— Дерзайте, — произнесла она, — и Богиня будет с вами.

Кейл нащупал в кармане мелочь. Ему казалось, что Леди Удачи не оценит подношение слуги Повелителя Теней.

Верующие, перемещающиеся организованными группами, переговаривались меж собой, разглядывая чудеса вокруг. Все они настороженно поглядывали на друзей. Эревис понимал, что они с товарищами меньше всего были похожи на прихожан. Скорее уж напоминали хищников. Кроме его, Джака и Магадона, не считая патрулировавших неподалеку Скипетров, больше никто на аллее открыто не носил оружие.

Безумцы и чудаковатые философы собирали вокруг себя слушателей прямо на тротуаре или под кронами кленов, провозглашая проповеди или неся чушь любому, кто хоть на миг задерживал на них взгляд. Они напомнили Кейлу о сумасшедшем, который обратился к нему в Порту Черепа. Кейл уже позабыл, что тот говорил ему, но почему-то считал это важным. Воспоминание начало ускользать и Эревис окончательно выбросил его из головы.

По центру улицы медленно двигались несколько экипажей дворян, холеные пассажиры взирали на толпу с едва скрываемым презрением. Кейл знал, что благородные посещают Храмовую аллею не столько из набожности, сколько для статуса. У всех дворян в родовом имении имелось святилище бога, покровительствующего семье. Богачи посещали общественные храмы только для того, чтобы на людей посмотреть и себя показать, перекинуться парой слов с представителями других благородных семейств, закрепить или разрушить союзы, узнать свежие сплетни.

Кейл вспомнил, как однажды Тамалон сказал ему, что в церквях и увеселительных заведениях сделок заключается гораздо больше, чем за обеденными столами в гостиных. Эревис знал, что так оно и есть, а воспоминания о Старом Филине и его житейской мудрости настроили его на сентиментальный лад.

По левую руку от друзей белая колокольня Храма Песни стремилась ввысь, словно палец титана. Квартет певцов стоял на балконе храма, негромко исполняя песню под аккомпанемент гобоя[1]. Вокруг них собралась толпа, радостно улыбаясь и хлопая в ладоши. Далее по улице стоял величественный Дворец Священных Празднеств, храм Ллииры. Разноцветные флажки на его крыше колыхал морской бриз. Музыка и смех, что просачивались сквозь двери, были слышны издалека.

Через улицу, на другой стороне от святилища Ллииры, возвышались изящные шпили Огневолосого Пристанища, храма Сьюни. В его архитектурном стиле имелось множество разнообразных выпуклостей, обводов, углублений и изгибов, вызывавших определенные мысли. Две пылающие жаровни, выполненные в форме свернувшихся клубком саламандр, обрамляли начало лестницы, что вела к двойным дверям храма. Жрицы никогда, даже в бурю, не позволяли огню потухнуть. Красота вечна — вот послание неугасающего пламени. Храм Сьюн посещали не только повесы, художники и эстеты, но и местные проститутки, получавшие временный приют и кое-какое магическое лечение. Многие из них потом обращались в веру Сьюни, превратив борьбу за существование в своеобразный вид вероисповедания. Кейл припомнил, что среди мужского представительства Старейших Чансела бытовала такая шутка: «Присутствие храма привело в Селгаунт самых привлекательных и здоровых женщин, работавших на просторах Сердцеземья».

Джак толкнул Эревиса в бок.

— Странно, но я все еще не заметил залов для поклонения Маску. А ты, Магадон? — полурослик прикрыл глаза от солнца и стал картинно осматривать окрестности.

Магадон лишь усмехнулся.

— Как я погляжу, храм Брандобариса тоже отсутствует, — улыбнувшись, парировал Кейл.

Джак рассмеялся и отрицательно покачал головой:

— А вот тут ты заблуждаешься, дружище.

С легкостью, отточенной годами практики, Джак вытащил кошелек из кармана проходящего мимо паломника, тощего мужчины средних лет, и со шрамом, рассекающим щеку. Мастерство полурослика произвело впечатление на Кейла, который видел, как работают лучшие из карманников Ночных Масок.

Джак помахал кошельком перед лицом у Эревиса, а ничего не подозревающий паломник пошел своей дорогой. Полурослик продолжил:

— Храм Обманщика там, где я нахожу его. И, как правило, он обнаруживается в чужих карманах, — он улыбнулся Магадону, который выглядел потрясенным. — Не волнуйся Магз. Как по мне, сегодня не лучший день для преклонений. Я только взыскал Десятину Обманщика с того, кто оказался этого достоин. — Джак обернулся и окликнул путешественника: — Постойте, добрейший! Вы обронили кое-что.

Паломник остановился, обернулся и, увидев свой кошелек в руках полурослика, начал растерянно ощупывать пустые карманы жилета. Он молчал и выглядел сильно потрясенным.

Джак приблизился к мужчине и сунул кошель тому в ладонь:

— Моя матушка всегда говорила: чтобы сохранить свои деньги, их нужно держать под одеждой. То же самое касается драгоценностей. И мне кажется — это дельный совет.

Потерявший дар речи паломник отправился восвояси, а Джак вернулся к Кейлу с Магадоном, которые встречали его улыбками.

— А теперь, друзья мои… — Взгляд полурослика, замершего на месте, устремился куда-то мимо товарищей.

Забеспокоившись, Эревис обернулся, но ничего не увидел кроме моря лиц и спин. Только он собрался обратиться за пояснениями к Джаку, как заметил то, что искал.

— Тьма и пустота, — выругался Кейл. Он не мог поверить своим глазам.

— Этого не может быть, — отозвался из-за спины Джак.

Сефрис Двендон, Избранный Огма и, несомненно, сумасшедший, медленно шел сквозь толпу к приземистым, мощным стенам Святилища Свитка, храма Переплетчика. Группа мрачных священнослужителей окружала его, образовывая защитный круг, не позволяющий прохожим приблизиться. Все охранники-огманиты носили белые рубахи, такого же цвета штаны и черные жилеты, расшитые буквами из всевозможных алфавитов — типичные одеяния жрецов Огма. Каждый был в багровой маске, прикрывающей только глаза, и все — при тяжелых металлических булавах. Они внимательно разглядывали толпу, но, казалось, не замечали пристальных взглядов Кейла и Джака.

Сефрис был одет в красные одеяния и носил простую обувь. В руках он нес книгу. Отстраненный взгляд мудреца был наполнен печалью и, казалось, не замечал ничего вокруг. Кейл не помнил, чтобы Сефрис был настолько высоким. Мудрец был на пол головы выше любого из охранников, почти такого же роста, как сам Эревис.

— В чем дело? — спросил Магадон, подойдя к Кейлу.

— Этот человек должен быть мертвым, — отозвался тот, кивком указав в сторону Сефриса.

— Какой? Дылда, окруженный огманитами?

Эревис кивнул. А подошедший Джак добавил:

— Слаады убили и распотрошили его. Мы своими глазами видели труп.

— Тогда это вполне может быть слаад, — заметил Магадон, холодно поглядывая на Сефриса. — От вашего знакомца пахнет меняющим обличье. Помните Нестора?

Нестор был спутником Магадона. Один из слаадов убил его и принял его облик.

— Я помню, — сказал Кейл. — Но мы видели слаадов совсем недавно, несколько часов назад. Вы вдвоем убили третьего. А то… то, о чем ты говоришь потребовало бы их присутствия здесь в течение нескольких недель.

— Они могут быстро перемещаться с помощью телепорта, Эревис, — возразил Магадон. — Возможно, они перемещались меж Портом Черепа, логовом Странника и этим местом. А может, есть еще один слаад, слаад, о котором мы не знаем. Нам нужно быть полностью уверенными.

Кейл согласно кивнул. Друг был прав.

— Если это слаад, — сказал Кейл. — И если мы убьем его на улице, нам придется иметь дело со Скипетрами.

К его удивлению Магадон и Джак, стоявшие с угрюмыми лицами, согласно кивнули.

Он сжал бархатную маску в кармане и прошептал слова заклинания, позволяющего видеть двеомеры[2].

Вызванная магия была неразборчива. Множество побрякушек, оружия, бижутерии и предметов одежды прохожих светились, проплывая мимо взгляда Кейла. Тому оставалось лишь игнорировать огонь, пробиваясь, в сопровождении товарищей, сквозь толпу к Сефрису. Они трижды обошли вокруг процессии, а затем остановились немного позади мудреца и его жрецов-охранников.