Что ни говорите, а человеческое достоинство признается еще в природе. Желая отогнать птиц от плодовых деревьев, ставят чучело, и даже отдаленного сходства этого пугала с человеком достаточно для того, чтобы внушить уважение.

Какие люди странные! Никогда не пользуясь присвоенной им свободой в одной области, они во что бы то ни стало требуют ее в другой: им дана свобода мысли, так нет, подавай им свободу слова!

Быть вполне человеком – все-таки выше всего… У меня на ногах появились мозоли – значит шаг вперед.

Лучший мой друг – эхо, а почему? – Потому, что я люблю свою грусть, а оно не отнимает ее у меня. У меня лишь один поверенный – ночная тишина…

Почему? – Потому что она

нема…

Все дела требуют уменья, способности нужны и пороку.

…Делать добро злым все равно, что делать зло добрым.

Если мы хотим изучить историю собственной души, то нужно смириться с тем, что придется начать с самого начала; мы должны уподобиться малым детям, чтобы открыть, вспомнить и заново собрать все те крошечные причины, что повлияли на развитие нашего воображения и превратились впоследствии в устойчивые привычки, предрассудки и страсти.

Тот, кто воодушевлен надеждой, может совершить поступки, показавшиеся бы невозможными человеку, который подавлен или устрашен.

Фантазия, лишенная разума, производит чудовище; соединенная с ним, она – мать искусства и источник его чудес.

Для того, чтобы народы могли развиваться, расти, покрываться славой и успешно мыслить и работать, – в основе их жизни должна лежать идея прогресса.

Не смерть, а жизнь есть испытание мужества.

Несчастье – великий учитель каждого.

Мы никогда не должны забывать, что театральные подмостки служат всенародной школой.

Отец должен быть для своих детей другом и наперсником, а не тираном.

Душевные страдания возвышают, телесные – принижают.

Расточительность времени – худшая из всех.

Справедливость необходима народу более, нежели цивилизация.

Даже самые старые люди питают надежды и составляют планы как-нибудь улучшить свое положение.

Нерешительные люди бывают особенно упорны в исполнении своих намерений, и таковы они по причине самой своей нерешительности: ведь отказавшись от того, что они уже рассудили сделать, они должны будут еще раз принять решение.

Нет лучшего доказательства того, что человек – не философ и не мудрец, как то обстоятельство, что он хочет всю свою жизнь сделать мудрой и философской.

Нынче у людей постыдным считается только одно – чего-нибудь стыдиться; и сами эти люди стыдятся только своего стыда, если им когда-нибудь случится его испытать.

Приемы человека смелого и порядочного просты и всем известны, а выдумки негодяя таинственны и бесконечно разнообразны.

Природа – чудовище, недостойное воспевания, зарождающее и вскармливающее для того, чтобы убить: если преждевременная смерть – несчастье, то почему обрекаешь ты на него невинные головы? Если же она – добро, то почему так тяжела разлука с жизнью и для умирающего, и для остающихся? Почему нет горя более неутешного?..

Среди живущего нет ничего, что было бы достойно твоего сочувствия, и земля не стоит твоего вздоха. Наше существование есть страдание и скука, а мир – не что иное, как грязь. Успокойся.

У кого нет цели, тот не находят радости ни в каком занятии.

Хорошим лекарством против злословия, как и против душевной скорби, является время.

Воспитание значит питание способностей ребенка, а не создание тех новых способностей, которых в нем нет.

Жизнь имеет смысл лишь как задача или долг.

Мужчина и женщина – это две ноты, без которых струны человеческой души не дают правильного и полного аккорда.

Нет и не может быть никакого компромисса между добром и злом, правдой и ложью, прогрессом и регрессом.

Дружба – одна из самых больших радостей жизни; одна из самых больших радостей дружбы – иметь того, кому можно поверить тайну.

Смерть – великий миротворец.

Истина, даже самая нищая и нагая, прекраснее и возвышеннее разряженной и блистательной лжи.

Надо сильно чувствовать, чтобы другие чувствовали.

Есть ревность грубая – когда не доверяешь тому, кого любишь; есть ревность утонченная – когда не доверяешь самому себе.