- Бессмертных, командир, - произнёс стоявший рядом со мной теневик Сокол.

- Бессмертных, - Воислав вновь улыбнулся: - Так что? Будем разговаривать на равных и как жить дальше? Или же у вас иные планы?

- А ты дерзкий, полковник, - лицо латника скривилось в ухмылке.

- Даже так?

- Мы же сказали, что знаем, кто вы и откуда. И если вы думаете, что что-то сможете диктовать здесь, то я вас с удовольствием разочарую. И даже не пытайтесь дёргаться, против тысячи вашей банде не устоять.

- Я вижу не более трёх сотен, - не меняя выражения лица, спокойно произнёс Воислав.

- Тысячи, - ещё сильнее усмехнулся главарь: - Так что, будете добровольно компенсировать, или же нам вас убедить?

- Эхе-хе-х, - вздохнул Воислав: - Вы нам не оставляете выбора.

- Именно, - главный согласно кивнул, скрещивая руки на груди.

- Была не была. Объявляй, - произнёс Воислав, обернувшись ко мне: -Купол!

Тягостность невидимого купола ухнула с небес, обволакивая своей аурой, лишающей риска быть атакованным на несколько минут. Ахнуло, словно раскаты грома донеслись от горизонта, предвещая скорую грозу. Казалось, что весь мир вокруг замер, не в силах сдвинуться с места, даже летящие в небесах птицы зависли в одном движении.

Поднимаю взгляд, щурясь от яркого зимнего солнца и улыбнувшись от чего-то. После чего вновь обращаю взор на парламентёров, но уже иным взглядом, пробирающим насквозь белоснежным пламенем и выворачивающим сущность наизнанку.

- По праву, данному мне людьми и одобренному богами! – порывы морозного ветра подхватили мои слова, разнося эхом во все стороны: -Нарекаю сии земли частью от тела Североси во веки веков и до скончания мира! Именами Древних взываю к ним, дабы ниспослали защиту аки земле, таки живым существам и люду честному, избравшим сию твердь домом своим! Да будет так!

Как и прежде, будто бы волна, сметающая с земли тлен, прошла по округе, очищая и высвобождая от бренного. Лёгкость сразу же обняла, лаская теплом родного и придавая сил.

- Тех же, кто пришёл с мечом и огнём не ради мира и процветания, но ради войны и разорения земли, нарекаю врагами Североси! И призываю войско ратное, да заступников мирских во защиту земли не ради Зла, но ради Добра! Да будет так!

Мир отозвался вздохами портальных хлопков, разбегающихся от выжженной деревни в стороны и оставляющих после себя дружинников, тут же собиравшихся в боевые порядки. Ахнуло, и стоявшее передо мной воинство пошатнулось, поднимая головы к небесам и взирая на появившихся богатырей, суровыми взглядами смотрящих на тех.

- Запомните, - обращаюсь к неудавшимся парламентёрам: - Здесь ваши законы и порядки не действуют! Здесь вы как все! Здесь наша земля и наши устои! Здесь те, от кого вы же и отвернулись и теперь желаете вновь одеть на них ярмо?! Не выйдет, и не будет люд терпеть, и даст отпор да такой, что вспоминать будете долго!!! Это говорю вам я – Огнеслав!!!

- Тварь!!! – выпалил латник, борясь с пока ещё действующим куполом, защищающим нас от окруживших убийц, попытался броситься на меня: -Сука!!!

Купол затрещал, испещряясь паутиной, и тут же несколько десятков убийц бросились на нас, но мелькнули десятки теней, увлекая за собой или же оставляя обмякающие в броске тела, падающие в снег. Кровь брызнула на белое покрывало, разнёсшийся вой ознаменовал начало сражения. Жахнули мортирные орудия, зазвенела смертоносная сталь под топот тяжёлых сапог. Затрещали молнии, смешиваясь с раскатами громовых гулов разрывающихся болидов и приглушая чуть ли не бесконечные хлопки портальных переходов с обеих сторон.

- Тварь! – крик латника вновь вернул меня в реальность, обращая на себя внимание.

Воислав ломал вторую руку, наслаждаясь процессом избиения врага, так адресно обратившегося за созданием проблем со здоровьем. Я же ощутил, как Василий наслаждался, вкладывая в каждое своё движение накопившуюся в нем обиду к тем, к кому этот латник сейчас относился. Хотя, тот не был тем самым кремлёвским, но моего свояка это нисколько не заботило. Главное, что этот приспешник при случае сможет передать его послание и даже показать на собственном примере, что с теми желает сделать полковник в отставки бывших вооружённых сил. Это была ярость сторожевого пса, верой и правдой защищавшего хозяйский двор денно и ночно, но его предали, выбросив в старости за ворота и оставив подыхать. Не знаю, стоит ли так сравнивать, но именно так освирепевший и одичавший пёс, однажды встретив, вгрызается в горло своему бывшему хозяину, жаждая расплатиться за все тяготы и лишения.

Ворон также не мешкал, во всю развлекаясь с магией смертоносной стали, наполненной заимствованной у богов во имя защиты земли силой. Белёсая аура вокруг защитников помогала ориентироваться в пылу сражения, исключая дружественный огонь и удары по своим. И этим активно пользовались все без исключения, стремясь показать все, на что каждый был способен, и дерясь за свои идеалы или гонорары.

Я же продолжал держать посреди поля брани колыхающийся стяг, источающий нечто вроде воодушевления, будто бы сияя золотистым светом утреннего солнца. А передо мной неподвижно стоял торгаш, скрестив руки и не обращая внимания на происходящее вокруг побоище.

- Вы желаете ещё о чём -то поговорить? – обращаюсь к тому, не пытаясь вызвать агрессию.

- Как это у вас получается?

- Что именно?

- Объединять вокруг себя людей.

- Они сами, хотя, может быть, вам этого не понять, ведь для вас народ – цифры налогоплательщиков и ненужные статьи затрат в бюджете.

- Вы ошибаетесь, Сергей Владимирович.

- История показала, что нисколько. Смотрю, вас не могут атаковать, хотя сфера защиты иссякла.

- Личный артефакт, знаете ли, мера предосторожности.

- Понятно. Ещё что-то?

- Всего лишь одно. Вы же понимаете, что это война?

- Все это понимают.

- Гражданская, - торгаш сделал акцент: – Война.

- Вы ошибаетесь, это Народная война. Народ, который обманывали десятилетиями и на который в итоге наплевали, сам выкарабкался и не собирается более отдавать своего и вновь попадать под то же самое ярмо. Вам должно было изначально это быть понятно, а вы вновь решили действовать излюбленными методами. Теперь же пожинайте свои плоды.

- Вы представляете, что будет твориться в двух мирах? На что обрекли родных и близких всех тех, кто с вами?

- Для тех, кто там остался, почти что ничего не изменится.

- Вы глубоко ошибаетесь, - торгаш улыбнулся: - Очень ошибаетесь.

- Тогда мы вас и там достанем, - произношу холодным голосом, и все вокруг меня меркнет, а воля потянулась к стоявшему в отдалении, стремясь вцепиться в его суть и снять покров безликости, дабы понять с кем разговариваю. Мгновение, и я вцеплюсь, потянув на себя нити связи, но вдруг что-то ударило сбивающей с ног волной, опрокидывая на спину.

Тело среагировало, вставая при падении на волчьи лапы, я вскакиваю, устремляя скалящуюся пасть в сторону, где секунду назад стоял торгаш, но там уже его не было, лишь суматоха битвы вокруг. Вой злобы и ненависти вырвался из меня, мифриловые когти вырвались наружу, и тело рвануло вперёд, дабы я успел вдоволь пресытиться кровью врагов.

«Гномы, простите меня и в этот раз, но видимо, придётся нам с вами повременить».

Междуглавие 6.

Детвора веселилась на все звонкие голоса, раз за разом скатываясь с ледяной горки, доходившей до самого Храма Порядка. Детишки радостно сваливались в кучу и скатывались на салазках или же по одному, стремясь нагнать уехавших товарищей. И каждый ребёнок излучал такое сияние радости, что даже солнечный свет не мог бы пересилить то.

- Давай! – раздался звонкий голос, и под дружный детский смех десяток ребятишек скатился по гладкому льду, не обращая внимания на то, что каждый из них уже оброс морозными корками в разных местах.

- Ещё! – требовательно крикнула мелкая девчушка, и её старший брат, взяв за руку, быстро пошёл на вершину холма, увлекая сестрёнку.