Около часа он лежал на кровати с тягостным чувством человека, попавшего в ловушку. Потом в дверь постучали, и вошел Фримен.

— Мне нужно пойти поработать, Джонни, — сказал он. — Я вернусь поздно. Почему бы вам не остаться?

— Нет.

Джонни поднялся.

— Как вы говорили, все устроится. Я уеду до того, как вы вернетесь. Я вас благодарю за все.

Он внимательно посмотрел на Фримена.

— Вы, может быть, даже не подозреваете, но без вас я был бы уже труп.

— Я не думаю, что все это так серьезно. Эти три типа?

Джонни протянул ему руку.

— Чем меньше вы об этом узнаете…

Они пожали друг другу руки. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, затем Фримен ушел.

Через окно Джонни видел, как тот, держа сумку в руке, углубился в джунгли.

Что теперь делать? Он дотронулся до своего святого Христофора. Ожидать наступления ночи? Почему бы не уйти сразу? Ему очень хотелось выбраться из душных джунглей и пойти по шоссе. Вытащив пистолет из кобуры, он проверил его и спрятал снова. После этого он взял свой чемодан, внимательно осмотрел свою комнату, чувствуя, как сжимается сердце при мысли о расставании, тем вышел из дома и по тропинке добрался до шоссе.

На это ему понадобилось около получаса. Этот путь (нова разбудил дремавшую боль в ноге.

Оказавшись на дороге, он продолжал идти немного хромая. Пройдя примерно три километра от домика Фримена, он остановился, прислонился к дереву и стал смотреть на проезжающие машины. Грузовики, легковые автомобили, туристские автобусы ехали по обеим сторонам шоссе. Он поднимал руку, но никто не останавливался. Джонни подумал, что это, в конце концов, дело терпения. Но через час решил продолжать идти дальше.

Сейчас нога снова болела и он думал с беспокойством, что повреждение не такое уж легкое. Остановившись в тени, он уселся на траву, чтобы отдохнуть. В этот момент открытый грузовик остановился метрах в двадцати от него. Джонни схватил чемодан и направился к грузовику. Шофер вышел из кабины и поднял капот. Он осматривал мотор.

Джонни подошел и внимательно осмотрел его. Высокий, худой, лет двадцати семи, с длинными коричневыми волосами, в грязных брюках. Он казался неопасным.

— У вас неприятности? — спросил Джонни.

Человек поднял голову. «Занятное лицо», — подумал Джонни. — Тонкое, с маленькими близко поставленными глазами, маленькими губами и длинным носом и угрюмое выражение, которое Джонни хорошо знал.

— Неудача?

— Я из неприятностей не вылезаю. Вся моя жизнь — сплошные неприятности. Это опять свеча.

Он отошел от грузовика и закурил.

— Подожду, пока мотор остынет. Вы едете автостопом?

Джонни поставил чемодан.

— Куда вы едете?

— В Лидул-Крик. Я там живу. Это немного не доезжая Луи-Сеймара.

— Я заплачу за проезд, — сказал Джонни.

Человек бросил на него острый взгляд, оценивая его новую одежду.

— Десять долларов. Идет?

Джонни мог угадать, когда человеку нужны деньги. Он видел такое выражение уже сотни раз.

— Идет.

— Договорились, старина. Я вас отвезу. Значит, десять долларов?

Джонни залез в карман и вытащил банкноту достоинством десять долларов.

— Можно авансом, и больше не будем об этом говорить.

Он схватил деньги длинными тонкими пальцами.

— Я сейчас сменю свечу. Садитесь, старина.

Через десять минут шофер сел в кабину.

— Меня зовут Эд Скотт, — заявил он, нажимая на стартер.

— А меня Джонни Бьянко, — сказал Джонни.

Грузовик с ревом выехал на дорогу.

— Что это вы перевозите, Эд? — спросил Джонни через несколько километров.

— Креветки.

Скотт саркастически улыбнулся.

— Каждый день, кроме воскресенья, я гружу сто корзин креветок и везу их в Ричмонд. Сто восемьдесят километров. Туда и обратно триста шестьдесят. В этой кабине я провожу четыре часа только в один конец, это означает, что каждый день я отсиживаю на этом сиденье восемь часов. Мне нужно подниматься в пять часов утра, чтобы загрузиться. Возвращаюсь домой около семи. У меня контракт на три года с четырьмя ресторанами высшего класса в Ричмонде. Но у меня было помутнение, когда я подписывал контракт. Это такая проклятая работа.

Джонни слушал его, думая, что это грустный и тяжелый способ зарабатывать кусок хлеба.

— Черт возьми, — продолжал Скотт, — я совсем сошел с ума. Фреда меня предупреждала… Это моя жена. Но вот: я никогда не слушаю женщин, Они все время что-то болтают. Они говорят все, только чтобы слышать звук своего голоса. Но через восемь месяцев такой работы я понял, что Фреда более проницательна, чем я. Год назад я работал для одной компании во Флориде. Они платили хорошо, работа была не очень утомительной, но это не для меня. Я не могу гнуть горб для патрона. Мне нужно работать на самого себя.

Он взглянул на Джонни.

— Вы такой же, как и я?

— Я такой же, — ответил Джонни.

Он вытащил пачку сигарет и протянул ему.

— Сигарету?

— Почему бы и нет?

Джонни зажег две сигареты и одну передал ему.

— Я откладываю деньги, чтобы купить этот грузовик, и вот, влип с этим контрактом. Мне нужно каждый день возить эти проклятые креветки в Ричмонд, иначе они мне переломают все кости. А что это мне приносит? Я зарабатываю сто пятьдесят долларов в неделю, и на них я должен жить вместе с женой, содержать эту коробку, платить налоги и все остальное, и получается, что я работаю задаром.

— Да, у вас неприятная ситуация, — согласился Джонни.

— А вы? Что вы делаете?

— Ну, скажем, я путешественник, — ответил Джонни. — Многие годы я был управляющим в одном доме и однажды мне все это надоело. Я продал все, что у меня было, и вот я свободен. Я всегда жил на севере и решил поехать на юг. Когда потрачу все свои деньги, все сбережения, я поищу работу, но только тогда, когда буду совсем пустой.

— Вы не женаты?

— Нет.

— Да., человек свободен, когда у него нет женщины.

— У вас есть дети?

— Я бы хотел, но Фреда против. Сейчас, когда я вижу, как повернулись дела, я думаю, что она права. Жизнь, какую мы ведем, она не для детей.

— У вас еще есть время… Вы молоды.

Скотт засмеялся.

— Согласен. Но их не будет до тех пор, пока я буду перевозить креветки.

Он погрузился в мрачные размышления.

Устав от ходьбы и укачиваемый шумом мотора, Джонни задремал. Он проспал с полчаса и внезапно проснулся. Грузовик продолжал ехать по трассе. Он взглянул на Скотта. Лицо его блестело от пота, а руки крепко вцепились в баранку.

— Может быть, я вас заменю? — предложил Джонни. — Вы немножко поспите.

— Вы умеете водить грузовик? — Он с надеждой посмотрел на Джонни.

— Да.

Скотт нажал на тормоз и остановил грузовик.

— Я падаю от усталости, — признался он. — Езжайте прямо. Когда увидите указатель с надписью «Истлинг», разбудите меня. Хорошо?

— Это так просто.

Они поменялись местами, и, прежде чем Джонни тронулся, Скотт уже спал.

Джонни старательно вел машину, не превышая предельную скорость, так как он понимал, что если произойдет несчастный случай, он может крепко влипнуть.

Проведя восемь дней в укрытии в полном бездействии, он вдруг почувствовал себя полным сил. Перед ним была задача, которую нужно было выполнить, и он понял, что именно этого ему и не хватало.

Джонни размышлял о том, что рассказал ему Скотт. Восемь часов в день в перегретой кабине, чтобы заработать сто пятьдесят несчастных долларов? Он подумал о тех деньгах, которые ожидали его в камере хранения. Сто восемьдесят шесть тысяч долларов. Но когда он до них доберется? Доберется ли он когда-нибудь?

Сейчас его ищет организация. Это означало, что на юге сотни людей, имеющих отношение к мафии, получили приказ его искать. Джонни знал, куда бы он ни пошел, он рискует наткнуться на того человека в баре, кафе, в общем, он может наткнуться на того человека где угодно. Что он будет делать, когда приедет в город, где Скотт, как он сказал, живет?