— Вы позволите нам минуточку посовещаться?

— Разумеется. Если только… минуточка — это по-вашему сколько?

Она наклонилась к Паже и, не обращая внимания на Мура, спросила:

— В чем дело?

Паже почти физически ощущал, как зал замер в напряженном ожидании.

— Слишком рискованно, — произнес он. — Я согласен с Джонни — он для нас нетипичен. А если попадет в присяжные, помяни мое слово, обязательно будет старостой.

— Возможно, — отрывисто сказала Кэролайн. — Однако Ри наверняка не понравится такой Рики, каким мы его представим. Скорее, он западет на тебя.

— Только не на Криса, — перебил ее Мур. — Кто ему точно придется по душе, так это Салинас. Типичный представитель закона и порядка.

Кэролайн не спускала глаз с Паже.

— Крис, он мне нужен. Ну что?

Тяжело вздохнув, Паже изрек:

— Отвод.

Мастерс устремила исполненный негодования взгляд на Мура, но когда она повернулась к Лернеру, лицо ее было совершенно спокойно.

— С сожалением вынуждена сообщить, — произнесла она, — что мы отклоняем кандидатуру мистера Ри.

Во время утреннего перерыва Кэролайн сосредоточенно изучала анкеты присяжных. Паже не давал покоя вопрос: правильное ли решение он принял. И, выйдя в коридор, он обратился к Муру, втайне рассчитывая на его поддержку.

Мур огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что рядом нет репортеров.

— Думаю, мы были правы, — сказал он. — Но если бы дело вел ты, а Кэролайн была твоим клиентом, ты бы его взял.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что ты, как и Кэролайн, полагаешься на собственную интуицию. И потому что она, возможно, считает, что я нашел достаточно много любопытного, чтобы огорошить Салинаса, если у того окажется достаточно глупости изображать плохиша Рики пай-мальчиком с рекламного плаката про американскую мечту.

Паже подумал, что именно об этом они и просили Мура, когда впервые встретились с ним в офисе Кэролайн.

Они сидели втроем в просторном конференц-зале, стены которого украшали фрески на восточные мотивы. Дубовый стол был настолько широк, что вполне подошел бы для заседания совета директоров крупной корпорации, и так отполирован, что Паже видел собственное отражение.

— Богатая комнатка, слышно, как работает счетчик, — вскользь заметил Мур, обращаясь к Кэролайн. — И сколько же адвокатов все это содержат?

— Около пятисот.

Мур обескураженно покачал головой.

— Подумать только, — произнес он с мягким ирландским акцентом. — И в такой стране не могут сделать даже приличный холодильник.

Это было так похоже на старину Джонни, каким его всегда знал Паже. Причудливо сочетавшего в себе цинизм и сентиментальность, долгие годы жившего опасной двойной жизнью тайного агента ФБР, но до сих пор сохранившего наивную веру — или это Крису только казалось — в институт семьи. Паже знал, что Мур особенно нежно относился к Терри, однако, по всей видимости, недолюбливал Кэролайн (возможно, потому, что та, со своим стремлением не допустить никаких посягательств на свою частную жизнь, практически не имела слабостей, чтобы вызвать симпатию Джонни). Сидя напротив него, Кэролайн загадочно улыбалась — то ли кокетливо, то ли изумленно.

— Почему в Америке так много адвокатов? — переспросила она. — Да потому, что американцы терпеть не могут всех адвокатов, кроме своего личного, и ненавидят процессы, если только сами не обращаются в суд. И напротив, готовы уважать все законы, за исключением того, который хотят нарушить. Когда в обществе атрофируется чувство стыда, закон процветает, а когда общество шутит насчет адвокатов, оно тем самым пытается скрыть свою причастность к этому.

Джонни тихонько хмыкнул. Замечание Кэролайн, беглое и в то же время точное, было, похоже, сделано специально, дабы напомнить ему, что она не глупая женщина.

— Если мой холодильник выйдет из строя, — произнес Мур, — я обязательно обращусь к тебе.

— Ну что ты, — сухо отрезала она. — Мы будем представлять интересы производителя. Однако давайте продолжим.

Джонни коротко кивнул.

— Итак, Рикардо Ариас. Если еще и встречается некачественная продукция, так он именно из этого разряда. — Джонни вопросительно взглянул на Паже. — Крис сказал, что ты хотела знать мое мнение относительно того, с чего следует начинать.

— Это так.

— Начинать следует с Чарлза Монка. — Детектив распрямил спину. — А конкретно — с протокола осмотра места происшествия. Монк хороший сыщик, но у простых обывателей, в том числе и у присяжных, существует превратное представление о работе следователя, который занимается делами об убийствах. Люди думают, что такие, как Монк, появляются на месте преступления, не имея в голове никакой концепции, а потом, в ходе тщательного и объективного расследования, восстанавливают картину происшедшего и хватают убийцу. При всей своей внешней привлекательности такое представление совершенно абсурдно.

Паже невольно улыбнулся; ему было приятно сознавать, что он ни разу не ошибся в Джонни.

— Полицейские — такие же люди, — продолжал тем временем Мур. — Они прибывают к месту преступления, каким в данном случае является квартирка Рики, осматривают его, а затем начинают выдвигать «гипотезы» — то есть, попросту говоря, строить догадки, которым явно недостает аргументации, чтобы их можно было назвать «версиями». Это все равно что пытаться собрать какую-нибудь дурацкую картинку-головоломку; для детей, по-моему, такая задачка чересчур сложна. Прежде всего надо представить, какая должна получиться картинка, когда все отдельные кусочки будут собраны, и потом двигаться вперед. На самом деле другого метода решить головоломку не существует — будь то детская игра или убийство. — Мур задумчиво улыбнулся. — Проблема Монка — как, впрочем, и каждого полицейского — в том, когда начать подгонять кусочки. Чуть раньше или чуть позже — ясно одно: Монк уже попробовал. Такова человеческая природа.

Кэролайн скрестила руки на груди и произнесла:

— Джонни, мы должны знать все, что упустил из виду Монк. Мы должны видеть каждую ниточку, которую он не заметил. В числе прочего я хотела бы навязать присяжным мысль о том, что все это дело смахивает на политическую вендетту. И не важно, вызвана ли она нежеланием Брукса забыть свое поражение на процессе Карелли или тем обстоятельством, что Крис имел наглость сунуться в политику, не будучи миропомазанным Джеймсом Коултом-младшим.

Мур пожал плечами.

— Возможно, тебе удастся представить дело именно таким образом — независимо от того, правда это или нет. Ручаюсь, в ходе процесса обязательно выяснится, что Монк в чем-то недоработал, — так всегда бывает. К счастью, присяжные быстро разочаровываются в полицейских, когда видят, что те действуют отнюдь не безупречно.

Теперь, когда он сам оказался в положении клиента, Паже понял, насколько циничной может быть тактика защиты.

— Я уверен, что здесь не обошлось без политики, — вставил он. — До тех пор, пока я не наделал шуму, отношение ко мне было далеко не привилегированным. Чувствовалась рука Коулта.

Мур обратился к Кэролайн:

— Возможно, это не имеет отношения к делу, адвокат, но вы не боитесь, что мистер Коулт может и обидеться? В конце концов, не исключено, что он будет нашим губернатором.

Мастерс взглянула на него не просто невозмутимо, а как-то безучастно.

— А почему я должна этого бояться? — спросила она.

Мур промолчал. Паже понял, что Кэролайн просто решила не оставлять Джонни никакого выбора. Интересно, догадалась ли она, к чему клонит Мур: они были друзьями, и Джонни хотел убедиться, что Кэролайн не станет жертвовать интересами клиента ради собственного честолюбия.

— Далее, — продолжал детектив, — мы имеем этого очевидца. Требуется установить, какое у нее зрение; провести анализ на наркотики и алкоголь; узнать, принимает ли лекарственные препараты; выяснить, сообщала ли она полиции о каких-либо правонарушениях раньше; поговорить с соседями. Кто знает, — может, к ней по страстным средам является дух Уоррена Хардинга[27].