Я тоже заулыбался.

— Полковник сообщил, что у вас имелись доказательства того, что Джексон является распространителем наркотиков, толкачом, как их называли, и у вас был уже ордер на его арест.

Везерспун, накладывающий непомерное количество сахара себе в чашку, пожал плечами:

— Правильно. Ситуация была в высшей степени щекотливая. Я совсем было намеревался арестовать Джексона, когда он совершил этот геройский поступок. Мы с полковником растерялись. Как поступить? Решили обвинение снять. Все это было в течение шести лет позабыто и похоронено, вдруг являетесь вы и раскапываете.

— Моя задача — отыскать Джонни Джексона. Если я сумею это сделать, не потревожив память отца, тем лучше.

Он посмотрел на меня и кивнул.

— Мальчик может быть где угодно. Я не завидую вашему поручению.

— Ваш адвокат поместил всюду объявления. Что-то может проясниться.

— Я слышал, что вы с ним тоже говорили?

— Я разговаривал со многими людьми, мистер Везерспун. Подобное расследование требует времени и разговоров.

Он допил кофе, потом принялся за бренди.

— Сколько работы, чтобы найти мальчишку!

— За это мне платят деньги. В конце-то концов, вы тоже заинтересованы, верно?

— Больше нет. Я думал приобрести эту ферму, но передумал.

Он скользнул по мне взглядом.

— Я предупредил Венболта. Не хочу, чтобы меня беспокоили. Я не хочу больше тратить деньги.

— Так что теперь вас не интересует Джонни Джексон?

Он выпил бренди.

— Нет!

Поднявшись из-за стола, он добавил:

— Мне пора идти.

— Одну минутку, мистер Везерспун. Продавая наркотики, Митч должен был загребать огромные деньги. Кто снабжал его товаром?

— Не знаю.

Его лицо окаменело.

— Каким образом вы вышли на него? Какими доказательствами располагали для ареста?

— Я не обсуждаю армейские секреты с частными сыщиками! — грубо отрезал он. — Спокойной ночи!

И он вышел из ресторана.

Я подал знак Абрахаму, чтобы тот подавал кофе. Посидев еще минут десять и оставив на столе чаевые для официанта, я вышел в вестибюль, где имелось несколько будок телефонов-автоматов.

За столом администратора клевал носом Боб Вьетт. Увидев меня, он заморгал глазами, прогоняя дремоту.

— Вы же можете позвонить из своего номера, мистер Уоллес!

Помня, что в таком случае мне не миновать коммутатора, я только улыбнулся ему и заперся в будке.

Я набрал номер, который дал мне Чик. Терри О’Брайен ответил, как будто он сидел рядом с телефоном в ожидании моего звонка.

Это был один из молодых подручных, которых набрал полковник. Они бегал по поручениям, выполняя несложную работу самостоятельно. Он гудел как шмель от неиспользованной энергии и был полон амбиции.

— Терри? Уоллес, — сказал я. — Что ты для меня выяснил?

— Привет, Дирк.

Я услышал, как шуршит бумага.

— Миссис Стобарт? Правильно?

— Правильно, — подтвердил я, сдерживая нетерпение. — Что ты раздобыл?

— Я потратил целых два часа на раскопки в морге Херелда. Фан здорово помогла, но результаты незавидные.

Так непочтительно у нас именовался отдел хранения справочного материала в редакции газеты «Геральд», где всем заправляла Фанни Батли, ночной клерк. Если кому-то из агентов Парнелла требовались сведения о жителях города, они моментально обращались к ней.

— Что же ты узнал?

— Филлис Стобарт — жена Герберта Стобарта. Ей около сорока лет, ему примерно сорок шесть… Он купил виллу на Броудхерст Бульваре. Высокий класс. От четверти до полумиллиона. Это было год назад. Он утверждает, что занимался экспортно-импортными операциями на Дальнем Востоке — в Сайгоне. Продал свое дело до того, как победили вьетнамцы, и получил кучу денег… Они оба из людей состоятельных, но далеко не сливки общества. Судя по фотографии, которую я видел, ему палец в рот не клади. Из тех ловкачей, которые появляются из ничего, а потом прибирают к рукам все, ничем не брезгуя, В ней больше породы. Повторяю, я сужу по фотографии. А вот их дом, опять-таки по фотографии, экстракласс. Три машины: «ролле» и «джип» для него, у нее — ТР-7. Четыре человека прислуги. Он отошел от дел, играет в гольф и покер. Она в бридж.

Он замолчал, потом с надеждой спросил:

— Ну как?

— Пока замечательно. Сейчас задам дополнительные вопросы. Ничего не сказано о детях. Фактически справка касается только их социального положения.

— Я все это нашел в газете…

— Все ясно. Но я-то хочу знать как можно больше об этой женщине. Откуда она и кто такая. Есть ли у них дети.

Терри тихонько застонал:

— О’кей, завтра я займусь этими вопросами.

— Запасайся самой острой лопатой и приступай к раскопкам! — сказал я и повесил трубку.

Выйдя из будки, я понял, что Боб Вьетт скучает, и подошел к нему.

— Пегги нездорова? — спросил я, останавливаясь перед ним.

Он печально посмотрел на меня.

— Она в больнице.

— Приношу вам свои соболезнования… Ей плохо?

— Врачи говорят: трудный случай, но они обещают справиться.

Болезненная судорога исказила его болезненное лицо, но он выжал жалкую улыбку:

— Мистер Везерспун покупает отель.

Он растерянно развел руками.

— Он отчаянно со мной торгуется, понимая, что я долго не протяну. Во всяком случае, Пегги не будет голодать.

Мне было больно смотреть на этого несчастного человека, который ухитрялся не показывать всем, как он страдает.

— Он планирует модернизировать отель, — продолжал Боб. — Весь старый персонал будет заменен, кроме кухарки. Ничего не поделаешь, время идет вперед.

— Похоже, что мистер Везерспун коллекционирует недвижимость в Сирле.

Он кивнул, потом потянулся за моим ключом.

— Наверное, вы уже будете ложиться, мистер Уоллес?

Я забрал ключ, улыбнулся ему и поднялся на лифте к себе наверх.

У себя в номере я стал не спеша оценивать прошедший день, то, что услышал от Терри О’Брайена, и пришел к заключению, что все еще топчусь на месте. После этого мне осталось только принять душ и лечь спать.

Я нашел Волли Воткинса за подрезанием роз на кустах, окаймлявших дорожку к его бунгало.

Увидев мою машину, он выпрямился и пошел мне навстречу. Он прекрасно выглядел.

— А я-то все думал, когда буду иметь удовольствие снова вас видеть, — сказал он, пожимая мне руку. — Хотите кофе?

— Спасибо, нет. Я только что позавтракал.

Время было 10.05.

— Как ваше колено?

— То лучше, то хуже. Когда бывает лучше, я немного работаю в саду.

Я остановился, любуясь розами.

— Лучших никогда не видел! — воскликнул я совершенно искренне.

— Знаете, я ведь с ними разговариваю…

Он рассмеялся:

— Цветы реагируют на ласку. Они любят, когда ими восторгаются.

Мы уселись в качалки в тени. Он закурил трубку, я — сигарету.

— Итак, молодой человек, нашли вы Джонни? — спросил он.

— Это требует много времени… Причина, по которой пришел я сегодня к вам, мистер Воткинс, — хочу поговорить о вашем сыне.

Тень пробежала по его лицу.

— Какое отношение он имеет к Джонни?

Голос его звучал чуть резче.

— Не знаю. Я вроде рыбака. Забрасываю удочки в поток в надежде что-то поймать. Вы не имели от него известий?

— Не имею с тех пор, как его призвали в армию. Тому уже десять лет. И, откровенно, не хочу их получить. От него не было ничего, кроме неприятностей. Если бы не он и его отвратительное поведение, Китти была бы жива по сей день. Это он вогнал ее в могилу.

— Как я понял, они с Митчем Джексоном были приятелями?

— Пара негодников. Да, как я считаю, Сид верховодил. У него была хорошая голова, только досталась она плохому человеку.

Он вынул изо рта трубку, посмотрел на нее и горестно вздохнул.

— Ни я, ни Китти не могли понять, где мы допустили ошибку. Мы окружили его теплом и заботой, но в то же время не слишком его баловали. Его скверные наклонности начали рано проявляться. Уже в четыре года он начал таскать из моего стола. Если бы он попросил меня, он бы получил решительно все, но ему было интересно воровать. Позже он стал таскать у меня из кассы, я поймал его за этим и хорошенько наказал, но это не помогло. Просто он стал действовать осторожнее и хитрее. Они с Митчем повадились ездить в Парадиз-Сити на мопеде Митча. Старый Фред купил его сыну. Там они воровали самым форменным образом. Я знал это, потому что не спускал глаз с Сида, а у него появились деньги на сигареты и модные вещи. Так что ничего не изменилось… Китти не осушала слез. Сид ее постепенно убил.