— Давай, открой его, — он махнул мне обоими руками и сел на бревно.

Я покрутила сверток в руках. Он был сделан из кожи и перевязан сухожилием какого-то животного, кажется оленя. Развязав узел, я открыла сверток. Внутри лежало ожерелье из каменных бусинок с подвеской в виде большого клыка хищного животного. Ослепительно белый, с идеальными изгибами, он был около четырех дюйм в длину. Я провела пальцем по гладкой поверхности, чувствуя тепло, исходящее от него.

— Что это?

Он улыбнулся во весь рот.

— Мой тезка. В зубе грифона заключена большая защитная сила.

Я подняла глаза.

— Зачем ты даешь мне это?

— Надень ожерелье, Принцесса. Оно убережет тебя от червей.

— Я должна отдать его тому, кому он действительно нужен. Например, моему отцу.

Глаза Гриффина погрустнели.

— Слишком поздно, черви к тому времени проникнут слишком глубоко, и ты это знаешь. Сейчас наша задача как можно скорее отправиться за огнем. Ожерелье помогло бы ему на первых порах, если бы мы доставили его в сохранности от королевы.

Сердце дрогнуло, когда я сжала ожерелье в руках.

— Тогда почему ты не отдал его моему отцу? Он находится под угрозой, не я.

— Он всегда будет под угрозой. Ему всегда придется быть осторожным со своими чувствами, с теми, кого он любит, — и он указал на спящую Ферн. Да, я все отлично понимала. За любовь к моему отцу приходилось платить высочайшую цену. Ставить на кон свою жизнь. Как это сделала моя мама. А теперь Ферн пойдет той же дорогой.

Гриффин встал и подошел ко мне, взял ожерелье и надел через голову.

— Драгоценного времени осталось совсем мало, если ты хочешь спасти тех, кто презирает тебя и того, кто заботится о тебе.

Он положил руки на мои плечи.

— Когда закончишь, верни мне ожерелье. Это услуга.

Я развернулась по направлению к дому, остановившись, чтобы оглянуться.

Гриффин сильно содрогнулся, его кожа и мышцы дрожали, пока он превращался в волка. Серебряно-черный мех переливался при легком дуновении ветра, когда он встряхнулся. Откинув голову назад, он издал долгий вой, который отразился эхом в моем сердце. Слова без слов.

«Беги, дитя земли, беги, чтобы спасти тех, кого любишь.»

Это было нереальной задачей, по крайней мере, для меня. Мне нужно добраться туда, где был Викер, и использовать очистительный огонь.

Правда, сначала нужно было его найти.

Спираль была лучшим источником информации. Пока я бежала трусцой, мой пульс стабилизировался, но нога гудела от боли, и я приложила все усилия, чтобы проигнорировать ее. Во время бега страх начал медленно исчезать, что позволило сделать мою связь с землей более обостренной. Ее сила скользила по моему телу, излечивая раны, и зажигая мое сердце надеждой.

Я бежала ради всего, что ценила, сила руководила мною, давая мне нужную скорость и мощь. Ту возможность, в которой я нуждалась.

Деревья размывались приглушенно-красным цветом коры и зеленью иголок, когда ноги понесли меня быстрее, чем в первый раз, когда я смогла также подключиться. Быстрее и быстрее. Необходимость и надежда руководили мной, я должна это сделать не для себя, а для своей семьи.

Ради отца и Ферн. Ради всех, кому могла навредить Кассава для того, чтобы занять место на троне. Я должна была верить, что я смогу остановить ее, что придет конец этому безумию.

Минуты спустя я резко остановилась перед Спиралью, легкие и ноги требовали отдыха. Я упала на колени и вдыхала воздух большими глотками. Тело полностью исцелилось во время бега, сила земли полностью смыла остатки боли.

На дежурстве стоял Эндер Снэп, один из любимчиков Кассавы, глядевший на меня с явным отвращением.

— Иди отсюда, Бесполезная.

— Мой отец, — выдохнула я, согнувшись пополам, — мне нужно поговорить с ним.

Я искренне надеялась, что успею добраться до отца и одеть на него ожерелье. Возможно, Гриффин был неправ, и ожерелье защитит моего отца, если я все успею вовремя.

— Его здесь нет.

— Где он? — я выплевывала слова, желая пнуть Снэпа по яйцам за то, что он вел себя как кусок червивого дерьма.

— Все еще на восточном фронте. Но это не должно волновать тебя. Почему ты не на поле с остальными?

Он отвел взгляд всего лишь на одно мгновение, но я все поняла. Снэп лгал мне, отец был где-то здесь. Только вот где? Я простонала и побежала от Спирали к казармам Эндеров, игнорируя крики Снэпа, доносившиеся мне вслед.

Мои шаги отзывались эхом в просторной пустой комнате. Вся эта опустошенность охладила мой пыл. Тут не было никого, ни единой души. Разумеется, я пробежалась по всем коридорам и спальням. Никого. Я с трудом сглотнула. Снэп что-то спрашивал о том, почему я не с остальными. Действительно ли было место, где собрали всех?

Я побежала в комнату целителей. Также пуста. Мое горло сжалось. Неужели они все умерли? Я уже опоздала?

Я бросилась назад к месту, откуда пришла, и увидела то, что заставило меня резко затормозить. Кора молодой секвойи зашевелилась передо мной. Новый побег деформировался, когда большой червь начал вгрызаться глубже, пока рябь не прекратилась. Дерево на мгновение задрожало, и мне показалось, что я услышала крик боли.

Черви действительно были здесь. А раз их было так много, никто не сможет спастись. Я коснулась ожерелья, надеясь, что Гриффин был прав, и оно меня защитит.

Добираясь до поля, я петляла между домами, заглядывая в окна и ища хоть какие-нибудь признаки жизни.

Ничего.

Внезапно рука, появившаяся между двумя домами, схватила меня. Я завизжала, и Коул прижал меня к себе.

— Тише. Слушай меня внимательно. Твой отец очень слаб, и теперь вся власть принадлежит Кассаве. С ней Сильф, высокий. Я помню, как ты рассказывала о Сильфе со шрамом в твоих видениях. Мне так жаль, что я тебе не поверил... — внезапно его глаза потускнели, а сам он выглядел так, как будто ему отключили энергию. Я заставила его посмотреть на меня. Его белки были проклятого розового оттенка.

— Коул, что ты делаешь? — я потрясла его, но он просто стоял. Я толкнула его так, что он резко ударился о стену и упал. Я не смогла его поднять, поэтому заставила сесть. Я не хотела быть с ним вместе, но это не означало, что я перестала заботиться о нем.

В отдалении я услышала шум большой толпы. Ровный и монотонный гул тянулся ко мне по земле, как прерывистое сердцебиение. Я последовала за ним, завернув за последнее большое дерево, и не смогла поверить тому, что оказалось передо мной.

Все люди стояли на площади, которую мы использовали для больших собраний. Они кашляли и стонали, их дыхание сопровождалось булькающими звуками, а черви постепенно съедали их органы.

В центре стояла Кассава, с поднятыми руками. Розовое свечение искрилось вокруг ее тела, что было подтверждением того, что она управляла всей нашей семьей.

Но мое внимание привлекли остальные. Как и у Коула, в их глазах не осталось жизни. Они умерли для всех желаний и надежд. Хотя я знала, что они живы, видела, как поднимаются и опускаются их грудные клетки, слышала бульканье в их легких, сопровождающее дыхание.

Я вонзила пальцы в рядом стоящее дерево, чувствуя, как червь ползет под моей ладонью. Что, черт возьми, я могла сделать? Что?

Гранит был здесь, стоя за Кассавой. Эш, Блоссом, Мэл и другие Эндеры были в нескольких футах от нее. Почему же Снэпа оставили в Спирали? Видно, он был должен что-то охранять.

Моего отца. На меня обрушилась горькая правда. Мой отец был в Спирали, и Снэп охранял его. Но я не могла сдвинуться с места, вид передо мной был столь же гипнотизирующим, как и смертельный танец кобры.

Что делала Кассава? Розовое свечение жужжало как рой пчел, пульсирующий вокруг всех присутствующих. Как это заставляло их перемещаться, когда они были так больны, что большинство из них не должно было и на ногах стоять?

— Где же ты, Лакспер? — позвала Кассава, и у меня появилось желание повиноваться ее голосу, но, быстро подавив его, я осталась стоять прижатой к дереву, впившись ногтями в кору.