— Киииф! — это закричала Вика, ее голос отозвался вторым ярким огненным взрывом в голове и вторым ударом боли. На этот раз это был не токий и острый прут, на этот раз мне показалось, что у меня внутри шурует рука великана, она берет мои кишки, как всадник берет вожжи, и вырывает их из меня.

Меня выгнуло дугой.

Господи!

Как же больно!

Мне никогда не было так больно, даже когда зашивали голову после аварии, наживую, ибо наркоз при травмах головы не положен!

— Яд! Это яд! — это Жилин — 'Скорую'! И воды, ему надо воды!

Топот ног — видимо, охрана что‑то заметила. Крики 'Всем стоять на месте!'

В горле у меня клокотало, я не мог дышать.

— Набок его поверните — крикнула Шелестова — Он же захлебнется!

Кажется, меня вырвало. Как‑то неловко получилось, совершенно неуместно подумал я — вот так, на глазах у всех…

Собственно, это была последняя моя мысль. Третья вспышка боли, несравнимая с двумя предыдущими, милосердно отключила сознание.

Конец десятой книги