То, что Пашковский и его подчиненный не сообщили на комитетских слушаниях истинной информации, было расценено как попытка ввести конгрессменов в заблуждение. Игра была очень опасной, поскольку от Конгресса всецело зависело финансирование разведывательных программ. Все лица, выступавшие перед членами комитета, приводились к присяге, и получалось, что полковник Паш оказался клятвопреступником. В отношении него было возбуждено служебное расследование, по итогам которого Борис Федорович был отправлен в том же году на пенсию с выслугой в военной разведке всего 17 лет. «Мавр сделал свое дело…»

Впрочем, настоящей причиной отставки Бориса Паша могла явиться проблема совсем иного рода — дело в том, что в середине 1957 г. в руки КГБ попал его ближайший подчиненный, ответственный за оперативно-боевую подготовку забрасываемой агентуры Пауль Мальт. Хотя, если быть совсем уж точным, сначала Мальт угодил в ловушку, расставленную венгерской контрразведкой АВХ (AVH — Alam Vedami Hatosoga, Министерство государственной безопасности, существовавшее в период с 1949 по 1990 г.). Ну, а затем уже венгерские «товарищи» передали крупную рыбу своим старшим коллегам из КГБ. История эта довольно любопытна и напрямую связана с темой нашего повествования, так что ее можно осветить поподробнее.

С середины 1956 г. на базе расположенных в ФРГ учебных центров военной разведки США началась систематическая подготовка Венгерских эмигрантов. В социалистической Венгрии назревали серьезные события, и, предвидя скорое вооруженное противостояние, политическое руководство США приняло решение подтолкнуть процесс в нужном направлении. Из венгерских эмигрантов стали готовить боевиков, которым предстояло развернуть профессиональную партизанскую войну против коммунистической власти и советских войск, дислоцированных в Венгрии. Сам Борис Паш был категорически против отвлечения подчиненных ему сил и ресурсов на решение «венгерского вопроса», но летом 1956 г. мнение полковника никого не интересовало — приоритеты на некоторое время поменялись и Венгрию требовалось любой ценой вырвать из ловушки «социалистического лагеря». Паулю Мальту пришлось заняться отбором и обучением будущих диверсантов из числа этнических венгров, хотя истинной специализацией этого разведчика всегда была Россия.

Мальт родился в Москве в семье крупного промышленника, этнического немца, проживал в России до 1918 г., когда его родные, спасаясь от «красного террора», бежали на историческую Родину. Рожден он был под фамилией Мальген, каковую носил вплоть до 1942 или 1943 г. В Германии Мальген закончил военное училище и как офицер, свободно владеющий по меньшей мере пятью языками, попал в военную разведку, в абвер. Дальнейшая карьера привела его в посольство фашистской Германии в Москве, где в период с июля 1936 г. по март 1941 г. он исполнял обязанности помощника военного атташе. Во время Второй мировой войны жизнь Пауля сделала воистину непредсказуемый кульбит, достойный разве что детективного романа или кино. Немецко-фашистским войскам удалось пленить генерал-майора РККА П. С. Мишутина, командира дивизии, который оказался похож на Мальгена буквально как брат-близнец. Удивительное сходство пленного советского генерала и профессионального разведчика абвер решил использовать для довольно коварной игры. Мальген стал выдавать себя за пленного и в роли Мишутина использовался в самых разных оперативных комбинациях, в основном в качестве «подсадной утки» для вербовки советских военнопленных. Для того чтобы максимально обезопасить себя, Мальген лично участвовал в допросах Мишутина, в точности перенял его манеру речи и жестикуляцию, а затем присутствовал при казни генерал-майора. После казни настоящего Мишутина и возник «Мишутин»-Мальген, вступивший в РОА и призывавший к тому же самому других советских военнопленных. Подмена оказалась настолько удачной, что советские спецслужбы вплоть до 1957 г. считали генерал-майора Мишутина изменником Родины.

Мальген попал в близкое окружение Рейнхарда Гелена, начальника 12-го отдела Генштаба «Иностранные армии Востока», возглавлявшего разведывательную работу абвера против РККА-СА. 22 мая 1945 г. Гелен сдался американским войскам вместе с ближайшими офицерами и ценными разведывательными материалами на руках. Американцы привлекли Гелена к работе против СССР, а Гелен, в свою очередь, не забыл об очень перспективном разведчике Пауле Мальгене — тот тоже получил приглашение к сотрудничеству. После окончания войны «Мишутин»-Мальген превратился в Пауля Мальта и продолжал использоваться американцами по своей основной специальности — для вербовки и оперативной проверки лиц славянской национальности, оказавшихся на Западе, в целях последующего использования завербованных в интересах военной разведки США.

В 1956 г. ему пришлось заняться и венграми. После разгрома «венгерского путча» осенью того же года перед американцами встала задача собрать рассеянные силы и организовать партизанское движение. С этой целью Пауль Малы весной 1957 г. был командирован в Будапешт. Летел он через Италию и изображал из себя бизнесмена, но уже при прохождении таможенного контроля в аэропорту привлек к себе внимание — его фотография имелась в папке самых разыскиваемых венгерской AVH лиц. За Мальтом установили слежку и арестовали с поличным во время встречи на конспиративной квартире с группой его бывших воспитанников. В дальнейшем венгерская контрразведка передала арестованного КГБ, и можно не сомневаться в том, что на Лубянке из бывшего помощника военного атташе вытрясли всю душу. В итоге Пауль Мальт был расстрелян.

Это был серьезнейший провал американской разведки, поскольку Мальт, будучи одним из главных вербовщиков этнических русских, попавших на Запад, знал не только уже засланных в СССР агентов, но и «кадровый резерв», который могли использовать Борис Паш и его подразделение в своей работе. И хотя лично полковник Паш не нес ответственности за захват Мальта венгерской госбезопасностью, вполне возможно, что все случившееся с последним в Будапеште было поставлено Борису Федоровичу в вину. Довольно типичная для всех спецслужб мира история — награждают непричастных, а наказывают — невиновных. Вот Борису Федоровичу и досталось…

В общем, 1957 г. оказался для главного «атомного шпиона Америки» крайне неудачным. Правда, надо отметить, что проводили Бориса Федоровича со службы с почетом, как человека, который пострадал несправедливо и притом за хорошее дело. В его честь в Зале Славы военной разведки была установлена плита из розового мрамора с барельефом офицера и списком наград. К сожалению, ни одной фотографии этой памятной плиты добыть так и не удалось, есть лишь изображение мемориала в честь офицеров военной разведки США, погибших при исполнении служебных обязанностей. Завершая разговор о судьбе Бориса Пашковского, остается сказать, что после ухода из Вооруженных сил он прожил еще очень долгую жизнь, энергично участвовал в деятельности русской колонии в Калифорнии, помогал в создании казачьего музея, оставался прихожанином православной церкви. Умер Пашковский 11 мая 1995 г., похоронен на Сербском кладбище в Сан-Франциско.

Вернемся, впрочем, к шапке, доставленной из Томска-7. Безусловно, таковая существовала, но попала она к американским разведчикам совсем не так, как об этом рассказывали на слушаниях в парламентском комитете Крейг и Паш. Никакой «немец» из закрытого Томска, а уж тем более Томска-7, не имел ни малейшего шанса выехать в 1950-х гг. за пределы СССР и вывезти с собою шапку, изобличавшую его как шпиона. Упомянутая шапка появилась у американцев в результате спланированной и тщательно исполненной разведывательной операции — сомнений в этом быть не может. Однако детали этой операции американские разведчики не пожелали сообщить на закрытых заседаниях Объединенного комитета по атомной энергии. Причем они не пожелали это сделать даже под угрозой увольнения (в конечном счете для Пашковского этим все и закончилось!). Почему так случилось, в чем крылась причина такого нежелания говорить правду?