женщины разговаривали и пели. Я нервничала, как все невесты в день свадьбы. И вдруг ворвались эти люди, растолкали гостей, набросились на отца и увели его, не обращая внимания на просьбы подождать до конца свадьбы. Тот вечер превратился в вечер рыданий. Юсуф — лучший в мире мужчина, терпеливый и заботливый, но свадьба с ним всегда будет полна плохих воспоминаний, самых худших в моей жизни.

— Ты что, не любишь мужа? — спросила Дина, боясь услышать ответ.

— Не знаю, мама, не знаю. Думала, что люблю... Он казался таким красивым, мужчина, который много повидал, храбрый воин на службе у шарифа Хусейна и принца Фейсала. Чего еще я могла желать? Судьба женщины — выйти замуж, а я не могла найти мужа лучше. Люблю ли я его? Наверное, любила бы, если бы свадьбу не запятнала отцовская кровь.

— Твоему отцу больно было бы видеть тебя такой. Ты была светом его очей и ради его памяти должна постараться стать счастливой.

— Думаешь, что я не сделала всё от меня зависящее, чтобы не обмануть ожидания Юсуфа? Я уже сказала тебе, что он лучший мужчина в мире и не заслуживает жену вроде меня. Я знаю, что ему пришлось пойти против материнской воли, чтобы привезти меня сюда, потому что он считает, что рядом с тобой я обрету покой. Чем больше меня любит Юсуф, тем хуже я чувствую себя — ведь я не могу ответить ему такой же любовью.

— Мужское терпение небезгранично... Он может с тобой развестись или взять другую жену, и тогда...

— Я не стану его в этом винить. Кто будет любить женщину, которая вечно плачет? Даже хорошей матери из меня не вышло, посмотри на Рами, я не могу его накормить, если бы не свекровь, не знаю, что бы с ним стало...

Дина обняла дочь, чувствуя ее боль как свою. Она погладила ее по голове и поцеловала, чтобы успокоить.

— Теперь ты дома, и вот увидишь, как потихоньку тебе станет лучше. Но ты должна и сама приложить усилия, у тебя есть муж и сын, и обязательства перед ними. У отца разорвалось бы сердце при виде твоих страданий.

Айша разрыдалась в объятьях матери. Но это были не только слезы горечи, но и облегчения. В теплых руках Дины она обрела дом, и если что и могло облегчить ее состояние, так это материнская забота.

Они по-прежнему обнимали друг друга, когда их настойчиво позвала Саида.

— Малыш голоден, ему не хватает молока. К тому же я устала и хочу прилечь.

***

Омар тепло обнял Мухаммеда и пожурил его за то, что не пришел раньше.

— Ты ведь знаешь, что тебя всегда тепло примут в этом доме, как и твоего отца, а твое мнение оценят, как ценили его. Ты, как и он, боролся вместе с самыми храбрыми и вернулся домой, исполнив долг чести, — сказал он, зная, что Мухаммед тяготится тем, что покинул войска Фейсала.

За едой мужчины слушали новости, которые привез Юсуф, и наслаждались рассказом о покорении Дамаска.

— До нас дошли противоречивые слухи о конференции в Париже. Скажи, Юсуф, те силы, что выиграли войну, выполнят свои обязательства перед нами? — спросил Омар Салем.

Юсуф был настроен пессимистично.

— Мне мало что известно, я лишь знаю, что Франция хочет получить мандат на управление Сирией и Ливаном. Она требует Ливан для христиан-маронитов. В Париже давят на Фейсала, чтобы он согласился на раздел, предложенный Сайксом и Пико от имени их правительств, британского и французского, но принц сопротивляется и отстаивает дело, за которое мы боролись — арабское государство. Именно за это мы дрались с турками.

— И они этого добьются? — в тревоге спросил Омар.

— Нет, — заявил Мухаммед, прежде чем Юсуф смог ответить.

— Почему ты так считаешь? — поинтересовался один из гостей Омара.

— Потому что британцы лишь хотят покончить с Османской империей, а не заменить ее на другую. Юсуф уже объяснил, что у французов есть собственные интересы. Кончится тем, что земли разделят.

— С каждым разом в Палестину прибывает все больше евреев, — заметил другой приглашенный.

— Евреи Фейсала не беспокоят, они нам не враги, по крайней мере пока, когда согласны стать частью большого арабского государства. А кроме того, Фейсал встречался с еврейским лидером, доктором Вейцманом, — объяснил Юсуф.

— И они пришли к соглашению? — спросил Омар.

— Ни шарифа Хусейн, ни его сына Фейсала не волнует, что здесь живу евреи. Мы боролись за арабское государство. Если евреи поддержат наши требования, остальное не имеет значения, — снова вмешался Юсуф, устав от того, что друзья больше беспокоятся о Палестине, чем о создании большого арабского государства.

— Британцы дали евреям права на Палестину. Как они посмели? Они говорят, что это будет домом для всех евреев, а ведь это наша земля, — заявил один из гостей.

— Мы сами продали им земли, не стоит винить в этом евреев, — отозвался Мухаммед.

— Ты прав, Мухаммед, — согласился Юсуф, который знал о его близких отношениях с евреями, поселенцами Сада Надежды.

— Значит... — продолжал Омар Салем.

— Тебе следует знать, Омар, что на конференции в Париже Фейсал склонил на нашу сторону президента Вильсона. Американец настаивает на том, что нельзя предпринимать больше ни единого шага без консультаций с нами, и по его совету создали комитет, который займется землями, что желают получить арабы, — объяснил Юсуф.

— И кто входит в этот комитет? — спросил кто-то.

— Американцы: ректор университета, мистер Генри Кинг, и промышленник Чарльз Крейн.

— Это просто потеря времени! Что они такого могут выяснить, чего еще не знают? Шариф Хусейн ясно объяснил причины, по которым мы боролись с турками и помогли выиграть войну. Нам нужно свое государство. Неужели Фейсал это забыл? — гневно поинтересовался один из гостей.

— Насколько я знаю, эти американцы, Крейн и Кинг, уже на пути в Дамаск, — сообщил Юсуф.

— И мы должны принять из рекомендации, невзирая на то, за что боролись? — в голосе Омара звучало раздражение.

Юсуф пожал плечами. Ему больше нечего было сказать, он верил в Фейсала, принц знал, как себя вести.

— Завтра я возвращаюсь в Дамаск. Надеюсь, что в следующий раз привезу вам более отрадные новости.

Вернувшись домой, Мухаммед и Юсуф застали трех женщин за разговором. Юсуфу показалось, что выражение лица Айши переменилось. Это еще не была радость, но и боль страданий немного смягчилась.

Айша держала на руках Рами, и Юсуф растрогался, увидев, как она улыбается сыну, который никак не желал засыпать.

Когда они удалились к себе в комнату, Айша рассказала Юсуфу, что приходили Кася и Марина, чтобы познакомиться с Рами.

— Марина такая красивая... Я была бы счастлива назвать ее своей сестрой.

— Твой отец был прав, Айша. Мухаммеду лучше жениться на женщине, с которой у него общие корни.

— Но чем Марина так уж отличается от нас? — возразила Айша. — Мы знаем друг друга с детства. Она всегда была мне старшей сестрой. Мухаммед влюбился в нее с первого взгляда. И... Признаюсь честно, я уверена, что хотя он и собирается жениться на Сальме, он все еще продолжает ее любить.

— Это не наше с тобой дело, и мы не должны вмешиваться. Мухаммед — ответственный и мужественный человек, он знает, что делает. Поверь мне, он будет счастлив с Сальмой.

— Но намного счастливее он был бы с Мариной, — не сдавалась Айша, которая, казалось, немного ожила.

На рассвете Юсуф отправился в Дамаск, чтобы присоединиться к Фейсалу. Как и Мухаммед, он хотел, чтобы поскорее настал мир, чтобы он мог жить с Айшей. Он не получал удовольствия от своего брака. Арест тестя в день свадьбы омрачил начало совместной жизни с Айшой. Первые дни они провели в тоске, зная, что Ахмеда приговорят. После того как его повесили, Айша впала в депрессию, от которой ее не спало даже рождение Рами. Но Юсуф любил ее и хотел дать время, чтобы зажили раны.