— Она знала, куда он отправился?

— Зачем ей беспокоиться? Он уехал, и точка.

Пока я ничего путного не услышал.

— Вы когда-нибудь встречались с Джонни?

Она хитро улыбнулась.

— Долго же вы подходили к этому вопросу, красавчик. Разрешите вам заметить, что это дорогой вопрос.

Инстинкт мне подсказывал, что это уже не пустяки. Что такое пятьдесят долларов для агентства? Я заглянул в свой опустошенный бумажник, нашел пятьдесят долларов и протянул ей.

— Повторяю: вы когда-нибудь встречались с Джонни Джексоном?

— Два месяца назад, накануне того дня, когда умерла Стелла.

— Расскажите поподробней, милочка! — воскликнул я нетерпеливо.

— Дайте мне сигарету.

Я достал пачку, дал ей сигарету, вторую взял себе и закурил, ожидая продолжения.

— Мы с ней были в клубе. Кроме нас, там никого не было. Эдди сидел в своем кабинете. Мы с ней болтали.

Она брезгливо поморщилась:

— Потом появились эти двое. Я достаточно часто видела педерастов, но на эту пару стоило посмотреть. Один из них был негр. Настоящий бык. Второй его мальчик: хорошенький, светловолосый, одетый так, что наши глаза невольно приковывались к множеству бус и браслетов. Негр стоял на пороге. Хорошенький мальчик мелкими шажками, покачивая бедрами, пересек комнату. Нужно ли вам все это рассказывать?

Она снова поморщилась.

— Я ненавижу педерастов. Они сейчас повсюду, разрастаются, как раковая опухоль… Он подошел к нам и глупо улыбнулся, глядя на Стеллу. Я думала, что она его сейчас отошьет, но вместо этого она застыла, как восковая кукла, побледнела, как полотно, и совсем перестала дышать.

— Привет, ма! — произнес этот уродец высоким пронзительным голосом. — Я совсем выдохся. Одолжи мне пятьдесят, хорошо?

Мы сидели, глядя на него широко раскрытыми глазами. Тогда я закричала, чтобы он убирался ко всем чертям. Мой голос, кажется, пробудил ее. Она воскликнула: «Господи, Джонни, что ты с собой сотворил?» Он же весьма развязно усмехнулся и спросил: «Послушай, ма, что ты сотворила с собой? Дай мне полсотни. Я совсем без денег!» Стелла расплакалась, тогда он потянулся к ее сумочке. Но когда он стал ее открывать, я плеснула ему в лицо кока-колу, которую пила. От неожиданности он отскочил с громкими воплями, что я испортила его одежду. Потом подошел черномазый. Я испугалась, что он меня прибьет, но он схватил Джонни в охапку и потащил его к выходу. Стелла поднялась, продолжая плакать, и ушла к себе в комнату. Тогда я ее видела в последний раз в живых. Она приняла тройную порцию героина.

Кусочки головоломки разместились по своим полочкам. Джонни Джексон, сын Митчелла Джексона, был гомосексуалистом. Этим объясняется, почему девочки в школе Сирла не могли произвести на него впечатления и почему все те, с кем я о нем говорил, в один голос называли его «славным» ребенком, но слишком робким. Я почувствовал наконец, что кое-чего достиг.

— Вы не знаете, где я могу его найти?

— Он может быть где угодно. Нет, не знаю, и меня это совершенно не интересует. Послушай, красавчик, что вы скажете в отношении последней десятки?

— Куда вы собираетесь?

Она пожала плечами, на лице у нее было совершенно каменное выражение.

— Не знаю. Я сыта по горло Скин-клубом.

Она внимательно посмотрела на меня:

— Уж не думаете ли вы, что девушка с моей внешностью и моим… умением умрет с голоду?

— Но должны же вы куда-то отправиться.

— Несомненно. В Нью-Йорк, возможно. Туда, где есть жизнь. Сейчас я твердо знаю одно: я хочу удрать от Эдди. Так как в отношении десятки?

— Детка, сотня тебе тоже мало чем поможет. Нью-Йорк? Это очень далеко отсюда.

Она протянула руку.

— Деньги, красавчик!

— Расскажи мне про Эдди Рейза.

Глаза у нее округлились.

— Вы сошли с ума? Об этом пресмыкающемся я не хочу говорить. Я рассказала вам о Джонни, хватит с вас.

— Эдди участвует в рэкете по наркотикам, — сказал я. — Вам не обязательно говорить об этом. Это ясно без ваших слов.

Она вскочила с раскладушки, подошла к двери и распахнула ее.

— Гоните десять долларов и… вон!

Я посмотрел на нее и почувствовал жалость. Она была очаровательная девушка, но так получилось, что она поплыла по течению, стараясь выжить, точно так же, как множество девушек ее возраста выходит на панель, чтобы не умереть с голоду.

Что они могли предложить? Никто не хотел ничего иного, кроме их великолепно сложенных тел и готовность упасть на спину в постели. В их молодые глупые головы никогда не приходят мысли о том, что годы бегут и что они становятся все менее и менее привлекательными. Мужчины охотились за молоденькими. Сейчас с той уверенностью, которую вселяло в нее ее соблазнительное тело, Ви-Ви не могла представить себе возможность того, что другая девчонка, борющаяся за свое выживание, спихнет ее с поприща утоления порочных желаний мужчин более состоятельного крута, и ей останется довольствоваться старыми распутниками и алкоголиками, которые готовы схватить любую женщину.

— Милочка, остановитесь на минутку. Подумайте о будущем. Вы же сами накликаете беду на свою голову. Неужели вы не можете заниматься ничем иным, кроме стриптиза?

Она долго враждебно смотрела на меня.

— Вспомните хотя бы печальную судьбу той же Стеллы…

— Идите трясите своим проклятым тамбурином в каком-нибудь другом месте! — закричала она. — Слава богу, я сама могу распоряжаться своей жизнью и устроить ее так, как мне нравится Мне не нужны ничьи советы!

Она ткнула пальцем в дверь:

— Катитесь!

Я вышел от нее, понимая, что никакие уговоры не в силах повлиять на нее, точно так же, как ничьи призывы и увещания не в состоянии исправить современную молодежь, потому что они никого не желают слушать.

Проходя по темному коридору к выходу, я слышал, как захлопнулась ее дверь.

Усевшись в машину, я проехал вниз по улице и свернул направо как раз в тот момент, когда со стоянки выбралась какая-то машина. Прибавив скорость, я успел занять освободившееся местечко, опередив на какой-то фут другого претендента. Он метнул на меня уничтожающий взгляд и отправился охотиться дальше. Я запер машину, а сам побежал назад на улицу Ви-Ви.

Мне было трудно пробиться сквозь плотную толпу на тротуаре, но я позабыл о правилах вежливости и изо всех сил работал локтями, покуда не добрался до такого подъезда, откуда мне был хорошо виден вход в «развалюху». Я закурил сигарету и приготовился ждать.

Ви-Ви меня заинтриговала. Я хотел проследить, куда она пойдет.

После десятиминутного ожидания я почувствовал, как позади меня открылась дверь, и я обернулся.

На крыльцо вышел чернокожий верзила, облаченный в оранжевую рубашку и черные атласные штаны. От него несло дешевыми духами. Он сделал два шага вперед, затем остановился и посмотрел на меня злыми налитыми кровью глазами.

Я посмотрел на него «полицейским» взглядом.

— Вам что-то нужно, молодой человек? — требовательно спросил он грозным тоном.

— Если бы и было нужно, я бы не захотел это получить от вас.

Он напряг свои внушительные мускулы, так что рубашка расстегнулась на груди.

— Иди погуляй, белый человек! — рявкнул он. — Убирайся восвояси!

Я расстегнул среднюю пуговицу своего пиджака и продемонстрировал ему свой тридцать восьмой, до половины вынутый из кобуры.

Он посмотрел на оружие, затем на меня и слегка улыбнулся.

— Почему вы сразу не сказали, что вы коп, босс? — спросил он угодливо и торопливо пошел прочь, расталкивая толпу, как бульдозер.

Я вновь застегнул пиджак, перебросил сигарету через головы прохожих и продолжал терпеливо ждать.

Еще двадцать минут ожидания принесли мне вознаграждение.

Появилась Ви-Ви, посмотрела по сторонам, затем пошла вниз по улице. Я воображал, что у нее в руках будет чемодан, но я увидел только сумку на ремне. Я пропустил ее вперед, затем отправился следом. У нее определенно не было вида человека, собирающегося уехать из города.