Все это было сказано с таким самодовольным видом, что я ему не поверил. Впрочем, все это йе имело значения. Одной моей записки было вполне достаточно.

— Здорово! Только не пойму, к чему такая забота. Чего ты добиваешься?

Он поднялся с кресла и принялся ходить по комнате, избегая, однако, приближаться ко мне.

— Вот уже несколько месяцев я ищу птенчика вроде тебя. Мак. Когда Элен похвасталась, как она тебя окрутила, и рассказала, кто ты, я понял, что мне ничего лучшего и не надо. У меня есть для тебя работенка. Ты должен пересечь французскую границу, имея при себе мой пакет. Тут недалеко, все очень просто. Учитывая характер твоей работы и репутацию, можно не сомневаться, что твой багаж обшаривать не станут. А тем более — машину. Товар у меня залежался, я несколько месяцев жду связи.

— Какой товар?

— Тебе это знать не обязательно… От тебя потребуется только отвезти его в Ниццу. Ты остановишься в определенном отеле, а машину поставишь в гараже отеля. Перед отъездом во Францию я положу в твою машину пакет, а мой человек там его найдет, только и всего. Видишь, как просто?

— Очень… Если я отказываюсь, Карлотта получает мою записку к Элен. Так?

— Котелок у тебя варит!

— Если же я соглашусь?

— Ты проведешь в Ницце несколько приятных деньков и вернешься назад. Отпуск… А месяцев через шесть, возможно, скатаешься туда еще разок. Журналистам приходится много разъезжать, это все понимают. Потому-то я и выбрал тебя. Ты просто создан для такой работы.

— Теперь ясно… И что, Элен тоже имела отношение к твоей работе?

— В натуре. Только она занималась мелочью… Она прикинула, что ты от нее откупишься баксов этак за 1000. Но я ее отговорил. Сказал, что как курьер ты принесешь больше пользы.

И тут только до меня дошло.

— Она была наркоманка, да? Вот для чего ей были нужны деньги. И она не брезговала никакими средствами лишь бы их раздобыть. А мне ты поручаешь транспортировку наркотиков?

— А ты решил, что речь идет о пудре для лица, Мак? — захохотал он.

— Наркотики она получала от тебя?

— Совершенно верно, приятель. Я люблю помогать девушкам, у которых водится монета.

— А кто же из вас придумал историю с виллой — она или ты?

— А тебе-то что за забота?

— Могу поспорить, что ты. Удобная вилла и удобная скала, с которой легко сорваться. Ты понимал, что я не войду в игру, если меня не схватить за горло. Силки были расставлены. Элен летит со скалы, а я, как последний идиот, сам лезу в петлю…

Он расхохотался еще громче.

— У тебя здорово все получается. Да только доказать ты ничего не сможешь. А я тебя могу засадить — верняк.

— Скажи, она успела тебя заснять, когда ты был наверху? По этой причине ты и поспешил засветить пленку?

— Я вижу, что ты ничего не понял. Этот трюк был нужен, чтобы до легавых дошло, что совершено преступление… Ладно, хватит пустой болтовни, ближе к делу. Так ты поедешь в Ниццу или мне послать записку Карлотта?

— Да вроде выбор у меня невелик.

Я рассеянным взглядом обшаривал комнату, отыскивая предмет потяжелее, которым можно будет успокоить этого бугая, но ничего подходящего не было видно. Ну а на голые кулаки рассчитывать не приходилось. На круглом столике у двери стояла ваза с гвоздиками. Возле нее фото Миры Зетта в серебряной рамочке. Она была снята в белом купальном костюме в шезлонге под пляжным зонтом. Этот снимок мне что-то напоминал, но я не стал на нем задерживаться, возможно, потому, что здесь же лежало тяжелое пресс-папье, сделанное из какого-то прозрачного кристалла. Это, пожалуй, могло сгодиться…

Карло, не сводивший с меня глаз, настойчиво повторил:

— Итак, ты согласен?

— А куда же мне деться?

— Браво! Я был уверен, что ты в конце концов согласишься. Погоди, потом будешь еще меня благодарить. Так вот, в четверг вечером, не запирая свой гараж, ложись спать… Я ночью обработаю твою машину. А утром в пятницу с восходом ты отправишься в путь. Одну ночь проведешь в Генуе, а на следующий день уже будешь в Ницце. Подгадай так, чтобы быть на границе в семь вечера. В это время таможенники мечтают об ужине и не шибко придираются к багажу туристов. Ты отправишься в отель «Золотое солнце». Такое маленькое палаццо на Английском бульваре. Снимешь там комнату, машину же поставишь в гараж отеля. Остальное тебя не касается. Ясно?

Я сказал, что все ясно.

— И без фокусов, Мак. Твой груз стоит целого состояния. Если ты попытаешься меня надуть, заказывай себе гробик. Я живо тебя отыщу И помни, что ты у меня вот где, — он показал увесистый кулак.

— А если Карлотта узнает, что я был на вилле в то время, как погибла Элен?

— Пусть попробует доказать. Ну а если он станет упорствовать, я сфабрикую тебе алиби. Если будешь со мной в одной упряжке, можешь ни о чем не беспокоиться. Мы с тобой надолго обеспечены хорошим достатком. К тому же ты можешь прирабатывать в Швейцарии.

— Похоже, передо мной открывается новая блестящая карьера.

— Вот именно… Ладно, Мак. Пора тебе и честь знать. У меня дела. В отношении пятницы мы с тобой договорились, так?

Я медленно поднялся.

— Как скажешь.

Он держался от меня на расстоянии. Я подошел к столику и взял фото в руки.

— Твоя приятельница?

Он приблизился, но все еще оставался для меня недосягаемым.

— Не твое дело, кто она… поставь на место, Мак, и вали. Говорю тебе, у меня дела!

Но я не выпускал из рук снимка.

— Ничего бабенка. Тоже ширяется?

Он бросился на меня с проклятиями и вырвал у меня рамку с фотографией, выведя, таким образом, правую руку из игры. Левой рукой я швырнул ему под ноги вазу с гвоздиками, а правой схватился за пресс-папье. Он на миг замешкался, и это дало мне возможность изо всех сил врезать ему в висок. Он упал, но я для верности вмазал ему еще разок по макушке. Глаза его закатились, он растянулся у моих ног. Задыхаясь, я перевернул его лицом к полу и нащупал в кармане брюк кожаный бумажник. Надо же было случиться так, что именно в этот момент в салон вошла Мира Зетти. В руке она держала пистолет 38-го калибра, и его ствол был направлен на меня.

Добрую минуту мы молча смотрели друг на друга. По выражению глаз этой дамочки было видно, что она без колебаний нажмет на курок, сделай я только одно неверное движение. Так что я продолжал стоять, согнувшись, не вытаскивая руку из кармана Карло.

— Вынь руку! — приказала она.

Я медленно вытащил руку. Карло зашевелился, попытался подняться и застонал.

— Отойди!

Я выпрямился и отступил на шаг назад.

Карло оперся руками об пол, потряс головой и, шатаясь, поднялся. Некоторое время он покачивался, словно ноги у него были ватные, потом восстановил равновесие и посмотрел на меня. Я ожидал увидеть злобу и желание отомстить, но ошибся. Карло ухмылялся.

— Ладно, Мак. Оказывается, ты парень покруче, чем я думал. Давно уже мне никто так не врезал. Но неужто ты думал, что я такой дурачок, чтобы таскать записку с собой?..

— Проверить не мешало, — проворчал я.

— Что здесь происходит? — нетерпеливым тоном осведомилась Мира. Не опуская револьвера, она спросила у Карло: — Кто этот парень?

— Это Доусон. Я тебе про него говорил. В пятницу он повезет товар в Ниццу.

Карло почесал себе макушку и поморщился.

Мира опустила оружие.

— Только посмотрите, какой вы здесь учинили погром! Не люди, а гориллы! Убирайтесь отсюда немедленно! Оба!

— Не ворчи, Мира! Мне надо с тобой поговорить, — миролюбиво пробасил Карло. Потом, повернувшись ко мне, добавил: — Хорошо, проваливай. И больше не вздумай шутить. В следующий раз я рассержусь.

С самым непринужденным видом я направился к двери.

— Ладно, договорились.

Мира неприязненно взглянула на меня и повернулась спиной. Проходя мимо нее, я мгновенно вырвал у нее из рук револьвер, толчком повалил ее в ближайший шезлонг, быстро повернулся и направил оружие на Карло:

— Ладно, гони бумажник!