Уилл удивил меня, подавшись навстречу поцелую и подняв свою руку к моему затылку, чтобы прижать меня ближе. Его губы двигались решительно и, в этот самый момент, он как будто изливал все то, что не мог выразить словами, все сложности, которые мы не могли распутать, все свое разочарование и страх.

И все мысли вылетели из моей головы, окутанная его вкусом, ощущением его тепла в дюймах от меня, но я не могла прикоснуться к нему, не упав... и я очень, очень хотела этого. И прикосновения и падения.

Мои руки стали дрожать... Хотя, нет, я дрожала с головы до ног. Но мне было все равно. Здесь я хотела остаться навсегда.

Затем Эд кашлянул и пробормотал что—то во сне с заднего сидения, напугав нас обоих. Я забыла что он был там.

Я отстранилась от Уилла, дыхание сбилось и сердце колотилось, я медленно вернулась на свое сидение. Я поймала себя на том, что гадаю какого это быть Элли во время поцелуя. Поцелуй был жарким, но ощущался еще горячее, когда я была ею. Я вздрогнула.

Уилл с теплотой во взгляде наблюдал за моим отступлением, который говорил о том, что я была не единственной кто потерял счет времени, месту и обстоятельствам.

Я закусила губу, которая опухла и покалывала; я хотела остаться.

Но на сколько? Этой мысли хватило, чтобы опрокинуть воображаемое ведро холодной воды на мои зашкалившие эмоции.

Я отвела взгляд от Уилла и нащупала дверь.

— Я скоро вернусь.

— Обещаешь? — спросил он, когда я выбралась из машины.

Я не знала, что сказать, застряв между тем, что я хотела и тем, что поддавалось моему контролю. Так что промолчала.

* *

Всем известная фишка о вечеринках Бена, заключалась в том, что это не вечеринка, ели кого—то не стошнило в кустах. В частности, в рододендронах миссис Роджерс. К счастью, эту роль Кэти выполняла превосходно, когда я вышла из-за угла.

Типичная второкурсница. Я покачала головой и направилась в ее сторону, но затем внезапно застыла.

Сейчас Кэти была ученицей предпоследнего курса средней школы. Занятия в школе начнутся через пару недель. Для всех остальных жизнь шла своим чередом, они взрослели. Все, кроме меня.

Я посмотрела на ее блондинистой затылок — ясно видимой в ярком лунном свете — подпрыгивающей над зеленью и ощутила острый укол зависти. В теории, Кэти проведет следующие два года в Граундсборо и отправиться в колледж, а затем

будет жить дальше, где этот момент станет далеким воспоминанием. У нее впереди целая жизнь, в отличие от меня.

Я почувствовала, как ногти впились в ладони, когда я сжала их в кулаки. Я — человек, никогда никому не завидовавший, кроме разве что Лили из-за ее семьи, сейчас завидовала девушке, блюющей в кустах? Вот уж нетушки.

Жалкое зрелище.

Любой, кто достаточно туп, чтобы прийти сюда и нажраться, особенно в одиночестве, не заслуживает, чтобы ему завидовали.

Вроде как. А может и нет. Но это не изменило моего мнения.

Я вздохнула и пошла дальше.

Задний двор Бена выглядел так же, как и в прошлые вечеринки, когда я была здесь. Еда — чипсы всех видов в пластиковых мисках и пицца, которую почти растащили — была разложена на нескольких складных столиках.

Бочонок, скорее всего стоял в деревьях на задах участка, учитывая течение участников вечеринки с красными чашками в руках в том направление и обратно.

Большинство людей собралось на газоне, между верандой и лесом, танцуя, разговаривая в маленьких группках и бродя вокруг. Уличные прожектора были включены и кто-то, скорее всего Бен, воткнул в землю обшарпанные бамбуковые факела по всему заднему двору. Мерцающее пламя отбрасывало дикие тени на лица стоящих рядом. Из больших динамиков, рядом с верандой билась музыка — был подключен чей-то айпод, наполняя вечеринку смесью сильных басов и чем-то неузнаваемым, на такой громкости.

Я заметила своих друзей — вообще—то, бывших друзей, рассыпавшихся по заднему дворику. Мисти и Крис еще не появились — что не удивительно, Мисти всегда и везде опаздывала. Но Эшли и Дженнифер вместе танцевали рядом с верандой, типа очень вызывающе. К сожалению, выходило жутко и неловко, учитывая их одинаковые наряды (как обычно), состоящие из коротких юбок и рубашек в сине-белую полоску, и их очень различное телосложение. Дженнифер ростом была на добрых пять дюймов выше Эшли. К тому же, они выглядели, как распутные морячки из 70-х годов.

Джефф Паркер, на которого был рассчитан так называемый сексуальный танец, не обращал на них внимания, он склонился над гитарой, а милая младшекурсница стояла рядом и спрашивала его об игре на гитаре или чем-то еще. Ха, хорошо ему. Мне всегда нравился Джефф — он почти не участвовал во всех наших проделках. А еще он не предавал меня после смерти. Не то, что некоторые.

Майлз Стивенс стоял в другой стороне и наблюдал. Он как обычно был стильно одет, рубашка с длинным рукавом и военные штаны, несмотря на стоявшую весь август жару. Не могу быть уверена с такого расстояния, но могу поспорить, что благодаря мне, его задротские шмотки сменились на дизайнерские.

А рядом с ним стояла Лиэнн, также пялясь на толпу и шепча ему на ушко соблазнительные комментарии. Но где Эрин/Лили? Я не вижу ее поблизости.

Сердце упало. Может она вообще не здесь. Она должна быть рядом с Лиэнн, единственным человеком, знакомым ей, разве нет?

Я двинулась ближе для лучшего обзора, пробираясь по краю толпы и прокладывая свой путь через множество факелов. Пока не увидела Лиэнн в нескольких футах, которая, как я поняла, смотрит не на всю толпу, а на что—то или кого—то конкретного. Ее глаза были полны злобы и веселья... нельзя не сказать, что выглядела она при этом отвратительно.

И она не была единственной, кто смотрел на что—то или кого—то. Вообще-то, большая часть людей здесь наслаждалась спектаклем, показывая пальцем, хихикая и перешептываясь и...

О Боже. Я замерла, боясь обернуться. Только один человек заставлял Лиэнн светиться такой ненавистью — Бен Роджерс. Бен и Лиэнн встречались в первый год, и, когда он бросил ее, она не смогла справиться с поражением. Любую возможность, что она могла найти, чтобы посеять хаос вокруг него — и посмеяться над этим — она обязательно использовала. Но одного его присутствия не было бы достаточно, чтобы настолько привлечь внимание Лиэнн или других гостей. Это, в конце концов, его вечеринка. Конечно, он был бы здесь. Скорее всего в окружении любых пьяных или глупых девушек, которых он смог найти ...

И я пришла в ужас от того, что знала, кем была одна из них.

Давайте начистоту: я и не ожидала, что на вечеринке Бена с Эрин/Лили будет все чудесно. Я слышала от Эрин достаточно, чтобы знать, что если она попадет сюда, дебош нам обеспечен. Или еще что похуже. Неважно. Сочетание того, что все считали ее Лили, и того, что все помнили, как закончилась ее последняя вечеринка, превзошло все известные понятия о мерзости.

Но должна признаться, когда я, наконец убедила себя обернуться и посмотреть на то, что видит каждый в нескольких метрах от меня, я не ожидала, что это будет настолько плохо. Эрин/Лили обвилась вокруг Бена Роджерса, словно он был шестом для стриптиза. Темная помада — не идущая ей и не выбранная мной для Элли — была размазана по ее лицу; на блузке ее расползлось огромное влажное пятно от пива, которое она видимо пролила, когда пила; и на ее джинсах была трава, наверное она падала. И она где—то потеряла туфлю. Но это еще не худшая часть. Нет. Худшая — Господи Боже — это то, что ее язык был настолько глубоко в глотке Бена, что я думала, он должен тыкаться ему в затылок.

И у всего этого были МОЕ лицо и МОЕ тело. Ну, лицо и тело, которые я считала своими; я целый месяц видела их в зеркале каждый день.

Сначала я зажала рот рукой — ох, сколько же микробов; я даже представить себе не могла что живет во рту у Бена Рождерса, и затем меня захлестнула вспышка гнева, сметая все на своем пути, включая здравый смысл.

Умным поступком было бы покрутиться здесь, пока Эрин меня не заметит, вернуться к машине и придумать план как ее вытащить оттуда... или из тела, по крайней мере.