Бьорн был ранен, из пореза сочилась какая-то черная слизь. Затем он исчез.Тейн и Ксерксес обезумели, но прежде чем они смогли отыскать воина – недостающую часть их сердец – Кендра открыла глаза и приказала Тейну отправиться в лагерь Фениксов.Он повиновался беспрекословно."Ох, Кендра. То, что я сделаю с тобой..."

В новых рабских цепях вокруг талии, гасивших ее силы, она была так же беспомощна, каким был он.

– Не могу рассказать, что случилось, или объяснить, что произойдет со мной в ближайшие месяцы, – наконец выдавил Бьорн, и Тейн услышал страдание в его голосе. – Я пообещал сохранить тайну.

Он проглотил ругательство. Посланники никогда не нарушают клятвы. Физически не могут. Не то, что эти выродки. Тейн знал Бьорна, и понимал, его друг никогда бы не согласился на это, если бы тем, кого он любил, не угрожали. 

Еще один камень в огород Кендры. Если бы Тейна не окрутили, он бы смог найти способ спасти своего друга от ужасной участи.

– Если я могу помочь тебе...

– Знаю, – сказал Бьорн уже печально. – Всегда, я знаю.

Необходимо что-нибудь сделать. Все, что влияет на счастье друга, влияет на него.– Нашли демонов, ответственных за смерть Германуса? – спросил он, перейдя ко второй по актуальности теме. До Кендры охота на шестерых демонов, которые напали из засады и обезглавили бывшего предводителя Посланников, была его единственной обязанностью и величайшей привилегией.

– К сожалению, нет, – ответил Ксерксес.

Так много нужно сделать. Отыскать ответы для Бьорна. Найти демонов. Наказать Фениксов. Поговорить с девушкой-рабыней.

Больше всего Тейн предвкушал последнее, и это раздражало. Нетерпеливое ожидание общения с конкретной женщиной напоминало нетерпеливое ожидание определенной еды. Он попробует, это будет вкусно, но затем это закончится.

Ему не хотелось бы вляпаться в дерьмовую ситуацию.

Возможно, лучше избегать ее сейчас и всегда, и его вопросы навсегда останутся без ответа.Острая боль от... чего-то... пронзила его... это не сожаление, не может быть сожаление... но он заставил себя согласиться. Ему следует избегать ее. И это будет проще простого.Через час он забудет о ее присутствии.

Резким движением он наклонился и схватил еще одно печенье. Чтобы поднять настроение, он сказал:

– Я не спрашиваю, что ты делал во время моего отсутствия, Ксерксес. Очевидно, ты потерялся без меня.

– Очевидно, – подтвердил Ксерксес, уголки его губ приподнялись. – Ох, но прежде, чем ты уйдешь в свою комнату, мне нужно несколько минут, чтобы перенести вещи. Я воспользовался возможностью... хотел сказать трагедией... твоего отсутствия в свою пользу.Ха! – Ты превратил ее в вязальный цех своей мечты?

Бьорн вытер губы тыльной стороной ладони.

– Если ты теперь вяжешь, я хочу свитер на Рождество.

– Ну, очень жаль, – сказал Ксерксес. – Ты получишь намордник.

– Свитер с намордником? Это эффектно, – усмехнулся Тейн. – Я хочу носки.

– Чтобы скрыть свои копыта? – небрежно спросил Бьорн.

Остряк.– Я заставлю тебя понять, что у меня красивые ноги.

– Если ты ударишься в лирику о великой красоте своих ног, то меня вырвет. – Ксерксес схватился за живот, изображая отвращение.

– О, маленькие пальчики, – сказал Тейн, его голос стал мягким и все же драматичным. – Такие сладкие лакомства. Как много женщин вы заставили... пылать.

Бьорн расхохотался.

Ксерксес покачал головой, явно сопротивляясь улыбке.

– Так или иначе, как мы скатились к этой теме? Хочу, чтобы в день, когда я научусь вязать, вы оба вонзили по кинжалу в мое сердце. 

Вот оно. Именно поэтому Тейн любил этих парней. Легкий дух товарищества. Поддразнивания. Понимание.

– Идет, – сказал с широкой улыбкой. – А что нам делать, если ты примешься за плетение корзин?***

– Ты можешь поверить? Это просто так... Ничего себе... Никогда не видела ничего столь великолепного. В моих глаза стоят слезы? Думаю, я плачу.

Элин изучала четырех женщин, прислонившихся к единственному окну в просторной и причудливо обставленной спальне, которую им придется разделить. Октавия – вампир, Шанель – Фея, Беллори – Гарпия, а Саванна Роуз... Сави... Сирена.

В детстве мать Элин научила ее различать кто есть кто среди разных бессмертных рас.Фениксы и Феи – прирожденные враги, поскольку Феи потомки титанов... текущих правителей нижнего уровня небес, этого уровня... а Фениксы произошли от древних греков... бывших правителей нижнего уровня.

Гарпии дальние родственники вампиров, в чьей родословной потоптались демоны, они живут ради кровопролития, а не ради питания кровью. Однако, они должны ее пить, чтобы залечить смертельные раны.

В генах вампиров есть ДНК и древних греков, и титанов, и несмотря на человеческое мнение, они не превращаются в пламя – и не сверкают – на солнце.

И, в отличие от других рас, они не выбирали жить в тайне. Вампиры были прославленными гончими Мифтопии.

Мифтопия. Отличное название для мира бессмертных, но Элин придумала бы получше. Отсосивилль.Сирены скрытны, как правило, они выходят из своих пещер на берегу океана раз в год, чтобы соблазнять и убивать ничего не подозревающих людей.С того момента как Неон... также известный как Ксерксес... втолкнул Элин в комнату, сказав: "Она – человек, и поможет вам в баре... не причиняйте ей вреда", – все четыре красавицы были милы с ней и рассказывали о своих жизнях.

Ее до чертиков потряс такой простой прием, и она все еще не оправилась.

– Элин, давай посмотри, – сказала Шанель, махнув ей. – Приготовься быть сраженной наповал. – Она смущенно улыбнулась. – И прошу простить меня за сквернословие. Сави определила меня в программу избавления от ругательств... при этом только проигравшие отправляются в реабилитационный центр.

Девушки рассмеялись.

Бьорн, также известный как Разноцветный, нашел светловолосую голубоглазую Фею ребенком, после того как родители выгнали ее из их мира, Седуира, по причинам, которые Шанель отказывалась объяснить. 

Неуверенные шаги... может, это уловка?.. и Элин подошла ближе.

Девочки оставили место для нее, и вдруг она увидела самый ослепительный закат в своей жизни. Розовые и фиолетовые цвета пролились по бесконечному пространству золотого и голубого.Облака утончались и распадались на белые сгустки, принимая вид запутанной игры – соедини точки.

– За гранью прекрасного. 

Она никогда не видела небо настолько близко.

– Не думаю, что мы смотрим на одно и то же, – сказала Октавия. Тейн спас сексуальную брюнетку от людей, которые собирались забить гигантский гвоздь в ее бьющееся сердце. – Как обожающая кровь, думаю это чудесно. И очень вкусно. Но сомневаюсь, что у нас одинаковые пристрастия. Посмотри ниже, лепесток.

Лепесток? Звучит лучше, чем "служанка". Элин опустила взгляд... и закричала. Фениксов разместили в линию на заднем дворе клуба, каждое тело удерживало на месте несколько колов. Кровь капала из каждой жертвы, превращаясь в бесконечные кровавые бассейны.Элин прижала кулак ко рту, чтобы остановить еще один рвущийся на свободу крик. Когда ее живот болезненно скрутило, она отступила от окна.

– Большинство из бессмертных рас порочны, – когда-то сказала ей мать. – Они – хищники, чьи инстинкты отточены единственным правилом: выживает сильнейший. Запомни это. И если меня не будет рядом, чтобы защитить тебя, то никому не доверяй и используй всех. Поняла? Это единственный способ спастись.

Подбородок Элин дрожал. С мыслями о жизни матери всегда приходили воспоминания о ее смерти. Иии, этот раз не исключение. Перед глазами встал образ Ренлей.

Она лежала на полу палатки, в поту и крови, сжимая своего мертвого ребенка, и плакала, пока жизнь утекала из нее.

Сердце... разбивалось снова и снова...

– Ясно одно, девушки, – сказала Беллори, возвращая Элин из мрачных воспоминаний, в которые она ушла с головой. – Нужно надевать резиновые сапоги в следующий раз, когда выйдем из клуба.