Я таращусь на эту записку, и мои руки трясутся от ярости. Пелена гнева застелила мне глаза. Я сильно сжимаю листок, давя его, будто убиваю паука. Разрываю его на мелкие кусочки. Кричу, делая каждый надрыв, убеждаясь, что делаю текст неразборчивым. Кучка нечитаемого письма и просто угрожающая бумага приземляется на стол. Хлопаю руками по его поверхности, прежде чем смести все маленькие кусочки на пол. Они рассеиваются облаком из волокон и чернил, витая в воздухе и пролетая через весь кабинет. Я уверена, что проделала всё это не тихо, но мне насрать. Кем этот хер себя возомнил? Никто так со мной не разговаривает.

Никто.

Почему он прислал мне что-то настолько, блядь, агрессивное? Что-то настолько оскорбительное и вульгарное? На его печатном бланке! Но уже слишком поздно. Доказательства разбросаны по всему моему кабинету, как пепел, выметенный из камина. Я качаю головой и во лбу так пульсирует, словно в него вогнали что-то острое. Роняю голову на руки, разместив локти на столе. Господи Иисусе. Наверняка он знал, что я уничтожу записку, как только увижу её.

Никто со мной так не обращался. Кроме Незнакомца. Но это другое. У нас соглашение. Мы составили его, когда начали наши маленькие встречи. А это просто… угрозы. Мне плохо, и я не хочу, чтобы кто-то ещё увидел хоть слово из этого письма, неважно, насколько маленьким оно будет. Заставляю себя подняться, встаю на четвереньки и начинаю собирать разбросанные кусочки, складывая их в маленькую кучку у кресла.

Убираю всё в сумку, чтобы спрятать. Я сожгу всё это позже. Прямо сейчас мне нужно подготовиться к встрече с мистером Пирсом. И это означает, что мне нужно сделать ещё кое-какие исследования. Помимо того файла, что уже есть о нём. Этого абсолютно точно недостаточно, чтобы пригрозить ему. Не тогда, когда он шлёт мне письма такого рода.

Мне нужно запугать его.

Глава 4

Солнце пронизывает облака, когда я выхожу из офиса на встречу с Джеймсом. Мне не нужно узнавать у Гвен адрес места, куда нужно идти, потому что знаю, где это будет: тупая кофейня, в которой мы виделись в прошлый раз.

Когда я прохожу через вестибюль и открываю двери наружу, холод пробирается под одежду. Мне стало интересно, сегодня ли доставят мою посылку Незнакомцу. Не сомневаюсь, что сегодня, абонентский ящик значится в пределах города. Уверена, ему понравится. Сейчас я бы предпочла наслаждаться его подарком вместе с ним, вместо того, чтобы встречаться с этим придурком.

Я прибываю в кофейню и смотрю сквозь декорированное стекло на мистера Пирса. Он пьёт кофе маленькими глоточками, пар от которого прячет его глаза. Не могу сказать, поймал ли он мой взгляд или нет, не это важно. Я дёргаю двери, чтобы открыть их, и даю им захлопнуться за мной, привлекая всеобщее внимание. Бариста смотрит так, словно собирается крикнуть мне что-то, но я поднимаю руки вверх, как бы показывая, что это был несчастный случай. Когда он отступает, я бросаю свою сумку в кабинке напротив Джеймса и проскальзываю на место.

– Ты сделала это, – говорит он, всё ещё не смотря на меня.

– Да, я сделала это, – повторяю я. И скриплю зубами. Во мне вспыхивает ярость, я поднимаю свою сумку и вытряхиваю из неё всё на стол. Мой кошелек, помаду, мобильный телефон, а также сотни помятых кусочков бумаги, что падают поверх всего. Все люди в кофейне на время замолкают, но лишь на секунду. Я отпускаю свою сумку и сажусь на место, прежде чем скрестить руки и ноги. Очень холодно.

Он смотрит на кусочки бумаги, но всё равно делает маленький глоток своего кофе. Я обращаю на него ледяной взгляд, которым не так давно наградила Гвен, но, когда наши глаза встречаются, я не могу подпитывать свою эмоциональность дальше. Он настолько равнодушен, словно я не смотрю на него вовсе.

– Что это? – спрашивает он.

– Что это?! – удивляюсь я. – Как думаете, что это, мистер Пирс? Маленькая записка, что вы послали мне.

– Как по мне, это выглядит, как куча бумажных ошметков.

– Это была записка, которую вы передали мне сегодня через мою помощницу, мистер Пирс, – сквозь зубы хриплю я его имя. – Я не знаю, что за игру вы ведёте, но, надеюсь, это не ваш ход.

Он пожимает плечами и отклоняется от столика. Он не выглядит впечатлённым. И это лишь… делает всё хуже. Помолчав немного, он ставит кружку с лёгким звоном на керамический столик и щурится, смотря на меня.

– Я понятия не имею, о чём вы.

Я встряхиваю головой. Хватаю горсть бумажек из кучи и нахожу один кусочек, где есть штамп его бланка.

– Здесь есть ваш штамп. Не надо меня наёбывать.

Он отталкивает всё от себя.

– Я этого не посылал, – что-то мелькает в его глазах. Я скатываю все кусочки бумаги в маленький шар и зажимаю в кулак. – Вы не сможете ничего доказать с помощью мусора, который притащили сюда. Звучит так, будто у кого-то проблемы с самообладанием.

– Вы… – начинаю я говорить.

Он наклоняется ближе и, обрезав меня на полуслове, грубо шепчет.

– Ты выглядишь так, словно нуждаешься в хорошем, жёстком трахе, – мужчина напротив меня не выпрямляется после, он просто даёт всему этому просочиться в моё сознание. Как камень погружается в болото.

– Что? – спрашиваю я резко, пытаясь в конце концов привлечь внимание бариста. В этот раз никто не поворачивается в нашу сторону. Я уже исчерпала все возможности. В любом случае, это жалко. Опираюсь на локти, прежде чем переплести пальцы. Пока я так делаю, чувствую запах его одеколона. Это зимний аромат, сочетающий в себе табак, древесину и что-то ещё. Он выглядит слишком умиротворённо, и мне хочется просто поднять руку в кольцах и врезать ему по челюсти своими драгоценностями.

Спустя момент мы отдаляемся друг от друга.Я облизываю губы, решая, как лучше ответить ему. Чтобы выбить его из колеи так же, как он пытается сделать это со мной. Он ухмыляется, слишком удовлетворённо, так и прося дать ему отпор. Может я смогу это сделать.

– Хороший... жёсткий... трах? – повторяю я, стуча языком по зубам, чётко проговаривая каждое слово. – Вот чего ты хочешь, Джеймс? Это заставит тебя отступить?

– Вовсе нет, – шепчет он. – Это сделает меня только более настойчивым в развале твоей компании.

Приподнимаю брови, изображая, что мне больше нечего сказать. Он начинает отклоняться на спинку сидения. Я не выдерживаю.

Набрасываюсь на него и хватаю за галстук. Он удивляется, а я притягиваю его к себе через стол, лишая равновесия и заставляя грудью удариться о край стола, а подбородком о керамическую поверхность. Он кривится. Я наматываю галстук вокруг руки, чтобы удерживать его натянутым.

– Ты, слушай сюда, мелкий долбоёб, если ты ещё когда-нибудь хоть раз пришлёшь подобную записку мне или ещё кому-то в моем офисе, я сделаю так, чтобы ты был наказан. У меня есть связи. Я знаю людей, которые будут более чем счастливы превратить тебя в урода для цирка, – скалюсь я на него. Его глаза сосредоточены, но  лицо краснеет от напряжения, обездвиженности и гнева. – Некто, кто получит огромное удовольствие от того, чтобы появиться у тебя и отрезать парочку частей от твоего тела.

Он ухмыляется и весь его гнев сходит на нет. Я ослабляю хватку от удивления, и он, выдернув свой галстук из моего кулака, садится обратно.

– Некто? А их имена?

– Это не имеет значения, ты хоть слово понял?

Он пристально смотрит, читая меня. Его взгляд скользит по моим глазам, затем спускается к шее, а потом и к груди. Я закипаю, а моё лицо горит. Он вообще слушал меня?

– Никаких имен? Тогда это ложь, – он отмахивается руками так, будто я докучающее ему насекомое. На его подбородке отпечатался небольшой след от столкновения со столом из керамической плитки. Его галстук стал короче и выглядит потрёпанным, но сам он собран. Спокоен. В порядке. Я же нет.

Ни капли спокойствия.

Он отталкивается от своего дивана и встает рядом со мной. Ненавижу, когда они становятся вот так вот, возвышаясь надо мной. Я могу чувствовать, как он глазами раздевает меня, срывает каждую деталь моей одежды и заглядывает внутрь. Закипаю ещё сильнее, и следующие слова проговариваю с запинкой, пытаясь выпроводить его вон.