— Да.

— Что это оказалось за пятно?

— Кетчуп. — Монк мимолетно усмехнулся. — Миссис Перальту можно смело обвинить в том, что она посещает «Макдональдс».

— Итак, — Мастерс решительно вскинула голову, — до сих пор подозрения против как мистера Паже, так и миссис Перальты сводились к одному и тому же, а именно — к мотивам и наличию у них дома ворса из квартиры мистера Ариаса.

«Будь внимательна», — про себя умолял ее Паже.

Монк покачал головой.

— Адвокат, здесь есть существенное отличие: миссис Перальта не отрицает, что она часто посещала квартиру мистера Ариаса. Мистер Паже отрицает это.

Паже не нужно было видеть, как многозначительно кивнул на это Джозеф Дуарте, чтобы почувствовать скрытую в этих словах угрозу.

Кэролайн держалась невозмутимо.

— И поэтому вас так встревожили найденные на автоответчике отпечатки мистера Паже?

Крис недоумевал: Кэролайн сознательно акцентировала внимание на самой опасной улике против него — отпечатках пальцев.

Удивление можно было прочесть и во взгляде Монка.

— Да, — ответил он.

— Вы можете определить, кому принадлежат другие отпечатки, найденные на автоответчике?

Инспектор кивнул.

— Мистеру Ариасу и миссис Перальте.

— Почему вас не насторожили отпечатки миссис Перальты?

По виду Чарлза можно было сказать, что он начинал терять терпение.

— Потому что у нее были веские основания бывать в этой квартире. Кроме того, она прежде жила вместе с мистером Ариасом. Вполне разумно предположить, что ее отпечатки окажутся на каких-то вещах и в его новой квартире. Таких, как стеклянные стаканы.

— Или на автоответчике? — с улыбкой добавила Кэролайн.

Паже никак не мог взять в толк, зачем она с таким упорством муссирует эту тему; даже Монк, казалось, был несколько озадачен.

— И на автоответчике, — согласился он.

— А вам известно, как этот автоответчик попал в квартиру мистера Ариаса? Скажем, всегда ли эта штука принадлежала мистеру Ариасу?

Монк нетерпеливо пожал плечами.

— Но она находилась в его квартире.

— Ладно, оставим это. Вы случайно не нашли отпечатков мистера Паже на каких-то других вещах в квартире покойного?

— Нет.

— А не обнаружили ли вы чьи-то еще отпечатки пальцев, помимо принадлежащих мистеру Ариасу и миссис Перальте?

— Да. — Инспектор явно колебался. — Мы нашли несколько отпечатков, идентифицировать которые нам не удалось.

— В том числе и на автоответчике?

— Да.

Паже пытался наблюдать за происходящим отстраненно, с позиций профессионала; несмотря на все терзавшие его страхи и дурные предчувствия, он не мог не отдать должное тому мастерству, с каким Кэролайн умела разбить улики обвинения.

— По поводу этих неизвестно откуда взявшихся отпечатков, — произнесла она. — Что вы предприняли, чтобы попытаться идентифицировать их?

— Проверили их по архивам ФБР. И по нашей собственной картотеке отпечатков пальцев.

— И это убедило вас в том, что ни одно из посещавших квартиру мистера Ариаса неустановленных лиц не имело прежде неприятностей с полицией?

— Это убедило нас в одном, — произнес Монк, поправляя очки, — что неидентифицированные отпечатки принадлежат тем, кто не значится в тех досье, к которым у нас имеется доступ.

— И это вас никак не насторожило?

Монк окинул ее подозрительным взглядом.

— Но миссис Келлер узнала мистера Паже.

— Или миссис Келлер показалось, что она его узнала, — негромко, точно разговаривая сама с собой, заметила Мастерс. — Инспектор, скажите, когда вы впервые обсуждали эту версию с окружным прокурором? Не с мистером Салинасом, а с самим Маккинли Бруксом?

Паже не успел моргнуть глазом, как Салинас вскочил на ноги.

— Возражаю! — выпалил он. — Охрана правопорядка — прямая обязанность окружного прокурора. О чем бы мистер Брукс ни говорил с инспектором Монком или любым другим служащим правоохранительных органов — это не имеет отношения к конкретным уликам против мистера Паже. Мисс Мастерс старается показать некую изнанку этого дела, которой просто не существует.

— Так ли уж не существует? — проронила Кэролайн и повернулась к судье Лернеру. — Мы считаем, что мистер Брукс имеет самое непосредственное отношение к делу против мистера Паже, как, возможно, и к тому, что это дело вообще появилось на свет. Ваша честь, правосудие только тогда будет объективно, когда окружные прокуроры перестанут соваться в политику.

Салинас принял возмущенную мину.

— Это клевета, порочащая достоинство окружного прокурора Брукса, — заявил он.

Кэролайн ухмыльнулась.

— Виктор, только представьте себе, в какое дурацкое положение я попаду, если инспектор Монк сообщит, что мистер Брукс в разговоре с ним бесстрашно настаивал, чтобы тот проверил все версии, куда бы они ни вывели. Впрочем, я уверена, инспектор Монк без чужой подсказки знает, как это делается.

Паже заметил, что при этих словах Монк натянуто улыбнулся; вслед за этим Кэролайн обратилась к Лернеру.

— Точно так же и начальство мистера Салинаса заранее знало, что защита подвергнет сомнению объективность всего расследования. Для нас принципиально важно установить, что полиция или обвинение по неведомой нам причине ре упустили из виду какой-либо возможной версии.

Лернер устало вытер лоб платком и посмотрел на висевшие в зале часы.

— Согласен с адвокатом защиты, — наконец произнес он. — Но если все ваши дальнейшие вопросы свидетелям будут строиться в форме обвинения, я положу этому конец.

Каким-то образом Паже было ясно, что такого никогда не произойдет. Когда Кэролайн снова повернулась к Монку, на лице у того была маска непроницаемости.

— Так когда же вы впервые обсуждали это дело с Маккинли Бруксом? — спросила она.

— Через два дня после того, как было обнаружено тело мистера Ариаса.

— При каких обстоятельствах состоялся этот разговор?

Монк растерянно откинулся на спинку стула.

— Мистер Брукс позвонил мне по телефону и пригласил к себе.

— Расскажите, к чему сводился главный смысл этого разговора?

— Окружной прокурор Брукс хотел предупредить меня, — понуро уставившись себе под ноги и тщательно подбирая слова, промолвил Монк, — чтобы к данному делу подошли со всем вниманием.

— Разве не так вы обычно подходите к каждому своему делу? — не без издевки заметила Кэролайн. — Или прокурору необходимо периодически напоминать об этом полиции?

Стараясь держать себя в руках, Монк ответил:

— Окружной прокурор считал, что это дело имеет политическую окраску.

— В связи?

— В связи с тем, что в нем оказался замешан мистер Паже.

На лице Кэролайн отразилось недоумение.

— Откуда же это было известно мистеру Бруксу?

Чарлз Монк заметно смешался.

— Он каким-то образом знал о связи мистера Паже и бывшей жены мистера Ариаса.

— Ведь вы не говорили ему о смерти Рикардо Ариаса?

— Нет.

— Откуда же мистер Брукс узнал об этом?

Монк рассеянно потер нос.

— Я не знаю.

Всем своим видом Кэролайн давала понять, что ее начинает забавлять сия процедура.

— За время пребывания в должности мистера Брукса сколько дел об убийстве вам довелось расследовать?

— Сотню. Или около того.

— И сколько раз вам приходилось работать в непосредственном контакте с окружным прокурором Бруксом?

— Два раза, — изрек Монк после минутного размышления.

— Что же это были за случаи?

— Во-первых, резня пару лет назад, когда вооруженный громила расстрелял шестерых. — Монк помолчал. — Во-вторых, дело Карелли.

— В котором фигурировала Мэри Карелли, верно? Тележурналистка, которую обвиняли в убийстве прозаика Марка Рансома.

Инспектор напоминал человека, который изо всех сил старается сохранить невозмутимый вид.

— Да, верно, — произнес он.

— Можете ли вы сказать, что этот процесс привлек повышенное внимание общественности?

— Все дела были непростые, а жертвы этих преступлений, увы, мертвы. Однако действительно можно сказать, что именно дело Карелли получило наибольший резонанс в обществе.