— Где-то в середине или во второй половине июня, — ответила Гейтс.

— Иначе говоря, задолго до того, как возник вопрос о якобы имевших место развратных действиях по отношению к Елене?

— Насколько мне известно, это так. По-моему, мистер Ариас впервые упомянул об этом уже после того, как Елена пошла в школу.

— Мистер Ариас не пояснил, что он имел в виду, когда говорил о «благоприятном исходе» освидетельствования?

Гейтс сцепила перед собой ладони.

— Он спрашивал меня, мисс Мастерс, вот о чем: чтобы я перечислила ему те психологически благоприятные характеристики, которыми он должен обладать как отец. А также просил назвать те негативные факторы, из-за которых миссис Перальта могла бы лишиться постоянного опекунства, то есть прав на воспитание ребенка.

— Вы перечислили ему такие факторы?

— Да. По крайней мере, основные.

— И что же это за факторы?

Кэролайн вдруг с удивлением заметила, что Гейтс смотрит на нее, практически не мигая.

— Это жестокое отношение, пренебрежение интересами ребенка, склонность к агрессии и, разумеется, сексуальное злоупотребление.

Салинас хотел уже подняться, но в последний момент передумал.

— Как реагировал на это мистер Ариас? — продолжала спрашивать Кэролайн.

— Точно не помню. — Гейтс задумалась. — Но могу сказать наверняка, что он записал эти факторы на листке бумаги.

Кэролайн отметила про себя, что печальная ирония заключалась в самих словах Гейтс, а не в остававшемся совершенно бесстрастным тоне, каким она их произносила.

— Вы обсуждали непосредственно процесс освидетельствования?

— В мельчайших подробностях. Особенно после того, как миссис Перальта на встречах с семейным консультантом начала настаивать на проведении такого освидетельствования. Мистер Ариас хотел знать все — от «а» до «я». Включая тонкости психологического тестирования.

— Не могли бы вы описать суть этого тестирования?

Гейтс коротко кивнула.

— Основной тест называется «принстонский показатель личностных характеристик», или ППЛ[32]. Тестируемому предлагается ответить — односложно: «да» или «нет» — на более чем пятьсот вопросов, цель которых установить особенности характера человека. Вопросы построены таким образом, что позволяют точно установить и другое — а именно, когда человек пытается «пустить пыль в глаза», то есть представить себя таким, каким на самом деле не является. ППЛ особенно полезен при диагностике различного рода расстройств самовосприятия личности.

— Мистера Ариаса интересовал конкретно этот тест — ППЛ?

— Да, — по-прежнему не выдавая никаких эмоций, отвечала Гейтс. — Он спрашивал, как правильно отвечать на те или иные вопросы теста.

— И что вы посоветовали ему?

— Сказала, что здесь я ничем не могу помочь ему.

— Вам известно почему он так беспокоился об этом?

Кэролайн показалось, что Гейтс как-то странно неподвижна.

— Мистер Ариас признался, что хотел бы иметь некоторое преимущество. Но он также обмолвился, что его жена назвала его ненормальным. Похоже, это обескуражило его.

— Вам известно почему?

— Нет. — Гейтс задумалась, как будто что-то припоминая. — Но мне известно, что он был весьма зол на нее.

Кэролайн подошла к ней ближе, встав таким образом, чтобы иметь возможность видеть скамью присяжных.

— В чем это выражалось? — спросила она.

Гейтс, казалось, увлеченно рассматривает ногти.

— Я особенно хорошо помню одно из его ранних заявлений, что он хочет заставить миссис Перальту страдать.

В глазах Луизы Марин отразилась тревога.

— Похоже, — произнесла Кэролайн, удивленно вскинув брови, — он не особенно стеснялся в выражениях?

— Да, это так, — равнодушно согласилась Гейтс. — Когда мистер Ариас убедился, что наши беседы с ним имеют конфиденциальный характер, он начал с видимым удовольствием пускаться в откровения. Даже сообщил мне, что, выражаясь его же словами, «собирается сломать Терри».

Кэролайн подумала, что она чего-то недопонимает. Гейтс с невозмутимостью профессионала открывала им подлинное лицо Рикардо Ариаса. Однако оставалось неясным, какую роль она отводила себе в качестве его психотерапевта.

— Говорил ли он о личных качествах миссис Перальты? — спросила Кэролайн.

— Он затрагивал определенные аспекты. Мне показалось, что его особенно интересовали те ее качества, которые он мог использовать в личных целях. Например, отец миссис Перальты был буйным алкоголиком — в этой связи мистера Ариаса интересовало, каким образом появившийся в подобной семье ребенок, в данном случае миссис Перальта, будет вести себя на суде. Его личные наблюдения за ее характером сводились к тому, что миссис Перальта всегда боялась выносить сор из избы, поэтому он сомневался, что она способна выдержать судебный процесс.

— Случалось ли, что ее действия оказывались для мистера Ариаса неожиданными?

— В известном смысле да. — Гейтс впервые позволила себе взглянуть на Паже. — Он склонен был усматривать в этом вину мистера Паже, считая, что тот поддерживает миссис Перальту, в то время как сын мистера Паже, Карло, старается занять место Рики в его отношениях с Еленой.

Внезапно Кэролайн ощутила удивительное спокойствие, словно входила в другое измерение, и все ниточки вот-вот соединятся воедино.

— Вы можете вспомнить точно, когда мистер Ариас впервые заговорил о совращении дочери? — поинтересовалась она.

— Помнится, что там произошел какой-то неприятный инцидент на школьном дворе; вроде Елена кому-то демонстрировала свои интимные места. Ему позвонила учительница. Именно тогда мистер Ариас начал спрашивать меня о симптомах и взялся за изучение специальной литературы.

— Не расценивал ли он этот инцидент в качестве повода, чтобы иметь возможность оказать давление на миссис Перальту?

— Очевидно. А возможно также, чтобы отомстить мистеру Паже и Карло за их прегрешения — реальные или мнимые — против него. Одной из отличительных черт характера мистера Ариаса было глубокое убеждение, что если вы что-то ему «сделали», он волен вершить возмездие, то есть волен в отместку что-то сделать вам. — Гейтс задумалась. — Однако — и я хочу подчеркнуть это — тревога мистера Ариаса не была совершенно необоснованным плодом его фантазии: поводом стал звонок учительницы. И симптомы недуга у его дочери не появились просто из воздуха. И я не могу определенно утверждать, что с девочкой ничего серьезного не произошло.

— Но вы догадываетесь, почему позднее мистер Ариас выдвинул конкретные обвинения против Карло Паже?

Гейтс выглядела задумчивой.

— Мистер Ариас говорил мне, что подумал о новом окружении Елены. Единственными людьми были мистер Паже и его сын, с которым Елена иногда оставалась наедине. По его словам, между ними позднее что-то произошло; Елена сказала отцу, что Карло, кажется, купал ее в ванне. Таким образом, все сошлось.

— Сложилось ли у вас определенное мнение насчет того, насколько обоснованны обвинения Рики?

— Нет. Однако я чувствовала, что история с ванной не просто выдумка мистера Ариаса. Даже допуская, что в душе мистер Ариас мог желать, чтобы Карло действительно оказался виновен.

— Что вы советовали мистеру Ариасу в этой связи?

— Чтобы он бережно заботился о Елене. Я чувствовала, что эта девочка нуждается в помощи, и не хотела, чтобы она оказалась крайней во всей этой истории. — Даэна помолчала. — Кроме того, я предположила, что, может быть, их консультант-посредник, Алек Кин, поможет им подобрать подходящего психиатра для Елены.

Вдруг Кэролайн озарила догадка: Гейтс не станет увиливать или искать объяснения своим действиям, просто она представляла свою роль иначе, чем представлял ее Рики.

— Мистер Ариас согласился с этим?

— Он согласился, что Елену необходимо кому-то показать. Однако его терзали сомнения по поводу того, удастся ли ему пройти испытание освидетельствованием, которое навязывала ему миссис Перальта. Сможет ли он выдержать психологическое тестирование.