7. На слушаниях в JCAE во второй половине 1950-х гг. американская разведка практически ежегодно сообщала о росте КПД советских реакторов в Челябинске-40 и производственных линий в Свердловске-44, нарабатывавших оружейный плутоний и уран соответственно. По мнению американских специалистов, эффективность техпроцессов возрастала примерно на 10 % каждый год без увеличения тепловой мощности установок (и соответственно, выбросов тепла в окружающую среду). Получить такие данные, не имея доступа к совсекретной технической документации, можно было лишь осуществляя регулярный мониторинг за районами, прилегающими непосредственно к производственным зонам этих объектов.
То самое «здание с тремя огромными трубами» в Томске-7, о строительстве которого английская МИ-6 узнала в 1955 г. от посетителя сумасшедшего дома. Фотография с сайта Артемия Лебедева, побывавшего в ЗАТО «Северск» и опубликовавшего любопытный фоторепортаж из бывшего Томска-7.
8. В 1957 г. представитель американской военной разведки признал, что информация о характере продукции, производимой в закрытом городе Томск-7 (на Западе этот объект обычно именовали «Сибирской станцией»), получена на основании исследования пыли, доставленной в США на зимней шапке человека, побывавшего там. Эта информация явно подтвердила заинтересованность американской разведки в получении минеральных образцов из ближайших окрестностей изучаемых объектов в целях их лабораторного исследования.
История с радиоактивной пылью на зимней шапке столь интересна, что на ней следует остановиться подробнее, тем более что она рождает прямые аналогии с радиоактивными свитерами, найденными на телах погибших членов группы Игоря Дятлова.
Первая информация о строительстве крупного «атомного города» севернее Томска появилась у разведок стран НАТО еще в начале 1950-х гг. Источниками информации являлись якобы лица немецкой национальности, проживавшие в том районе и выехавшие впоследствии на Запад. Там они, согласно легенде, вступили в контакт с британскими спецслужбами, от которых сообщенная немцами информация попала уже к американцам. В одном случае в роли такого немца выступал некий военнопленный, бывший военнослужащий вермахта, отличный портной, который шил форму для советского генерала еще в 1949 г. и узнал от него о секретной стройке. В другом случае «секретоносителем» якобы выступал некий этнический немец, гражданин СССР, приезжавший в Томск к своему другу и видевший колоссальную стройку севернее города. Друг как будто бы содержался в психлечебнице, из окон которой прекрасно просматривалось громадное здание с тремя высоченными трубами. При всем комизме рассказа о «сумасшедшем друге», примерно в таких выражениях эта история была озвучена на слушаниях в JCAE.
Talent-Keyhole: Tomsk-7 Reactor. Russia U 2 Mission 4045 21 August 1957 Фотография строящейся «Сибирской станции», мощного производственного комплекса по наработке оружейного плутония (в советской топонимике это место называлось «Томск-7»). Снимок сделан с борта американского самолета-разведчика U-2 во время шпионского пролета 21 августа 1957 г.
Сразу оговоримся, что официальную версию о «немцах-доброжелателях», сообщавших британской разведке абсолютно секретную информацию, следует признать недостоверной от начала до конца. Ее можно последовательно опровергнуть сразу по нескольким позициям, но делать этого здесь и сейчас мы не станем, дабы совсем уж не размазывать сюжетную линию. Отметим лишь, что к рассказам мифических «немцев» американцы отнеслись крайне серьезно и, по крайней мере, уже в 1956 г. в Томске появились агенты военной разведки США с явным намерением проверить информацию по существу.
Им удалось сделать фотографии громадного здания с тремя высоченными трубами, которые впоследствии были предъявлены на слушаниях Комитета Конгресса по атомной энергии, а также других объектов закрытого города, защищенного от мира семью рядами колючей проволоки (некоторые под напряжением) и отдельным полком внутренних войск. Более того, в распоряжение американской разведки попала меховая шапка, имевшая на себе радиоактивную пыль, содержавшую примерно 50 млрд атомов различных радиоактивных изотопов. Шапку эту якобы вывез на Запад некий пожилой немец, отправившийся в ФРГ к своему сыну. Впоследствии, скрываясь от возможного преследования немецкой спецслужбы ШТАЗИ и советского КГБ, эта семья вроде бы перебралась в Бразилию. В принципе, совершенно невероятная история.
Радиоактивность этой шапки была невелика, но это никого не интересовало. Имело значение количественное соотношение различных радиоактивных «хвостов». Американским конгрессменам был важен вывод, который сделало разведывательное сообщество США на основании полученных из Томска материалов. Разведчики уверяли, что в пресловутом Томске-7 находятся в разной степени готовности по меньшей мере 6 реакторов по наработке оружейного плутония. Тепловая мощность первого определялась в 100 МВт, остальных — выше, но конкретных цифр никто из разведчиков назвать не мог.
Вся эта информация вызвала немалый интерес конгрессменов. Сейчас — да притом глядя из России — очень трудно понять причину сложившейся ситуации, но, видимо, американских законодателей смутило несоответствие причинно-следственных связей в докладах разведки, посвященных Томску-7. Во-первых, конгрессмены явно не поверили рассказам о «добрых немцах», узнавших почти случайно самые охраняемые тайны Советского Союза, а во-вторых, они усомнились в принципиально важном выводе о цели строительства «атомного города». Ведь представленные образцы почему-то не содержали следов америция-241, указывающих на получение там именно плутония.
Вызванный на слушания Объединенного комитета капитан военной разведки Джон Реджинальд Крейг повторил конгрессменам легенду о «немце с шапкой» и заверил, что радиоактивная пыль попала на головной убор до начала производственного цикла наработки плутония. Потому, дескать, на нем не оказалось сопутствующих полному плутониевому циклу «хвостов», но сомневаться в точности докладов разведки оснований нет никаких — в Томске-7 готовится к запуску именно масштабное плутониевое производство. Такое объяснение, однако, не удовлетворило законодателей, и они потребовали явиться на слушания начальника капитана Крейга — главного «атомного разведчика» Пентагона полковника Бориса Пашковского. Тот ничего не добавил к словам своего подчиненного, заверив конгрессменов в точности информации, которая им предоставлена разведкой.
Однако парламентарии ему не поверили тоже. Ведь они получали информацию не только от ЦРУ или военной разведки, но и от других ведомств (прежде всего Государственного департамента), и потому неплохо были осведомлены о положении дел в СССР. Конгрессмены прекрасно понимали, что советские власти никогда бы не выпустили из страны этнического немца, проживавшего в закрытом городе в непосредственной близости от одной из самых секретных строек Страны Советов (Томск был объявлен «закрытым для посещения иностранцами» городом 15 января 1952 г. наряду с некоторыми другими сибирскими городами). Кроме того, советские люди той поры никогда не выезжали из страны в той одежде, которой пользовались на работе и дома. Перед поездкой каждый счастливчик получал направление в особое ателье, где ему шили совершенно новую одежду. Отъезжающий полностью заменял свой гардероб — от шапок до ботинок — по стоимости, равной примерно 10 % цены этих вещей в коммерческом магазине. Потом на протяжении многих лет эти вещи бережно донашивались, потому что шанса еще раз так удачно обновить гардероб могло более не представиться. Такая практика продержалась вплоть до начала 1970-х. В каждом крупном советском городе, где осуществлялось оформление документов на выезд, находилось и специальное ателье для пошива одежды выезжающим за рубеж — это не шутка и не преувеличение. О том, что эти граждане проходили еще и специальный инструктаж, думаю, сейчас знают все благодаря бессмертной песне Владимира Высоцкого («Я вчера закончил ковку, // Я два плана залудил…»). Невозможно поверить, чтобы пожилой немец, получивший долгожданное разрешение на выезд к сыну, согласился бы рискнуть своей свободой и положил в багаж старую шапку — ее обнаружение при выездном контроле на границе грозило ему тюрьмой до конца жизни.